История одной деревни
Шрифт:
В конце 1920 года начинается заключительный этап по освобождению Кубани от белогвардейцев.
Из книги «История немцев России»
«…В ноябре 1920 года врангелевская армия также потерпела поражение и, отступив в Крым, эвакуировалась морем в Турцию. С ней ушла в эмиграцию и часть солдат немецкого колонистского полка, многие из которых затем перебрались в Канаду и США…»
Из книги «История Кубани с древнейших времен до наших дней»
«…В освобождении Кубани от белогвардейцев участвовала 1-я конная армия во главе с С.М. Буденным и К.Е. Ворошиловым, 9-я и 8-я армии…
…На Черноморском побережье действовала советская красно-зеленая армия, объединившая партизанские отряды. Она освободила все населенные пункты побережья. 27 марта были освобождены Анапа, Новороссийск, Кизляр, Грозный, Майкоп. Белогвардейские части были блокированы в районе Адлера и сдались на условиях амнистии…»
– А когда же вы узнали, что Сталин хочет на вас напасть?
– В конце 1940 года. Разведка донесла мне, что идет сосредоточение
Сталин хотел маршировать по Европе. И тому множество доказательств, например сосредоточение войск в узкой полосе вдоль границы. Если ты готовишься к оборонительной войне, у тебя тылы уходят далеко назад, чтобы одним ударом противник не смог все захватить. Фактически в первые две недели я разгромил почти всю Красную армию. Потому что у них к границе были подтянуты все склады, все боеприпасы, вся техника. Самолеты стояли рядом с границей: так ближе лететь бомбить Германию. И именно поэтому я за несколько первых дней уничтожил всю русскую авиацию. Если бы у Сталина в тот момент была оборонительная доктрина, то он расположил бы авиацию на 100–200 километров вглубь от границы. Это вам скажет любой военный.
Сталин так расположил свою армию, чтобы вероломно и неожиданно напасть на меня.
– Оккупация огромной европейской территории, в частности Франции, Польши, Чехословакии, независимой Австрии… Это вы называете оборонительной войной?
– Австрию никто не оккупировал. На референдуме 90 % проголосовали за включение Австрии в состав рейха. С Францией я вообще не собирался воевать! Французы первые объявили мне войну. Я должен был отвечать. И, даже разгромив французов, я оккупировал только северную Францию. Потому что там жили преимущественно нордические народы. Потомки франков, которые, как известно, германское племя, и норманны – то есть викинги. Южную Францию, преимущественно романскую и галльскую, я не оккупировал. Там было создано независимое государство со столицей в Виши. Герой Первой мировой войны маршал Петен, который «разгромил германскую армию в Первой мировой», встал во главе этой республики. У Петена в тот момент рейтинг был 90 %. Его до 1945 года французы считали своим спасителем. А потом вдруг резко он стал предателем! Простите, но если это оккупация, то это была очень мягкая оккупация и только северной Франции! Французы в Париже прекрасно жили – пили, ели, танцевали.
Дальше. Чехия со Словакией. Позвольте, но у меня есть международный договор, подписанный в Мюнхене англичанами, французами и итальянцами, о том, что Чехию я могу иметь как протекторат. У меня есть данные плебисцитов.
Единственная проблема – это Польша. Вот где я должен был держать оккупационную армию. Но я дал полякам, как и прибалтам, шанс стать арийцами. Они сдавали экзамен по немецкому языку, проходили через расовый отдел – и все. Поэтому я не видел никакого особого напряжения там, в Польше… Да, в польских лесах сидели Армия крайова и Гвардия людова. Одну содержал Черчилль, другую – Сталин. Но до 1944 года они были пассивны, и, если не считать идиотского восстания в Варшаве, реального сопротивления не было нигде!
Вермахт, кстати, технически тогда был не очень сильным. На боевом духе, на дисциплине и храбрости солдат, на вере в свою правоту мы победили всю Европу.
И все же я хотел мира. Сколько усилий мы потратили, чтобы помириться с Англией! Я по своей доброй воле выпустил из Дюнкерка английский экспедиционный корпус. Хотя у меня была возможность уничтожить практически все боеспособные сухопутные силы Великобритании еще в 1940 году. Но я считал, что братские арийские народы, британцы и немцы, не должны убивать друг друга. Поэтому говорить о том, что я поджигатель войны, мальчик, который играет со спичками, знаете, как меня в карикатурах рисовали, – это намеренное искажение реальности. Я не хотел ни с кем воевать. Меня вынудили.
