История Петербурга в городском анекдоте

— Вы меня извините, я молодой гид, а что такое синагога?

— Ну, это, где евреи собираются, поют.

— А! Это у нас называется Филармония. Так это за углом.

Поводом к возникновению анекдотов могло послужить любое, даже самое безобидное обстоятельство. Всем известны личная дружба и сценическое товарищество двух замечательных московских актеров Александра Ширвинда и Михаила Державина. И все бы ничего, если бы не фамилия одного из них. Она никак не вписывалась в рамки подлинно русского патриотизма.

На совещании администрации Ленинского района Ленинграда.

— Товарищи, от наименования «Ленинский» уже слегка подташнивает. Почему бы не переименовать наш район в Державинский. Тем более, он тут жил и его особняк является украшением района.

— Хорошо бы. Но как можно называть целый район именем друга Ширвинда!?

Армяне в истории Петербурга впервые упоминаются в указе от 1711 г., который предписывал как чиновникам, так и обыкновенным обывателям «армян как возможно приласкать и облегчить, в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большего их приезда». Понятно, что часть армянских купцов по завершении дел в Петербурге возвращалась на родину. Но некоторые приживались в сыром петербургском климате и оставались, как тогда выражались, «на вечное житье». Через десять лет после упомянутого указа армянская община в Петербурге насчитывала около тридцати дворов, а на Васильевском острове, в районе 3-й линии, уже существовала Армянская улица. В 1740 г. армянской общине было разрешено построить свою церковь там же, на 3-й линии Васильевского острова, на дворе армянина Луки Ширванова.

Армяне, проживавшие в Петербурге, были купцами и профессиональными военными, врачами и педагогами, чиновниками и торговцами.

Интерактивное радио. Звонок в студию:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Мы вас слушаем.

— Меня зовут Лена. Вчера на Кузнечном рынке я нашла кошелек. В нем три тысячи долларов, две тысячи дойчмарок и документы на имя Гарика Акопяна. Исполните, пожалуйста, для него хорошую песню. Спасибо.

И второй анекдот:

Вокруг Медного всадника бегает, восторженно причмокивая и размахивая руками, армянин.

— Вах, какой армян! Какой армян! Вах! Вах!

— Какой же это армянин? — удивленно спрашивает его прохожий.

— Это же русский царь Петр Первый…

— Какой царь?! Какой царь?! Ты что, не видишь написано: Газон Засеян?

В составе сложной и многочисленной этносоциальной структуры населения Петербурга грузинам отдельная строчка не отведена. Их численность настолько незначительна, что растворена в графе «прочие». Однако, если судить по городскому фольклору, грузины в Петербурге составляют довольно заметную группу. В основном эти гордые и красивые люди вошли в фольклор в качестве героев городских анекдотов, связанных с предприимчивостью и повышенной деловой активностью.

Стоят на Дворцовой площади два грузина. Подходит человек:

— Извините, у вас штаны грязные.

Никакой реакции.

— Извините, пожалуйста, у вас на брюках пятно.

Вновь никакой реакции.

— Простите, товарищ. Я к вам… У вас пятно на брюках…

Наконец один из грузин оборачивается:

— Паслушай, дарогой. Пасматри вокруг. Сколько прекрасного. А ты на мой зад смотришь.

Автобус подходит к Манежной площади. Голос по трансляции:

— Следующая остановка кинотеатр «Родина».

— У «Родины» выходите? — обращается мужчина к стоящему впереди грузину. Грузин молчит.

— У «Родины» выходите? — нервничает мужчина.

Грузин молчит.

— Выходишь у «Родины»? — в исступлении кричит пассажир.

— Сам нэкрасивый! — орет грузин и лезет в драку.

Стоит грузин на Невском проспекте и, не обращая внимания на толпу, считает деньги.

— Простите, как пройти к Эрмитажу? — обращается к нему прохожий. Грузин, не поднимая головы, продолжает считать.

— Простите, вы не знаете, где Эрмитаж? — повторяет прохожий.

Грузин продолжает молча считать деньги.

— Извините, как пройти…

— Паслушай, — раздражается грузин, — что ты заладил «Эрмитаж, Эрмитаж». Дело делать надо.

Стоят на Невском проспекте грузины и о чем-то оживленно разговаривают. Подходит прохожий:

— Молодые люди, будьте так любезны, скажите, пожалуйста, как пройти к Эрмитажу?

Грузины его не замечают. Прохожий осторожно дотрагивается до одного из них и повторяет вопрос:

— Сто раз извините, но вы случайно не знаете, как пройти к Эрмитажу?

Наконец, один грузин оборачивается:

— Ты такой вежливый, ну, прямо настаящий ленинградец. Прайди, как хочешь.

На экзамене.

— Итак, Тоги, кто возглавил первую русскую кругосветную экспедицию?

Тоги молчит.

— Крузенштерн, — слышится подсказка.

— А-а! Наш земляк! Только немножко или немец, или еврей.

— Кто же это?

— Грузин Штерн!!! — радостно восклицает Гоги.

Заканчивается война между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. Президент США выслушивает доклад начальника штаба:

— Наши войска заняли всю территорию СССР: Урал, Сибирь, Среднюю Азию, Кавказ…

— А это что за красная точка на берегу Финского залива? — нетерпеливо прерывает президент, тыча пальцем в карту.

— Это последний очаг сопротивления — город Ленинград.

— Мы что, не взяли Ленинград?

— Ленинград мы взяли. А это грузины Мальцевский рынок удерживают.

Традиционно сложилось так, что многие питерские рынки оказались под контролем торговцев из южных республик бывшего Советского Союза. Это Кузнечный рынок, который в фольклоре известен как «Кузнецы», или «Восточный», и Мальцевский рынок — «Мальцы», или «Черный». «Черным» называют также Невский рынок. О роли выходцев с Кавказа в жизни петербургских рынков можно судить по приведенному нами фантастическому анекдоту.