История одного вампира: Покаяние

Надо было от всего отвлечься. Сон? Спать совсем не хотелось. Ещё бы, продрыхнуть двое суток. Организм вовремя напомнил, что даже вампиру необходимо есть. Коль уж я стал, в некотором роде, заложником кровососского гостеприимства, можно было чувствовать себя как дома. Без лишней скромности отправился на кухню. Вновь удивление. Всё как у людей. Ничего сверхъестественного. Довольно скромная кухонька. Простенько, но со вкусом. И не скажешь, что хозяин вечерами выкидывает в клубах кучу бабла на коньяк и прочие вкусности. Скорее можно подумать, что здесь живёт обычный заводской работяга-холостяк. Заглянул в холодильник. Ни одной банки с кровью, зато еды настоящее изобилие. Всё что душе угодно, от молока и сыра до чёрной икры и мидий.

— А вампиры неплохо живут, — присвистнул я.

Взяв пару сарделек и початый пакет сока, вернулся в зал. На поедание добытого ушла пара минут. Организм одобрительно проурчал, не двусмысленно намекая, что неплохо бы смолотить и пол головки сыра. Не дала природная скромность, напомнив пословицу: «Чувствуй себя как дома, но не забывай что ты в гостях».

Не включая свет, я вошёл в комнату, с которой несколько часов назад началась моя новая жизнь. На ощупь добрался до кровати. Подумал о хорошем и к моему удивлению почти сразу уснул.

УТРО ВЕЧЕРА НЕ МУДРЕНЕЕ

Как бы хотелось вспомнить, что мне снилось в то утро. Увы, не получается. Точно помню, что я просыпался. Вскакивал несколько раз, словно в воду падал, а потом выпрыгивал из неё, выталкивался наверх, садился на кровать, глубоко вдыхал и снова проваливался в чудесный мир сновидений. Даже примерно не помню, какие в моей голове тогда обитали виденья. Не кошмары это точно, страха не было, просыпался я не от него. Просто так надо было. Встрепенуться, для того чтобы снова уткнуться в подушку. Не знаю, сколько это продолжалось, прежде чем я окончательно понял: «Пора вставать». На этот раз с поисками одежды проблем возникло. Заснул одетым. Зато с поисками выхода возникла неувязка.

Выйдя в зал, увидел уже ставшую привычной для меня картину. Давид сидел в кресле. Судя по всему, проснулся он давно и уже успел одеться. Моментально закрыв и положив на полку книгу, которую читал, вампир обратился ко мне:

— День добрый.

Не помню, что он читал, но литература серьёзная, классику или философию. Впрочем, другого от него ожидать не приходилось. По крайней мере, Дарьи Донцовой у него на полках не наблюдалось.

— Добрый, — немного заспано произнёс я. — А сколько время?

— Около трёх, — бросил он и вышел из комнаты.

Шторы на окнах не давали понять, какое сейчас время суток. На этот раз я решил устроиться на диване и подождать, но организм мгновенно потребовал умыться и не только. Пока я занимался проблемами личной гигиены, Давид что-то делал на кухне. Меня до сих пор умиляли действия вампира: «Хозяйственный какой! Прям не скажешь что кровосос». Не успел я, как следует разместиться на диванчике как в комнату вошёл Давид. В руках у него был поднос, от которого так и тянуло вкусностями. Он подцепил кончиком носка маленький журнальный столик, на который поставил завтрак. Мой нос жадно втягивал терпкий кофейный аромат. Давид взял одну из чашек:

— Приятного аппетита, — негромко проговорил он, плавно опускаясь в кресло.

Отказываться «утром» от кофе означает проявить неуважение в первую очередь к себе, а пренебречь горячим бутербродами, тоже, что плюнуть самому себе в лицо. Поднос опустел минуты за три. Вдоволь насытившись, я посмотрел на Давида, который попивая маленькими глоточками кофе, всё это время пристально смотрел на меня.

— Наелся? — любезно спросил он.

— Ага, — одним большим глотком опустошив кружку, кивнул я.

Повисло неловкое молчание. Перекусил, пока вроде сыт, а надолго ли? Когда вновь проголодаюсь? Попытался рассчитать. Решил, что часа через четыре организм опять попросит жрать. Сам собой напрашивался другой вопрос: «Когда мне в следующий раз понадобится кровь?», но задать его я почему-то не решался. Давид моментально почувствовал мою нерешимость:

— Хотел что-то спросить?