– То есть вы боролись за свои законные права, но по сути дела вы лишили суверенитета и свободы целые народы.
– Поскольку немцы избрали меня своим вождем, то я беспокоился только за немцев. Пусть вожди других народов беспокоятся за свои народы! Когда Чемберлен и Черчилль объявляли войну Германии, они беспокоились о немцах? Они беспокоились только об англичанах. Когда французы объявляли войну Германии, они беспокоились о немцах? Они беспокоились только о французах. Или, может быть, Сталин беспокоился о немцах?
Это неслыханно – требовать от Германии уважения чужого суверенитета, в то время как суверенитет Германии попирался на протяжении 20 лет! Или расскажите, как англичане уважали суверенитет, допустим, Индии. Они все показали мне, как нужно относиться к чужому суверенитету.
– То есть, нападая на Польшу, вы уже знали, что это мировая война?
– Напротив, я был убежден, что сумею договориться и с Британией, и с Францией. И то, что они не напали на меня с запада на пятый день моего вторжения в Польшу, как того требовал их договор с поляками, убеждало меня в том, что мир возможен. И они действительно долго не начинали: я разгромил Польшу в конце сентября, а боевые действия с Францией начались только в мае. И я начиная с октября 1939 года был убежден, что с русскими я помирился и мне осталось помириться с англичанами. А вслед за англичанами придут и французы. Вот вам и «мир для целого поколения», как говорил Чемберлен…
– Странно: вы захватывали чужие территории, чтобы с ними помириться?
– В Польше я захватил свои территории. Они принадлежали рейху испокон веков.
– И во Франции, и в Голландии?
– Не вижу причин для вашей иронии. Я с Францией и Англией реально начал воевать в мае 1940 года. А всю осень 1939-го и всю зиму 1940-го я предпринимал титанические попытки с ними помириться. Они отказывались это делать! Они не хотели ни воевать, ни мириться. Они хотели держать меня на коротком поводке.
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…В декабре (1920 года. – Прим. авт.) был сильный мороз, Азовское море было скрыто льдом, и Красная армия переехала через море к нам на Кавказ. Это было на новый 1921 год.
После
этого стал мир…»Мир
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…1921–1922 годы.
Забрали у хлеборобов весь хлеб, семена, фураж, зерно. И был сильный голод…»
Вероятно, немцы Джигинки (и не только немцы, и не только Джигинки) были обескуражены такими действиями новой власти, которую они приняли совсем недавно с распростертыми объятиями, как власть-освободительницу. И вот теперь эта власть превратила имущих в неимущих. То есть «забрали у хлеборобов весь хлеб, семена, фураж, зерно». И сделала это новая власть с помощью одного очень хитроумного приспособления, которое получило название «Военный коммунизм».
Военный коммунизм
Из книги «История немцев России»
«…Проводившаяся в 1918 году продовольственная диктатура вылилась, по сути дела, в беспорядочный грабеж крестьян. Поскольку в целом материально благополучные немецкие колонии в сознании большевистского руководства страны представлялись кулацкими гнездами, их грабеж отличался особой жестокостью и беспощадностью. Непрерывное выкачивание из немецких сел Поволжья, Урала, Сибири, Северного Кавказа, Украины зерна, мяса, других видов продовольствия сопровождалось вопиющими злоупотреблениями, массовыми репрессиями в отношении крестьян, выражавших недовольство…»
Выдержки из Советского энциклопедического словаря
«…Военный коммунизм – экономическая политика Советского государства в условиях хозяйственной разрухи и Гражданской войны 1918–1920 гг., мобилизация всех сил и ресурсов на оборону. Важнейшие элементы: национализация всей крупной и средней промышленности и большей частью мелких предприятий, максимальная централизация руководства промышленным производством и распределением (карточная система); продразверстка; запрещение частной торговли, всеобщая трудовая повинность; уравнительность в оплате труда…»
Последовательное проведение в жизнь политики военного коммунизма в скором времени привело к закономерным результатам. Насильственное изъятие у крестьян продуктов, фуража, зерна стали причиной голода, которого немцы еще не знали.
