История одного вампира: Покаяние

— Теперь чувствуешь? — донёсся откуда-то сзади едва различимый голос Давида.

Я прислушался. Из темноты доносились чьи-то очень неразборчивые голоса. «Мужчины», — с облегчением подумал я.

— Не слушай, — зло прошипел вампир. — Чувствуй.

Не понимая, чего он от меня хочет, я слепо последовал его наставлению. Поначалу всё вроде шло гладко, ничего необычного, а потом как гром…

— Двое, — как заведённый, затараторил я. — Справа от нас, там…

Сердцебиение моё учащалось, с каждой секундой становилось всё труднее дышать. Приступ повторялся.

— Всё как тогда…!

Только и успел выкрикнуть я, перед тем как в глазах у меня всё поплыло, затем хлопок, словно лопнул воздушный шарик и тьма.

Вдох, другой, ещё. Вроде жив. Правда не вижу ничего, и тело словно парализовано. Ненавижу такое ощущение. С трудом удалось распахнуть глаза. «Ага, — усмехнулось подсознание. — Дохрена увидел?» В чём-то оно было право. Картинка перед глазами никак не поменялась, а может даже стала ещё черней. Чуть позже начали возвращаться ощущения, стоит заметить, что ощущения эти были не из приятных… холод разливался по лицу, острая боль пронзала спину и шею, правое запястье отзывалось ярой болью. Постепенно в голове начало проясняться, пришло полное осознание моего жалкого положения. Лицо было вбито в металлическую ограду, рука заломлена за спину, а локоть Давида крепко зажал мою шею, обрубив любое движение головой.

— Отпусти, — задыхаясь, прохрипел я.

Вампир мгновенно освободил меня. Я повернулся, опёрся спиной на забор и медленно начал сползать вниз. Давид внимательно наблюдал за мной. Ноги мои стали ватными, голова кружилась, меня начало мутить.

— Очень не вовремя, — голос Давида напоминал шелест сухих листьев. — Стоять можешь?

Я ещё не мог полноценно говорить, но в ответ кивнул и стал медленно подниматься. Дышать по-прежнему было трудно, успокаивало только то, что каждый вздох давался мне легче, чем предыдущий.

— Что со мной было?

— Ты меняешься, — отрешенно произнёс вампир.

Едва я попытался раскрыть рот, как Давид оборвал меня:

— Вопросы потом. Пять минут на отдых…

Для того чтобы более или менее восстановить организм мне потребовалось не более двух минут. Повертел руками, размял спину и шею, для верности несколько раз присел.

— В норме, — сообщил я Давиду, который по-прежнему неподвижно стоял чуть в стороне.

— Тогда пошли.

С этими словами он с лёгкостью гимнаста перемахнул через забор. Разумеется, подобный кульбит я не сумел бы выполнить и в лучшие свои годы. Одним словом на преграду мне пришлось, в прямом смысле этого слова, взбираться.

Теперь стоя с вампиром плечом к плечу я вновь услышал голоса. Ощущение не было таким ярким, как в момент приступа, но даже оно являлось для меня тогда более чем неестественно. В следующую секунду мы с Давидом переглянулись и поняли друг друга без слов. Оказывается это вовсе не сложно, как будто слышишь примитивный детский стишок…

На грядках выросла морковь,

А мне нужна твоя…

Последнее слово и так всем понятно. Теперь представьте, что весь этот стишок мозг воспринимает и понимает точно так же как недостающее слово. Только поначалу это кажется неестественным, а потом к этому привыкаешь и перестаёшь удивляться, точно так же как перестаёшь удивляться пониманию, что последним словом должно быть «любовь», хотя я бы шутки ради, читал стишок со словом «свекровь».

Синхронно выдвинулись вперёд. Обошли здание детского сада. Мы не прятались и не скрывались, просто стояли, молча, неподвижно. Тогда-то я и увидел своих… хм… пожалуй правильней всего будет говорить «жертв» и…

Вдох. Я почувствовал на себе ледяной взгляд Давида.

Выдох. Он не на мне. Он внутри меня.

Вдох. Повернул голову. Наши глаза на секунду встретились.

Выдох. Искра. Маленький огонёк в чёрной бездне зрачка.

Вдох. «Действуй!» — скомандовал мозг.

Исчисляя расстояние вздохами, я подошёл вплотную к беседке где находился мой донор. Только теперь я понял, что Давида рядом нет, только Я и ОН…

Весь Мир живёт в двоичной системе. Свет и тьма. Единица и ноль. Добро и Зло. Всё из чего состоит вселенная. Расчёт всего бытия идёт в этих простых символах. Инстинкт — это изначально заложенная программа. Можно сказать, бот в компьютерной игре действует инстинктивно. Программа, прописанная Давидом, во мне была ещё не опробована, если можно так выразиться, испытания геймплея я проходил в полевых условиях. Враг виден, задача известна, цель и жанр предельно ясны. В бой!

