История одного эльфа
Шрифт:
– Отвечаешь за него головой. Если сбежит или с ним что-то случится, посажу тебя на его место. Он обошелся мне в две сотни серебреников.
Наемник фыркнул и сверкнул глазами в мою сторону. Судя по цвету кожи и волос, а также по разрезу глаз и форме тяжелой челюсти, это был полуорк. Я смерил его холодным взглядом, про себя недоумевая, почему господин Туррус завысил мою стоимость. Хотел заставить стража лучше исполнять обязанности или считал, что «двести» звучит лучше, чем «сто пятьдесят»?
Через несколько минут подводы тронулись в путь. Я зашагал рядом с «моей». Длина
Меня не слишком интересовал окружающий пейзаж. Я гораздо чаще оборачивался назад, на постепенно уплывающий вдаль Ирматул, чем смотрел вперед или глазел по сторонам. Некоторые считают, что вся наша жизнь – дорога и что нужно внимательно смотреть вперед, выбирая путь, и по сторонам, потому что больше ты в эти места не вернешься. Если это правда, то впереди, в будущем, меня не ждало ничего, окрестности-«настоящее» тоже не представлялись чем-то интересным, и лишь то, что осталось позади, мое прошлое, еще имело для меня какую-то ценность.
Первые два дня господин Туррус не обращал на меня внимания. Я его даже не видел. Он все время был где-то впереди, там, где собрались все путешественники. Оттуда иногда долетали взрывы смеха и обрывки песен и речей. Но на третий день человек неожиданно почтил меня своим присутствием.
Я ехал на подводе, по установившейся привычке сидя лицом назад. Мы находились в середине каравана, так что прямо передо мной покачивалась конская морда. Подвода, которую тащила уставшая лошадь, занимала большую часть обзора, и это тоже можно было считать символичным – прошлое с каждым днем все больше заслонялось настоящим.
Перестук копыт заставил обернуться через плечо.
– Как тут? – Господин Туррус обратился к моему охраннику.
– Все в порядке, мастер. – Всадник-полуорк сплюнул на обочину. – Он либо бредет у борта, либо сидит вот так. Часами может…
– Хм… – на меня обратили внимание, – и давно он так сидит?
– Да как мост проехали, так и не шевельнулся.
– И чего там такого интересного? – Вопрос относился ко мне.
– Ничего, господин, – ответил я, не отводя глаз от уползающей вдаль дороги.
– А все-таки? Сбежать думаешь? Это глупо. Бежать имеет смысл только тогда, когда точно знаешь, что тебе есть куда возвращаться. А если позади нет ничего, нет смысла возвращать прошлое.
Я с некоторым удивлением посмотрел на человека. Всего несколькими словами описать то, что я чувствовал, но в чем боялся себе признаться! Ведь он был прав! Там, позади, меня не ждало ничего! Мой Остров разрушен, мои родные пропали без вести или погибли. Моя возлюбленная и мой сын…
– Кто она тебе? – неожиданно мягко обратился ко мне человек.
– Жена, – вздохнул я, вспомнив тот единственный взгляд, которым одарила меня Ленимирель с помоста. В нем светились безмерное удивление, недоверие – и страх. Чего она боялась? Был ли это обычный страх перед неизвестностью или она испугалась своего прошлого в моем лице?
– Жена и дети, значит? – сделал
свои выводы человек. – Это плохо. Лучше совсем ничего не ведать про своих и тешиться надеждой, чем знать горькую правду!Я смотрел на господина Турруса с плохо скрываемым удивлением. Он был моим временным хозяином – пока не придет пора меня «дарить», – всего несколько дней, но я даже не подозревал, что это за человек.
– Жаль, – помолчав, заявил он, – что ты не сказал этого раньше.
– Когда? – ответил я. – У помоста?
– А хотя бы и там! Не думаю, что она стоила так уж дорого – с детьми. Обычно высоко ценятся девушки, особенно девственницы, а женщин, у которых подрастают дети, продают за чисто символическую плату. Да еще и на общем аукционе… Вряд ли за всю троицу могли выложить больше пятидесяти монет…
– Вы хотите сказать, – я оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на человека, – что купили бы их? Для меня?
– В первую очередь – для себя, – произнес господин Туррус, – чтобы быть уверенным, что ты не сбежишь.
– Куда мне? – вздохнул я. – Я постоянно на цепи, как пес. Да и охранник глаз с меня не сводит.
Я покосился на полуорка. Тот действительно больше смотрел на вашего покорного слугу, чем по сторонам. И его взгляд – вернее, огонь, который горел в глазах, – мне не слишком-то нравился.
– За это я ему и плачу! – произнес господин Туррус, пришпоривая коня и возвращаясь в голову обоза.
Чем дальше уплывал Ирматул, тем беспокойнее становились обозники и охранники. Старший конвойный – сторожить обоз нанялся целый отряд, в котором вместе с людьми служили орки, полукровки и даже один тролль, – вместе со своими помощниками несколько раз в день объезжал весь обоз, а его подопечные по утрам надевали под куртки кольчуги и держали оружие наготове. Приграничье Княжества Ирматул жило в состоянии войны. Ибо Вольные земли были убеждены, что на его территории текут молочные реки в кисельных берегах и что их может обогатить сам факт владения любой частью этого государства.
Как-то на рассвете ко мне подошел господин Туррус. Я как раз завтракал – кормили меня из того же котла, что и охранников, так что я мог рассчитывать на кашу с мясом и глоток разбавленного водой эля вечером и немного бодрящего травяного настоя утром. Я прекратил жевать и поднял на него глаза.
– Встать, раб, – процедил полуорк, – когда подходит свободный!
Я нехотя поднялся, но человек махнул рукой, показывая, что сейчас ему не до церемоний, и кинул полуорку несколько ремней:
– Когда закончит есть, свяжи его и забрось на подводу.
– Что? – не поверил я своим ушам. – Почему?
– Чтобы не сбежал, – господин Туррус удостоил меня ответом.
– Ты поел, раб? – едва дождавшись, пока человек отойдет от нас на несколько шагов, поинтересовался охранник.
– Мм… почти. – Я вцепился в миску, с тревогой посматривая на ремни в его руках. Не то чтобы я так уж боялся, просто процедура была унизительной.
– «Почти» не считается, – отрубил полуорк. – Давай сюда руки.
Он быстрым движением выбил миску, после чего легко заломил мне руки назад.