История одной деревни
Шрифт:
Единоличники, как оказалось, очень неплохо могли обходиться без партийного и прочего руководства. Пахали на своих полях, сами организовывали свой рабочий день, сами отвечали за результаты своего труда. Результаты говорили сами за себя – единоличники собрали хороший урожай в этом году. Но к этому времени существующее положение дел в крестьянском вопросе опять не устраивает государство. Линия партии меняется.
Из книги «История немцев России»
«…XVI съезд ВКП(б) вновь взял жесткий курс на завершение сплошной коллективизации… Особенно изощренно-издевательская политика проводится в отношении крестьян-единоличников. Единоличник объявляется «союзником кулака»… У многих единоличников отбирают их наделы и дают другие – худшего качества и вдали от деревни. В ходе хлебо-, мясозаготовок, заготовок
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…1931 год. Дальше уже не мог быть единоличником. Снова стал колхозником. Сдал в колхоз двух лошадей и двух коров-кормилиц…»
Сплошная коллективизация в Джигинке победила.
Колхоз им. Карла Либкнехта
Становление колхоза и после проведения сплошной коллективизации было делом непростым. Механизмы еще были неотработанные. И возглавляли колхозы часто те, кого назначали «сверху». Без соответствующего опыта работы, без понимания особенностей сельской жизни.
Из воспоминаний Андрея Пропенауэра
«…Прислали на пост председателя колхоза 25-тысячника Кузьмина. Он был человек рабочий, в сельском хозяйстве опыта не имел. Но ему помогали опытные колхозники – Вилип Андрей и Шнейдер Вильгельм. Они агрономического образования не имели, но выполняли функции агронома. Сельхозтехникой были в то время только плуг, сеялка, борона, жатка…»
Запомним эти имена – Вилип Андрей и Шнейдер Вильгельм. Именно благодаря им колхоз понемногу начал вставать на ноги. Благодаря их опыту, знаниям, практичной смекалке и пониманию реальной ситуации дело сдвинулось с мертвой точки. И Родина спустя годы, в 1937–1938 годах их не забыла. В числе многих других жителей Джигинки Вилип и Шнейдер были арестованы и осуждены. Как враги народа.
Становление колхоза в Джигинке проходило непросто еще и потому, что стали ощущаться негативные последствия сплошной коллективизации, раскулачивания.
Из книги «История немцев России»
«…Победа сплошной коллективизации в немецкой деревне имела печальные последствия. Были уничтожены тысячи самых продуктивных крестьянских хозяйств, их владельцы арестованы, посажены в тюрьмы, высланы, в лучшем случае стали государственными батраками в “кулацких” спецпоселках. Созданные в деревнях худосочные колхозы, особенно на первых порах, не в состоянии были восполнить потери сельскохозяйственного производства, тем более что государство не давало им встать на ноги, превратив в удобный для себя инструмент по выкачиванию продовольствия из деревни…»
Джигинка была буквально оголена. Все крепкие крестьянские хозяйства были подвергнуты раскулачиванию, а их владельцы высланы из села. А все дело, как оказалось, было в Репете.
Репета
Из воспоминаний Андрея Пропенауэра
«…В Джигинке в то время (1930 год. – Прим. авт.) был председателем сельского совета молодой коммунист Бергман Иван Иванович. Секретарем партячейки – Черныш. Председателем колхоза был Циммер Александр – комсомолец, энергичный, хорошо знающий сельское хозяйство. Товарищ Кузьмин, который раньше занимал должность председателя колхоза, женился на молодой немке и уехал в Анапу. Кулаки к этому времени были почти ликвидированы. Были допущены перегибы, несколько середняцких хозяйств были отнесены к кулакам. Когда Бергману был задан вопрос о том, почему это было допущено, он ответил: “С того времени, как был назначен участковым инспектором милиции Репета, сельский совет не был хозяином села. Тот взял всю власть в свои руки. Он организовал вокруг себя несколько человек актива и всем командовал. Если кто не исполнял его желание, против того он заводил ложное уголовное дело, и человек был осужден. Или сажали на несколько дней в карцер (при cельском совете было помещение из двух комнат, называлось карцером). Туда Репета сажал всех ему непослушных. Были случаи, что сажали людей в карцер и избивали их.