Сейчас подобного не случается, инстинкты, дремлющие во мне, стали более или менее контролируемые. Сколько раз животное вырывалось наружу? По пальцам можно пересчитать и то это происходило в основном на первых парах моего становления…

Удар!

А больно ведь твою мать.

Ещё один!

Ничего себе сердечко лупит.

Вновь!

По-моему мне не долго осталось, ну ничего…

Цель!

Уже совсем рядом, вот передо мной… я вижу… чётко, как никогда… но… эй, куда?!… почему всё поплыло?!… ой!… кто выключил свет?! Электрик!

В себя я пришёл должно быть через минуту, может раньше. В горле комок, в голове бардак, вокруг хаос. Сознание возвращалось на место. Я осмотрелся. Жертва неподвижно лежала у моих ног. Даже в темноте я видел, что голова его сочится кровью. «Неужели это я его так?» — поинтересовалась совесть. «Нет, блин, Пушкин!» — усмехнулся разум, — «Эйнштейн, в руках у тебя чего?» И впрямь, не заметить в себя в руках полуметровый окровавленный деревянный брусок толщиной в запястье, это верх идиотизма. Я не имел ни малейшего понятия как он оказался у меня, но то, что этот дрын имеет прямую причинно следственную связь с травмами у человека на котором я практически стою… Ох, мне срочно надо было врубать разум. Мужчина тяжело захрипел и судя по этому тембру голова его была «открыта настежь». Охваченный беспомощным ужасом я бросился прочь из беседки, чтобы найти Давида. Искать долго не пришлось, вампир стоял рядом со вторым пьянчугой прямо возле беседки. Оперев беспомощную жертву о дерево, он словно пиявка присосался к неестественно вывернутому запястью донора. Вампир питался. Делал это не таинственно, выпивая из своей жертвы душу. Нет… к человеку который делился с ним кровью он относился потребительски. Никакой манерности, всё прямо и просто. Точно так же как с поеданием банана, посмотрите как это делает в телевизоре какая-нибудь солистка ВИА «ГРА» или как это делаете Вы дома. Когда я хочу съесть банан я не устраиваю с ним полового акта. Беру и ем. То же и тут. Никакой таинственности, словно пакетик сока, взял, открыл, попил и…

Едва завидев меня Давид отпустил свою жертву и тот словно мешок с (без ассоциаций содержимого) рухнул наземь.

— Что? — аккуратно вытирая губы спросил Давид.

Голос его был абсолютно спокойным, ни нотки волнения, и всё же мой вид вряд ли мог кого-нибудь оставить равнодушным. Я посмотрел на неподвижно лежащего у его ног мужчину. Заострил внимание на руке жертвы. Ни формы ни величины раны разглядеть не удалось, однако бурая жидкость которую организм словно выплёвывал из раны говорила о том что повреждена артерия. Венозная кровь текла резво, живо. Казалось, багровой реке не будет конца. Это продолжалось всего лишь несколько секунд, но тогда я так отчётливо ощутил происходящее. Всё прервал звон бьющегося стекла. Я перевёл взгляд на его источник, разумеется им был Давид. Он присел на корточки перед донором взял его за истекающую кровью руку и несколько раз ударил в рану разбитым горлышком от бутылки, в простонародье этот инструмент называют «розочкой». К моему удивлению поток крови не только не усилился, а даже наоборот. Затем вампир достал из кармана фляжку и промыл рану. Слово промыл не самое подходящее ведь, зелёнкой или йодом раны не промывают. В темноте цвет жидкости невозможно было разобрать, просто тёмня и всё. Облив рану он поднялся на ноги:

— Ну, что стряслось?

Промычав что-то нечленораздельное я направился в беседку. Мужчина лежал на полу беседки тщетно пытаясь подняться. Увидев это Давид моментально подскочил к чуть живому донору и с размаху нанёс ему сокрушительный удар ногой в голову. Как в футболе. Выход один на один… удар… ГОЛ!!! Тело жертвы моментально обмякло.

— Грубо, но эффективно, — указывая на обездвиженного донора констатировал Давид. — Так что стряслось?

Всё моё естество съёжилось под ледяным взором:

— Ничего.

— Рад что мы друг друга поняли.

С этими словами он вновь откупорил свою странную фляжку и вылил остатки содержимого на зияющую в голове мужчины дыру.

— Дай! — протянул мне руку Давид.

— Чего? — тупо спросил я.

— Полено дай, придурок!

Только теперь я понял что всё это время держал палку в руках. Протянув руку Давиду, мне с трудом удалось разжать пальцы.

— Стой тут! — рявкнул Давид и скрылся из виду.

Логика вампира была проста. Одному в руки дрын, второму бутылку. Вот типичная пьяная потасовка, этот его бутылкой, тот этого шпалой. А с чего поссорились? Какая разница? Главная причина ясна даже ребёнку, виновник — алкоголь.