История про одолженную жизнь. Том 3

— Знаешь, пап, я даже всерьез размышляла над тем, чтобы навострить лыжи, — издав хмыкающий звук, я взглянул «папаше» в глаза

— В смысле? Я не запрещаю тебе заниматься зимним спортом…, — не понял «папаша»

— В смысле, сбежать! — пояснил я и отвернулся

— А, понимаю… И верю. И что же тебя остановило? — поинтересовался тот

— Это бы не помогло. Во-первых, меня бы нашли, и скоро, в чем я не так давно убедилась лично, а во-вторых… Впрочем, какой прок от этих «во-вторых», «в третьих» и «в десятых», — вновь повернув голову к «отцу», махнул свободной рукой я

— Ну так что, Кайа, ты будешь вести себя сегодня на приеме так, как я того от тебя ожидаю? Как вся Семья от тебя того ожидает? — спросил «папаша», все также держа меня за руку

— Я…буду, — облизнув пересохшие губы, ответил я

— Ну вот и хорошо, — с облегчением выдохнул «папаша», — а когда отец твоего любовника выйдет в отставку со своего поста, ты будешь вольна расстаться с ним в любой момент, когда посчитаешь нужным, я против не буду. И еще кое-что. Учти, Кайа, там друзей у нас практически не будет, особенно среди хозяев вечера, и все сказанные тебе слова на веру не принимай, и душу свою перед хозяевами и их гостями не раскрывай, но будь со всеми вежлива и корректна.

— Буду, папа.

На этом наши «пару слов» окончились, и он, сказав, что со мной еще хочет приватно пообщаться Лера, вышел из комнаты.

И как вскоре выяснилось, со мной хотела поговорить, причем в режиме видеоконференции, вовсе не Лерочка, а «любимая мамочка»…

— Привет, мам! С Рождеством! — сказал я, принимая из Лериных рук видеофон

— С Рождеством, дорогая! — ответил та, удобно устроившись в кровати и кушая ложкой какой-то йогурт, ну, или что-то вроде, — Как твое настроение?

— Мам, тебе что, доставляет удовольствие издеваться над своей бедной приемной дочерью? — поинтересовался я, — Как ты, блин, думаешь, какое у меня может быть настроение, в день, когда я еду знакомиться со своим будущим любовником, коего заочно терпеть не могу?

— Полагаю, что ты в настроении делать самые разнообразные глупости и пакости, — кивнула на мои слова матушку, с удовольствием (аж зажмурилась!) откушав очередную ложечку йогурта.

— Так говоришь, словно, окажись ты на моем месте, сама бы устраивала глупости и пакости…, — сказал я

Та вновь кивнула.

— Я обещала папе, что буду вести себя как должно, — продолжил я.

— Конечно, ты же у меня большая умница! И я тебе помогу сдержать обещание данное Игорю, — таким довольным тоном сказала «мама», что у меня зачесались ладошки

— И как же, мама, ты мне поможешь с этим? — вкрадчивым голосом поинтересовался я.

— Видеофоны, Кайа. Я заберу у тебя видеофоны. Все три. Твой, а также, еще два других…, — еще более довольным голосом, хотя, казалось бы, это уже невозможно, сказала та

— Еще два других? — спросил я.

— Да, Кайюшка, еще два других. Два тех самых, что ты так ловко добыла в школе, — мне показалось, что еще чуть-чуть и она заурчит, словно кошка, глядя на меня.

— Нет у меня никаких других видеофонов, кроме моего…! — чуть истерично ответил я, ибо выглядеть это должно было правдоподобно, ведь, если вот так запросто отдать устройства матушке, она, чего доброго, заподозрит неладное

— Уж не считаешь ли ты, золотце, что твоя мама наивная простачка, которую легко можно обвести вокруг пальца, провернув подобную нехитрую схему? Я, доченька, сама привыкла обводить других вокруг пальца, служба такая. А те накопители, кстати, я уже нашла, — поставив пустую посуду на прикроватный столик и устроившись поудобнее, положив щеку на ладошку, сказала «матушка».