Из книги «История Кубани с древнейших времен до наших дней»
«…Национализация проходила с нарушением законности, национализаторы вламывались ночью, действовали как обыкновенные громилы. К одному из дел о национализации был приложен “бандат” следующего содержания: “Ликвидировал усе. Иван Селин”…».
И крепкие хозяйства джигинских немцев, как и других жителей Кубани, в этой ситуации оказались еще не в самом худшем положении.
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…Голодные люди пешком пришли или приехали к нам на Кубань спасти себе жизнь. Многие умерли от голода. Приехали с Крыма, из Воронежской области, с Поволжья. Как кто смог. Каждый хотел себе спасти жизнь… Сильно бедный был народ. Оборваны, обувь была деревянная…»
Итак, политика военного коммунизма стала нелегким испытанием для многих людей в то время. Хотя ведь уже в марте 1921 года состоялся знаменитый X съезд ВКП(б), который ввел нэп и заменил продразверстку продналогом. То есть политика военного коммунизма закончилась. Другими словами, жизнь крестьянина на селе должна была бы стать несколько менее тяжелой и беспросветной. Тем не менее Эммануил Фельхле говорит о голоде, который имел место в 1921–1922 годах. Можно, впрочем, предположить, что нэп с опозданием завоевывал свои позиции во многих уголках России по очень банальной причине. Например, по причине нерасторопности. Пока разбирались, знакомились с документами съезда и пр., могли по привычке пользоваться продразверсткой в качестве привычного инструмента, который себя отлично зарекомендовал ранее.
В результате на Кубани вскоре складывается непростая политическая обстановка. Вольнолюбивое казачество Кубани активно не принимает военный коммунизм и прочие нововведения. Как следствие, многое из того, что новая власть предполагала осуществить на Кубани, оказалось под угрозой срыва.
Из книги «История Кубани с древнейших времен до наших дней»
«…Кубань – богатейший регион с благоприятными климатическими условиями для ведения сельского хозяйства – представлял собой особый интерес как источник продовольствия. В марте-апреле 1920 года IX съезд РКП(б) наметил пути восстановления народного хозяйства. Этот процесс осложнился опасностью военного нападения и враждебностью местного населения по отношению к советской власти, поэтому часть войск не распускалась (например, на территории будущего Крымского района были расквартированы: 9-я советская дивизия, части 22-й дивизии и некоторые другие)…»
Власти опасались выступлений казачества. И не напрасно. Продолжавшаяся политика военного коммунизма, продразверстка, голод, обнищание не могли вызвать у казаков особой симпатии к новой власти. Возобновилось бело-зеленое движение.
Вероятно, такие настроения казачества в этот период находили и горячую поддержку у населения Джигинки. Политика советского государства не могла вызывать сочувствия у немцев, для которых «частная собственность, прибыль» были понятиями едва ли не святыми. Отныне эти понятия не только откровенно попирались, но и просто отменялись.
Трудно сказать, чем бы все это могло закончиться, если бы на смену военному коммунизму не пришел нэп.
Из книги «История Кубани с древнейших времен до наших дней»
«…Политика военного коммунизма на Кубани осуществлялась краткий период времени. Одной из основных составляющих данной политики была продразверстка. В июне было принято решение о введении продразверстки на Кубани. …Именно в этот период казачество объявляется “пережитком крепостничества” и “народом-помещиком”. Особенно тяжелой была продразверстка в 1921 году, когда валовый сбор не достиг даже уровня потребления в крае. Засуха, последовавший голод создавали глубочайший сельскохозяйственный кризис, обострившийся саботажем среди населения. С целью подавления недовольства создавались карательные органы – “чрезвычайные тройки”, части особого назначения, продотряды. Эти формирования имели право выносить смертные приговоры и высылать на принудительные работы. Меры принимались жестокие – взятие заложников, расстрелы, высылки на север.
Усилившийся террор, продразверстка, земельные реформы, запрет свободной торговли – все это в совокупности привело к новому витку бело-зеленого движения, малой гражданской войне на Кубани 1920-х годов…»