История одной истерии
Шрифт:
«Стоп!» – засигналило в мозгах ближе ко второй части рукописи, – «Этого, вроде, в книге не было.»
«Скорее всего было, но ты не помнишь. Слог явно хомутовский. Невозможно так подделать стиль.»
«Почитай эту главу внимательнее!» – настаивали внутри.
Я согласилась – и раскрыла грандиозное преступление.
14. Глава о том, что тайное, становясь явным, обычно оказывается еще и опасным.
Пребывание возле подъездного окна наедине со своим открытием плохо отразилось на моем состоянии. Я думала, что сойду с ума от нетерпения. Догадка о замысле Кирилла была настолько театральной, что поверить в неё просто так представлялось затруднительным. Надлежало еще раз проверить всё. Причем сделать это хотелось немедленно. Необходимо было срочно поговорить с Хомутовым. Наблюдательный пост не позволял себя покидать и я нелепо чиркала в блокноте нечто похожее на план предстоящих действий, убеждая себя, что этим, дескать, приближаю развязку истории. На самом деле план
«Собственно, чего ты так завелась?» – здравый смысл пытался оздравомыслить всю меня, – «Подумаешь, в рукописи на одну главу больше, чем в самой книге. Может, Хомутов действительно писал эту главу, а редакция перед печатью книги выкинула её. Тоже мне, главная улика против Кирилла…»
«Вот об этом я у Хомутова и спрошу. Писал или не писал? Вот в чем вопрос! Исключительно, чтобы доставить тебе удовольствие», – огрызалась в ответ я, – «И так ведь понятно, что главу эту дописывал Кирилл. Как пообещал Ксении, что «расчистит» ей путь к главной роли, так и уселся писать. Специально подделался под стиль автора, чтоб у актрис не возникло подозрений. Специально вписал главу ближе к концу текста. Все сделал, чтобы спровоцировать исчезновение девочек.»
«Да что же они по-твоему, совсем дуры? Верить какой-то книжке…»
«Я б и сама поверила. Уж очень правдоподобно описано. Я б и сама, если б знала, где находится описанное место, пошла бы проверить его. Лариса с Аллой, похоже, знали. Знали, пошли проверить и…»
На то, что произошло далее, моей фантазии не хватало. Однозначно было понятно, что Кирилл дописал злополучную главу, чтобы заманить девушек в ловушку. Но вот что это была за ловушка, я догадаться никак не могла.
Выявленная мною «лишняя» глава «Рассказов для животных» содержала практические советы для актрис, начинающих работу над новой ролью. С присущей всей книге иронией автор в мельчайших психологических подробностях описывал состояние такой актрисы: «Про меня напишут во всех газетах. Столичные режиссеры клюнут на журналистскую шумиху, приедут посмотреть и… заберут меня в профессиональный театр. Или… подумать страшно… или даже в кино!», «Все умрут от зависти…», «Вот только б режиссер не разочаровался в моих способностях, не снял с роли.», «Как сложно все-таки! С одной стороны недовольный режиссер, с другой – подпирает этот злополучный второй состав. А вдруг ими режиссер довольна больше?», «Умру от беспокойства. Я должна справиться с этой ролью. Любой ценой, любыми путями…» , «Господи, да что же это, чем больше работаю над ролью, тем фальшивее получается игра…». После этого для тех, кто давно смирился со своими животными страстями, и не стремится добиваться побед лишь честным трудом, предлагается фантастический вариант решения проблемы. «Конечно, это низко. Конечно – ритуализм и спекуляция доступом к сверхъестественному. Но, ведь мы и не скрываем своё несовершенство. Почему бы не воспользоваться тем, что действенно. А если не действенно? Тогда зачем бы каждый раз, начиная работу над новой ролью, прибегала к этому ритуалу г-жа N?». Тут приводилась фамилия супер-знаменитой актрисы, которая родилась, выросла и начала свою карьеру в нашем городе. Далее рассказывалось, что в каждом городе есть места, освященные особой энергией и открывающие доступ к духам, покровительствующим искусству. Мол, в городе г-жи N – это очаг искусства, находящийся в тайной комнатке глубоко под землёй. Актриса, пришедшая в полночь к этому очагу, должна будет зажечь лампаду возле алтаря, прочитать приведенную в этой главе молитву три раза и сжечь тетрадь с ролью (обязательно переписанной собственноручно актрисой!) на жертвенном огне. Конечно, автор допускал, что все это глупые выдумки. Утверждал, что точно уверен только в том, что г-жа N регулярно пользуется этим способом «умасливания муз». А также в том, что у очага вот уже много веков существуют хранители, поддерживающие его в должном состоянии. «Из поколения в поколение передают в одной семье обычных горожан легенды об Очаге Искусства.» Автор писал, что беседовал с нынешним хранителем и видел, что тот искренне верит в чудодейственную силу очага. «Попасть к этому загадочному месту может каждый», – говорилось в рукописи. Далее следовал текст «молитвы», состоящей из хаотичного потока слогов. Несколько пафосные указания на расположение загадочного места были ненавязчиво разбросаны по всему тексту. В указаниях этих легко угадывались реальные черты нашего города. Но конкретное обозначение места мне ни о чем не говорило. А вообще, вся глава была написана так убежденно, так правдоподобно, что всякий читатель невольно вспоминает описанные места и рассуждает о том, где же там может быть тайная подземная каморка… Если Алле с Ларисой удалось полностью расшифровать описание места – они наверняка пошли проверить наличие Очага Искусства. Может из любопытства, а может и ради реального совершения ритуала. Ведь обе девочки мечтали о том, чтобы роль Героини принесла им успех…
Мне сделалось противно. Само понятие «Человек», в условиях наличия столь действенных способов манипулирования людьми, казалось мне теперь довольно ничтожным.