Я озвучил свой вопрос.

— Тогда когда ты это почувствуешь… — прозвучал исчерпывающий ответ Давида. — Когда? Вопрос уже не ко мне.

Надо было разговорить Давида, а лучший способ для этого задать односложные вопросы, ответами на который могло стать «да» или «нет», ну или простые, вроде: «Кто взял Бастилию?». Но я опять напортачил:

— А сколько живут вампиры?

Нихрена себе простой вопросик.

— Не знаю, — пожал плечами Давид. — Я пока жив.

— А ты постарел?

Вот это уже ближе к теме.

— Вроде нет, — с сомнением ответил вампир. — Со стороны виднее, а так может чуть-чуть.

Тут он прав, со стороны действительно виднее. Вроде смотришься в зеркало, всё как всегда, а встречаешь знакомого и слышишь: «Ой, что-то ты сегодня какой-то помятый. Не выспался?» или наоборот «Отлично выглядишь. Стрижка очень тебе к лицу». А я может и не стригся вовсе, и даже двое суток патлы свои не расчёсывал, а тут на тебе, отлично выгляжу.

— А во сколько лет…

Давид резко оборвал меня, даже интонации стала агрессивной:

— Речь не обо мне. Тебе интересует как я жил или как тебе жить?

— А разве это не…

— Нет, — вновь оборвал вампир. — Твоя жизнь, тебе и решать!

Сказать по правде меня немного пугали такие резкие перемены настроения. Надо было срочно задать вопрос не связанный с его личностью, отстранённый, возможно даже глупый. Вот на это я мастак:

— А как можно убить вампира?

— О чьей смерти думаешь? — лукаво прищурился Давид, однако в голосе чувствовались нотки иронии.

— Пока только о своей, — улыбнулся я.

— Мы не так уж сильно отличаемся от людей, — пояснил вампир. — Разве что болевой порог у нас выше, а регенерация быстрее.

В тот момент для меня это было дико. Давид говорил о «нас» как о равных. Только теперь я понял, он относится ко мне как глупому, неопытному, взбалмошному, но все же — равному. Меня обуяло такое странное чувство. Не знаю, чего в нём было больше, гордости или страха? Одно знаю точно, оно было подобно эйфории. Я взмыл над миром, над мелочами жизни. Казалось, вот-вот и мне откроются тайны мироздания, которых уже коснулся их подушечками пальцев. Ещё одно дуновение ветерка и с я головой уйду в безбрежность вселенной. Всё то, о чём люди только могут догадываться, предполагать, фантазировать, тщетно пытаться исследовать, тратя на это месяцы, годы, десятилетия своей, такой хрупкой и короткой жизни, я постигну по праву естества, праву второго рождения. А что сделал-то? Ничего! Знания достанутся мне просто так. ПРОСТО ТАК!

— Просто так, — вслух произнёс я.

— Что? — не понял Давид.

— Почему именно я?! — это был даже не совсем вопрос, скорее порыв духа, всплеск эмоций.

Давид помолчал несколько секунд, потом как-то странно вздохнул и улыбаясь произнёс:

— Просто так…

…Нулевая слышимость. Только изредка в кромешной тишине я слышал его дыхание. Странно, но звук был очень отчётливым, словно дышал Давид в микрофон с эффектом реверберации. Потом услышал стук сердца. В начале своего, потом Давида, затем… Ещё чье-то? Я чувствовал пульс, знал каждую жилку на своём теле, слышал каждый капилляр. Стук сердце становился всё громче. Если бы я слышал его ушами, мои барабанные перепонки уже давно бы лопнули. Звук шёл прямо в мозг. Казалось мои рёбра, не выдержав такого натиска, сломаются как спички. Охватившая меня паника выжигала все внутренности. Ярость! Чистейший гнев. В этот миг хотелось рвать. Неистово убивая любого встретившегося мне на пути. А потом всё исчезло. Вообще всё. Я перестал существовать и мир вместе со мной. Описать это попросту невозможно. Сколько так продолжалось сказать трудно. Прошла пара секунд или пролетело несколько тысячелетий, перед тем как я начал возвращаться к реальности? Злость куда-то испарилась. Тело вновь принадлежало мне. Странно, но появилась отдышка, словно я пробежал несколько километров. Пелена, застилавшая взор, начала понемногу рассеиваться, позволяя вновь видеть окружающие предметы. Вместо ярости и злобы, на лице теперь красовалась гримаса недоумения.