История одной истерии

– Аллё, детективное агентство «Order», – так как Настасья куда-то испарилась, я снова разыгрывала из себя секретаршу.

– Занятия в театре пошли вам на пользу. Вы уже похоже изображаете. Счастлива приветствовать вас, – все это режиссерша проговаривала настолько печально, что я взволновалась.

– Отчего-то не слышу в вашем голосе счастья. Что случилось?

– Маразм продолжается. Видимо, мне пора уже привыкнуть. Мир – несовершенная структура. В нем всегда чего-то не хватает. Находишь одно – неминуемо теряешь другое…

Интонациями её монолог очень походил на меланхоличные речи ослика ИА из мультфильма про Винни-Пуха.

– Простите, но ведь, кажется, мы пришили ваш хвост на место. В смысле, обе Героини нашлись и оказались целыми и невредимыми, – недоуменно пожала плечами я, и тут же спохватилась. А вдруг именно факт возвращения актрис имел в виду Жорик, повелевая мне «хранить все в тайне».

– Да. Но в отличие от ИА, у меня много хвостов, – режиссерша правильно разгадала мои ассоциации с мультфильмом, – Я – осел-многохвост. И при счастливом возвращении одного, тут же пропадает какой-то другой хвост. Героини появились – герой пропал. Кирилл без предупреждения не явился сегодня на репетицию. За много лет занятий в театре с ним такого еще ни разу не происходило.

«Ну вот…Как я могла?! Кто позволил мне отдыхать, в тот момент, как преступник разгуливает на свободе. Уехал, сбежал, скрылся. Избежал возмездия и даже элементарных укоризненных взглядов умудрился избежать. Не говоря уже о публичном разоблачении и разбирательстве. Как я могла упустить его?»

– Боюсь, что с ним случилось что-то нехорошее, – продолжила режиссерша, – Он очень ответственный в плане репетиций человек.

«Ага. Похоже, актрисы не сообщили Зинаиде, что её «ответственный человек» по совместительству еще и коварный злодей. И что у него, уже разоблаченного, имеется масса причин для немедленного бегства.»

– Может, приболел? Или срочные дела какие? – я решила тоже не раскрывать пока режиссерше истинного лица Кира.

– Не похоже, – тяжелым паровозом вздохнула режиссерша, – Его все видели. Он шел на репетицию. Разговаривал с ребятами. Радовался вместе с ними возвращению девочек. А потом вдруг бац, и исчез. И дома его нет. Знаете, я так теперь волнуюсь… Может, он тоже в какую ловушку попал? Вот, решила вам позвонить, посоветоваться, стоит ли бить тревогу.

– Ничего не предпринимайте. Я вам перезвоню. Сейчас разберемся.

Не понимая, что именно наговорили девочки режиссерше, я не могла продолжать разговор. Врать не хотелось. Но и мешать каким-то задумкам девочек тоже. Что же все-таки они придумали? Отчего не стали выдавать сценариста? Они видели его, разговаривали с ним… А потом? Предложили ему скрыться из города, что ли?

Номер сотового Георгия отказывался сотрудничать. «В настоящий момент нет связи с вашим абонентом». Телефон, выданный мною Тигре, говорил абсолютно тоже самое. Что за невезение? От нечего делать я набрала домашний номер Кира. Представилась актрисой из театра.

– Знаете, к нам заходила Ксения. Кирилл звонил ей и просил предупредить нас, и всех в театре, что ему внезапно подвернулась путевка на отдых. Он решил уехать, – спокойный женский голос, принадлежащий, вероятно, матери Кира, не подавал ни малейших признаков волнения.

– А почему же Кирилл сам вам не позвонил? – насторожилась я.

– А у нас телефон поломался, – невозмутимо ответила мама Кирилла.

Я удовлетворилась таким ответом, повесила трубку, потом осознала странность происходящего и перезвонила снова.

– Если у вас поломался телефон, то, как же я тогда до вас дозвонилась?

– А он уже починился. Мастер сказал, что кто-то провода нам обрезал. Видать, нашли и заставили склеить.

– Понятно…

На самом деле мне было ничегошеньки непонятно, но я перезвонила режиссерше и сообщила услышанное.

– Как вам это нравится?! Как с такими людьми можно работать? – громыхала на меня трубка, – Тут ночами не спишь, изводишься… А они… То пропадают, то от роли отказываются, то отдыхать уезжают! Я сама уже тоже подумываю отказаться от всей этой труппы! Какая-то массовая истерия у нас всех…

«Вот уж действительно, массовая истерия», – мысленно согласилась я, – «Только все разгадали и распутали, как мои доблестные бойцы сгоряча новых загадок наплодили… Куда они дели Кира?»

Я уже собиралась звонить Шумилову и разыскивать Ксению, как в двери закопошились.

– Немедленно объясни мне происходящее, или я закачу грандиозную истерику! – бросившись к Георгию, затараторила я.

– Боюсь, ты сделаешь это, как раз, если я расскажу тебе всё… Только поверь, я здесь ни при чем. Это всё твои актрисы. Вот странный народ. С другой стороны, я не мог отказать им. Жажда мести – навязчивое чувство, никого еще до добра не доводившее. Её лучше сразу утолять в безобидных формах.

– Вы что, – выпучила глаза я, – убили Кирилла?

– Это, по-твоему, безобидная форма? – усмехнулся Георгий.

– Наиболее безобидный из всех вариантов, что я придумывала для наказания негодяя. Но я придумывала их, сидя в ловушке. Здесь, на свободе, я уже не слишком хочу мстить.

– Ты удивишься, но способ мести придумал не кто иной, как твоя Сестрица. Ей надоело быть просто фоном. Поступков ребенку захотелось.

Чтобы немедленно не свалиться в обморок, я схватилась за Жорика обеими руками.

– Что она натворила? – глядя прямо в глаза Георгию, выпалила я.

Наконец, Жорик прекратил мучить меня пустым трепом и начал рассказывать по существу. Я внимательно слушала и никак не могла избавиться от мысли, что для пущей правдивости, к известному: «весь мир – театр, а люди в нем актеры», необходимо добавить еще одно слово. Абсурд. «Весь мир – театр абсурда.»

Оказалось, что с раннего утра на моей кухне заседал консилиум. Настасья с Тигрой, Алла, Лариса и Георгий. Подозрительно крепкими барышнями мои актрисы оказались. После стольких переживаний, вместо того, чтоб отсыпаться – за работу принялись. Впрочем, в их возрасте это было нормальным. Меня, для пущей свободы принятия решений, решили не будить. Георгия решили очаровать и обязать к роли помощника.

Жорик утверждает, что не мог позволить себе чинить препятствия новоявленным мстителям. Говорит, что, когда я пропала, он ужасно волновался, корил свой ужасный характер за отсутствие должной чуткости и внимания и обещал в случае моего счастливого возвращения навсегда изгнать собственную вредность. Изгнал и стал безвредным. На самом деле, по-моему, ему просто пришлось по душе задуманное беззаконие. Кроме того, ну какой мужчина устоит перед просьбами такого количества дам?

«Зуб за зуб!» – агрессивно постановил консилиум. Кирилла было решено заманить в ловушку и продержать ровно столько, сколько «старожилка» подвала – Лариса – провела взаперти. Вот только как это осуществить практически? Тут на высоте оказалась Настасья.