«Все мы – марионетки на веревочках. Как легко можно
манипулировать нами. Достаточно лишь четко увидеть круг наших интересов – и мы в ловушке. Кир ловит Ларису с Аллой на обещания успеха в театральной карьере. Я пытаюсь поймать Кира на его беспокойстве о Ксении… Интересно, а кто и на что ловит меня?»К счастью, на философствования не было времени. Необходимо было развивать мысленную деятельность другого характера. Предстояло сыграть с автором текста в игру по расшифровке местонахождения описанного очага. Я хорошо знала город, и вполне могла рассчитывать на успех. Прежде всего, я подчеркнула в этой главе все слова, имеющие хоть какое-то отношение к описанию расположения Очага.
«В том городе, где я родился и вырос, есть три реальные достопримечательности,» – начинал свое изложение автор, – «Две самые большие в Европе клетки и расположенный строго посередине между ними Очаг Покровителей Искусства.»
Про первую клетку я догадалась сразу: в нашем Городе располагалась самая большая в Европе тюрьма. Еще самой большой в Европе являлась наша центральная площадь… Но отчего же площадь называть клеткой?
«Балда!» – радостно завопили внутри меня те, кто догадался, – «Она ведь вымощена булыжниками. Получается, как бы «площадь в клеточку». Кроме того, вспомни, как Хомутов пишет о городах в первых своих рассказах: «Идиоты! Заковали землю в асфальт, посадили в вымощенную булыжником тюрьму и требуют от неё подмоги! В неволе не рожают!». Итак, искомое место находится ровно посередине между центральной площадью и городской тюрьмой. Как бы это представить получше…»
– Где карта, Билли? – прокричала я в трубку, в очередной раз связываясь с Тигрой.
– Вы не туда попали? – вежливо поинтересовалась Кристина.
– Да нет, это была цитата. Я имею в виду, где Тим? Кроме того, хочу попросить, чтобы по дороге сюда он раздобыл для меня карту нашего Города. Это реально?
– Нет, – твердо ответил кто-то за моей спиной.
Я почувствовала, как сердце совершило гигантский скачок у меня в груди, после чего благоразумно умчалось в пятки.
«А Георгий еще говорит, что я бессердечная. Врет!» – глупо подумала я, медленно оборачиваясь.
– Тим! – облегченным вздохам не было конца, я готова была расцеловать сменщика, – Как ты меня напугал!
– Не хотел. А карту по дороге добыть не могу, потому что я уже здесь.
– Все отлично, – заверила я начинающего оперативника, – Я всё сама добуду. Только, сделай одолжение, отгони из-под подъезда свой мотороллер. Подследственный тебя по нему враз вычислит.
– Можно подумать, такой транспорт только у меня, – обиженно пробурчал Тим, раздосадованный своей ошибкой, – Объект может подумать, что это не я, а Тигра…
– Тем более! Отгони этого зеленого гада куда подальше.
Тим и сам понял, что не прав, и отправился отгонять свой мотороллер.
– Я же сказала, куда подальше, а не куда подольше! – возмутилась я спустя массу столетий, когда Тим, наконец, вернулся.
– Я очень медленно хожу пешком, – объяснил Тим, – А брать такси от соседнего переулка показалось излишним барством.
После этих слов Тим протянул мне карту города и молча уселся на подоконник. Вспомнив все возможные слова благодарности, я оставила сменщика на посту, и умчалась к своему Форду.
"«…расположенный строго посередине между ними…» это как?" – рассуждала я, на бегу разворачивая карту, – «Если имеется в виду автомобильная дорога от центра к тюрьме – то здесь посередине река,» – бубнила я себе под нос уже в машине, – «Не пойдет. Если бы для посещения очага необходимо было заниматься подводным плаванием, то рекомендации по сжиганию тетрадки с ролью было бы невозможно выполнить… Ага. Может, имеется в виду географическая середина?»
Авторучка отказывалась писать на мелованной бумаге. Я достала из сумочки помаду, провела прямую линию от центра площади к домику, обозначающему тюрьму. После этого принялась искать у полученного отрезка строгую середину.
«Примерно здесь… Где-то в центре…» – бубнила я себе под нос.
"«Примерно» – не пойдет! Нужно точно!"
В результате, окончательно плюнув на сохранность карты, я согнула её по «помадной» линии. Затем согнула еще раз, совместив тюрьму с площадью. Кощунственное, конечно, обращение с важной бумагой. Особенно если вспомнить, что совершала я весь этот бред из-за глупой выдумки какого-то сказочника. Все равно, что пришить к штанам вентилятор и, поверив в возможность существования Карлсона, прыгать с крыши. И все же я принялась внимательно изучать образовавшийся из сгибов карты крестик. Строгость эксперимента была соблюдена и я незамедлительно получила потрясающие результаты. Крестик красовался прямо возле Сквера Поэзии! То есть на том самом месте, на котором стоял не обозначенный на карте дом Хомутова! Ксения была уверена, что исчезновение девушек как-то связано с Хомутовым и его глухонемым. Ура! Мы на верном пути!
Если бы Форд не был столь тяжел, я торжественно подняла бы его на дыбы перед стартом. Настроение было соответствующее. Вперед! Победа уже почти с нами!
«Попасть к этому загадочному месту может каждый,» – писалось в рукописи, – «Один из хранителей, предвидя войну, разруху и эвакуацию специально пометил это место наземным знаком. Увы, время беспощадно, а люди глупы. Время разрушило знак, а люди осквернили останки служением совершенно другим богам. Оскверняют и по сей день. Собираются вокруг него в свой праздничный полдень, семнадцатого ноября, и трижды выкрикивают имя совершенно постороннего Очагу духа.»