— Мама…! — воскликнул я и в уголках моих глаз появились слезы

— Кайа, ты ведь обещала, помнишь! И если потребуется, Лера возьмёт тебя за шкирку и вытрясет эти устройства, — твердым голосом пообещала «мама».

— Мама! — вновь возопил я, — Ты позволишь своей наемной служащей применить ко мне насилие?!

— Если это пойдет на пользу Семейным делам, то да, позволю, — пожала плечами «матушка».

— Ладно, Бог с вами со всеми, — я невесело улыбнулся, — не нужно еще сильнее портить Рождество.

Достав из сумочки требуемые девайсы — бросил их на столик.

— Тебе меня совсем не жаль…мама? — спросил я, отвернувшись от камеры

— Кайа, скажу честно, когда ты была просто дочерью одного из сыновей Главы, который, к тому же, практически не имел шансов стать следующим Главой Семьи, то я хотела саботировать решение нашего Малого Совета относительно тебя. Но теперь, как я уже говорила ранее, когда ты стала дочерью Главы, нравится это твоему будущему любовнику или же нет, но он будет вынужден обращаться с тобой должным образом. Так что у меня нет особых причин беспокоится, ибо у тебя все будет хорошо! Жаль, конечно, что не удалось пристроить тебя в законный брак, да и на несколько лет позже, но такова уж наша доля, что поделать?

— Есть еще что-то, что ты хочешь мне сказать, мама? — раздраженно махнул рукой я

— Нет, на этом все! Будь умницей и слушайся папу! — ответила та и отключилась

Встав с диванчика, и не говоря Лере ни слова, вышел из комнаты, улыбнувшись (но строго «про себя»), ведь если это не какая-нибудь очередная хитроумная игра «матушки», то мне-таки действительно удалось провести ее. Ну, ладно, поживем — увидим.

Позже.

Наш авто, проехав в ворота Имения Семьи Блумфельдт (графский род, родственники Государыни), над которыми бдел огромный позолоченный двуглавый орел, не спеша покатил по широкой и прекрасно освещенной липовой (если я, конечно, не ошибся и это — в самом деле липы) аллее к громадному двухэтажному дому…нет, не к дому. К настоящему дворцу, с реющим над ним имперским стягом.

— И это жилище государственного чиновника, пусть и из «знатных»?! Это какие же взятки нужно брать, и сколько воровать из казны, чтобы позволить себе купить или отгрохать, а затем и содержать подобное (это не наследственное владение, ибо как я выяснил, родственники Государыни переехали в Петербург вслед за ней)? — в сердцах воскликнул я, оглядывая дворец и прекрасно освещенную территорию, с разнообразными постройками вокруг. И территория этого Имения, если и была меньше территории нашего, то точно ненамного, но…! Но, это земля в самом дорогом из предместий Петербурга! Это насколько же нынче влиятелен Семейный клан Государыни, если позволяет себе так нагло демонстрировать свое богатство всем окружающим и насколько самому Государю приходится считаться с ними?

— Кайа, — шлепнула меня ладошкой по коленке «тетушка», сидевшая в кресле напротив, — ты что?! Не вздумай даже заикнуться о подобном на людях!

— Само собой, — пожав плечами, ответил я, продолжая глазеть в окно

Повсюду охрана! И в отличие от Имения Филатовых, охрана которого явно предпочитала действовать скрытно, не привлекая к себе всеобщего внимания, охрана этого объекта была нарочитой, мол, «не влезай — убьет!». Я заметил уже несколько вооруженных какими-то винтовками патрулей, с собаками, и в военной форме…форме, да. Это — та самая форма, в которую были облачены солдаты в тот ужасный вечер на железнодорожном «узле».