История пятая. Гермиона Грейнджер и Игры с огнем
Шрифт:
Со стороны свои и чужие ошибки намного заметнее. Вот тут Лаванда повернулась так, что совершенно открыла левый бок, и если бы Парвати, занимавшаяся в другой паре, ее атаковала, Лаванде пришлось бы несладко. А вот Рон чересчур увлекся, нападая на Майкла Корнера (которого особенно не любил с тех пор, как узнал, что Джинни с ним встречается), и не следит за тылом. А за его спиной Захария Смит только что разделался с Невиллом и запросто может ударить. Кстати, а близнецы так и поступают: время от времени подколдовывают что-то исподтишка, портя чужие атаки. Особенно Смита - очень уж он вредный тип!
А вот Гарри опять
И да, волосы нужно собирать. Я уже насчитала два десятка ситуаций, когда девчонок было проще простого схватить за распущенные кудри или за косу! Лаванду, Луну, Чжоу, обеих Патил, Сьюзен, меня саму… Проще сказать, кого нельзя было так поймать!
Осталось внушить это остальным в крайне сжатые сроки… Ладно, кое-что я могу показать на примере, напомнить, как поступила со мной Буллстроуд - это должно сработать, но прочее? Времени в обрез, скоро уже рождественские каникулы, и на этот раз я в школе не останусь: родители написали, что собираются в Швейцарию, на лыжах кататься, а разве такое пропустишь? Но я-то ладно, а вот остальные начисто забудут все, чему успели научиться, ручаюсь!
А думосброс, конечно, замечательная веь, но ведь в нем - всего лишь воспоминания. Даже не компьютерная игра, где можно переиграть сцену, дернуть джойстик, и персонаж поведет себя иначе. Чем мне поможет знание о том, как это было, если я не могу это исправить? Могу только смотреть… на себя со стороны…
Я давно собиралась это сделать, но боялась. Тогда, на третьем курсе, вмешательство в прошлое прошло незаметно, но там была всего лишь записка.
«Ладно, если мир погибнет, я об этом все равно не узнаю», - подумала я и улеглась прямо на пол, вздремнуть. А через час крутанула хроноворот.
– Я все-таки рискнула, - сказала я.
– Ну, раз решила, значит, надо делать, - ответила я-прошлая, вставая во весь рост.
– Что, мир еще не рухнул?
– Да что ему сделается?
– пожала я плечами.
– Мы ничтожны в масштабах Вселенной. Слушай, а забавно я со стороны выгляжу!
– Это уж точно, - пробормотала я-прошлая, придирчиво разглядывая меня.
– Ну что? Попробуем?
– Конечно, нечего время зря терять!
– ответила я, вынимая палочку.
– Давай… ту атаку, которую Снейп показывал в прошлый раз? Только осторожно, а то не знаю, что случится, если я тебя покалечу.
– Могла бы не предупреждать, - фыркнула я-прошлая, заплетая волосы и пряча их под одежду, и я последовала собственному примеру.
– Погнали!
Когда время вышло, и я вернулась, то обнаружила себя на полу, в драной мантии, запыхавшейся и с грязной физиономией. И, что самое интересное, воспоминания никуда не делись, как в тот раз, когда мне пришлось вмешаться в прошлое! Я отчетливо помнила, какое побоище учинили мы со мной-прошлой… вернее, это я-прошлая помнила, что вытворяла со мной-будущей.
«Стоп, - сказала я себе, - не лезь в дебри терминологии. Работает - и ладно!»
И тут же подумала: а если я вернусь еще раз и буду третьей? Хм… надо
попробовать, но уже не сегодня, пора бежать, скоро отбой. И не забыть забрать воспоминания из думосброса, я их посмотрю еще не раз и не два…*
На последнем собрании кружка, перед самым Рождеством, случилось невиданное…
В гостиную Гарри вернулся в совершенно невменяемом состоянии.
– Это Чжоу?
– спросила я, видя, что ему ужасно хочется рассказать обо всем, но он стесняется.
– Ты с ней задержался после урока…
Ошеломлённый Гарри кивнул. Рон засмеялся было и сразу осёкся под моим свирепым взглядом..
– Так… э-э-э… что ей надо?
– спросил он с напускным равнодушием.
– Она… - вдруг осипнув, начал Гарри, потом откашлялся и начал снова.
– Она…
– Целовались?
– не выдержала я.
Рон опрокинул чернильницу и уставился на Гарри во все глаза.
– Ну?!
Гарри, помедлив, кивнул. Рон заржал на всю гостиную, и он неуверенно улыбнулся.
– Ну?
– выговорил наконец Рон.
– Как это было?
Гарри немного задумался и честно ответил:
– Мокро.
Рон непонятно булькнул.
– Потому что она плакала, - серьёзно объяснил Гарри.
– Ты так плохо целуешься?
– Не знаю. Может быть.
От ушей Гарри можно было зажигать свечи.
– Дело не в том, - сказала я, не отрываясь от письма.
– А ты-то почём знаешь?
– настороженно спросил Рон.
– Чжоу теперь всё время плачет, - ответила я, - и за едой, и в туалете…
– Надо думать, поцелуи её немного развеселят, - ухмыльнулся он.
– Рон, - сказала я, - ты самое бесчувственное животное, с каким я имела несчастье познакомиться.
Ну, я преувеличила, конечно, есть и похуже…
– Это что же такое?
– вознегодовал он.
– Кем надо быть, чтобы плакать, когда тебя целуют?
– Да, - сказал Гарри с отчаянием в голосе, - почему так?
Бедняга! Он точно ни с кем прежде не целовался, а тут вдруг такое… Гм. Ну, скажем так, я тоже теоретик в этом вопросе, но понять Чжоу мне было проще.
– Вам не понятно, что сейчас чувствует Чжоу?
– Нет, - ответили они хором. Я вздохнула и начала:
– Она очень переживает из-за смерти Седрика. Кроме того, я думаю, она растеряна, потому что ей нравился Седрик, а теперь нравится Гарри, и она не может решить, кто ей нравится больше. Кроме того, она испытывает чувство вины - ей кажется, что, целуясь с Гарри, она оскорбляет память о Седрике, и её беспокоит, что будут говорить о ней, если она начнёт встречаться с Гарри. Вдобавок она, вероятно, не может разобраться в своих чувствах к Гарри: ведь это он был с Седриком, когда Седрик погиб. Так что всё это очень запутанно и болезненно. Да, и она боится, что её выведут из команды Рэйвенкло по квиддичу, потому что стала плохо летать.
Воцарилось молчание. Потом Рон сказал:
– Один человек не может столько всего чувствовать сразу - он разорвётся!
– Если у тебя эмоциональный диапазон, как у чайной ложки, это не значит, что у нас такой же, - ответила я и снова взялась за письмо.
– Она сама начала, - честно сказал Гарри.
– Я бы не… вроде подошла ко мне, а потом смотрю, чуть ли не всего слезами залила… Я не знал, что делать!
– Ты должен был отнестись к ней чутко, - ответила я.
– Надеюсь, так и было?