Пошли жалобы в край.
Приезжала из края комиссия, собрали общее собрание
и разобрали эти жалобы в присутствии Репеты и его актива. Но как только комиссия уехала, Репета и его активисты всех, кто против них выступил на собрании, посадили в карцер”…»Разрешилась эта история следующим образом: джигинцы написали жалобу в Москву, и Репету сняли.
Борьба за выживание
Началась битва за жизнь. Эта битва прежде всего вылилась в битву с голодом. Голод же стал следствием проведенных мероприятий по сплошной коллективизации и раскулачиванию и проводимых мероприятий по заготовкам.
Из книги «История немцев России»
«…Колоссальные масштабы заготовок резко ухудшили и без того напряженную продовольственную ситуацию в регионах проживания немцев. Государство не учитывало изменившуюся в деревне обстановку и не уменьшало норм заготовок хлеба и других продуктов. Все меньше продовольствия оставалось на самих крестьян. Над немецкими селами нависла угроза голода…»
Из воспоминаний Андрея Пропенауэра
«…Хозяйство каждого колхоза было обложено мясопоставками – 40 кг, картофеля – 800 кг, шкура свиная или рогатого скота – 1 шт., сельский налог за усадебный участок, страховка, самообложение – с каждой семьи…»
Но государство не ограничивалось только заготовками мяса и хлеба.
Из воспоминаний Андрея Пропенауэра
«…А самое тяжелое это был заем. Каждый трудоспособный колхозник должен был расписаться за облигации и внести за них деньги. Это нужно было вести большую массовую работу среди населения…»
Вероятно, непросто было убедить людей, которые п'oтом и кровью добывали каждую копейку, отдавать деньги на какие-то далекие, малопонятные, но благие цели, взамен же получать несколько новеньких и бесполезных облигаций, которые хранились в комодах и ящиках письменных столов как напоминание о добровольной и неотвратимой, заведомо невыгодной сделке с государством. Заем – это было предложение со стороны государства, от которого нельзя было отказаться. Интеллигентный грабеж. И это в то время, когда угроза голода стала реальностью.
Из книги «История немцев в России»
«…Массовый голод имел место и в немецких селениях Северного Кавказа. Имеются свидетельства о наличии в немецких колхозах большого количества людей, “опухших от голода, ослабевших настолько, что уже не встают с постели”. К сожалению, статистические данные о смертности немцев в этом регионе разыскать не удалось…»
Из воспоминаний Андрея Пропенауэра
«…1932 год был неурожайный… Была сильная засуха, возили на лошадях в бочках воду, поливали посевы. Но урожай был очень плохой. В машинно-тракторной станции в это время было всего около 40–50 тракторов на весь район. Помощи никакой ниоткуда, а план посева был большой, поэтому было мобилизовано все трудовое население на обработку земли лопатами, сапками…»
Работали как одержимые. День и ночь. В результате такой подвижнической работы были выполнены все планы поставок. Но какой ценой?
Из воспоминаний Андрея Пропенауэра
«…Когда выполнили хлебозаготовки и засыпали семенной фонд, ничего не осталось: ни фуража для скота, ничего для колхозников.
Был голод.
Лошадей и рогатый скот кормили сеном, соломой. Но этого было недостаточно. Были случаи падежа лошадей и скота.
Тогда же организовали рыболовецкие бригады. В это время плавня была залита водой, рыбы было очень много. И это было наше спасение. Люди кормились рыбой…»
Андрей Пропенауэр упоминает те самые плавни, которые в 60-е годы прошлого столетия были преобразованы в сельхозугодья. Там и сегодня выращивают помидоры и другую сельхозпродукцию. А тогда, в те голодные годы, они были заполнены водой, в которой водилось немало рыбы.
Из воспоминаний Эммануила Фельхле
«…Наше спасение было – рыба. Плавни были полны воды и рыбы…»
Рыба составляла основной рацион жителей Джигинки на то время. Ей было впору в те дни ставить памятник, поскольку благодаря золотой этой рыбке джигинцы пережили тот страшный год.