История, рассказанная в полночь
Шрифт:
— А вот тут говорится о тех, кто охотился на беглых призраков, только их совсем немного. Удивительно, что в разделе «Старейшие маги» я этих имен не видел…
— Они до старости не доживают, — пояснил Куксон. — Прямо скажем, ни один еще не дотянул.
Пичес подумал немного.
— Но ведь в нашей Гильдии такие маги имеются?
— Имеются: Брисс.
— Только один?
Мейса бросил быстрый взгляд на гоблина, тот фыркнул, передернул плечами и забарабанил пальцами по столу.
Пичес снова глянул в книгу.
— В отличие от обычных, беглые призраки никогда не
— Хватит, Пичес, — остановил его Куксон. — Или ты нам всю книгу прочитать решил?
Тот поднял голову.
— Странно. Здесь написано, что беглые призраки никогда ни с кем не говорят, но я слышал про одного человека, который…
— Пичес, мы не знаем, призрак ли это, — сухо промолвил гоблин. Может, твой «страшный чучел» ошибся. Он, в конце концов, всего лишь чучел! Надо бы с умными людьми посоветоваться…
Пичес с упреком взглянул на Куксона.
— Бонамуру кажется, что вы его недолюбливаете.
— Правильно кажется, — проворчал гоблин Куксон.
— О ком ты говорил, Пичес? — поинтересовался Граганьяра, слушавший разговор вполуха: немного расстроился из-за исчезнувшей иллюзии. — Что за человек?
— Граганьяра… — процедил Мейса.
Глаза Пичеса вдохновенно заблестели.
— Говорят, он был лучшим охотников за беглыми призраками, выслеживал саму Лунную деву! Слышали о нем?
— Никогда в жизни! — заявил Куксон и подлил себе остывшего вина.
— Разве он к вам, почтенный Куксон, ни разу не заходил? — удивился Пичес.
Гоблин отхлебнул из кружки и промычал в ответ что-то неопределенное. Фирр Даррик с преувеличенным вниманием рассматривал кувшин с вином, а Мейса упорно смотрел в сторону очага. Пламя было почти бесцветным — Граганьяра был чем-то изрядно сконфужен.
А Пичес продолжал с большим воодушевлением:
— Говорят, он — единственный, с кем разговаривают беглые призраки. Разговаривают, можете себе такое представить?
Фирр Даррик кашлянул.
— Слушай, Пичес. — рассудительным тоном начал он. — Ты в Лангедаке недавно, так что многого еще не знаешь… может, оно и к лучшему. Э-э-э… кстати, не желаешь ли пообедать? Откушать пареной репы с медом? Очень полезное блюдо для начинающих магов, это я тебе как бывший лекарь говорю.
— Он о беглых призраках знает все. Если бы он сейчас оказался в Лангедаке, то помог бы нам!
Куксон поперхнулся вином.
— Право, Пичес, отчего бы тебе не отобедать? — очень настойчиво повторил Фирр Даррик. — Горячо рекомендую сладкие пирожки с вареньем, ты же их очень любишь. Кстати, о погоде. Погода чудесная, опять снежок с утра. Так принести пирожки? А тебе, Мейса?
— Что? Мне? Сладкие пирожки? Ты издеваешься надо мной, что ли? Я тебе как потомственный бывший лекарь говорю: попробуешь накормить меня этой дрянью и я…
— Ты не лекарь.
— Но с детства чувствую в себе необыкновенную тягу к целительству, — заявил Мейса. — Вот так бы лечил и лечил всех подряд!
— Бонамур со мной согласен, — гнул свое Пичес, не слушая остальных. — Говорит, что нам сейчас именно такой
человек и нужен. Да только неизвестно, где он сейчас. Давненько о нем ничего не слышно!Куксон решил молчать и на слова страшного чучела внимания не обращать, да не тут-то было.
— Бонамур интересуется: может быть вам, почтенный Куксон, о нем что-нибудь известно?
Фирр Даррик покосился на гоблина, тот поджал губы.
— Ничего мне не известно! — сердито отрезал Куксон, метнув на чучела раздраженный взгляд. В желтых стеклянных глазах «чучела» явственно светилась насмешка.
Пичес принялся запихивать книги в сумку.
— Сгинул, наверное, где-нибудь, — огорченно вздохнул он. — Жаль! Говорят, он был хорошим человеком. Смелым, надежным, никогда не забывал своих друзей….
— Своих врагов он тоже не забывал, — тихо пробормотал Фирр Даррик себе под нос.
— Странно, что вы о нем ничего не знаете. Один маг из Стеклянной Гильдии рассказывал недавно про вторжение оборотней-амшей, что несколько лет назад произошло. И этого человека упоминал …
Пичес вдруг взглянул на Мейсу и хлопнул себя по лбу.
— Вспомнил! Ты ведь тоже там был, значит, должен о нем слышать!
— Ничего я не слышал, — недовольно пробурчал Мейса. — А если и слышал, то забыл. У меня с памятью в последнее время совсем плохо стало. Ничего не помогает: ни пилюли, ни припарки. Как раз хотел с Дарриком посоветоваться.
Домовой оживился.
— Знаю прекрасное средство для улучшения памяти, — с готовностью начал он. — Простое, но действует преотлично! Берешь пару весенних жуков, обыкновенных жуков. И пока они еще живые…
— Ясно, — торопливо перебил Мейса. — Значит, весной и начнем!
Пичес твердо произнес:
— Не верю, что забыл. Рассказывай!
Куксон нахмурился: вот ведь настырный! Если уж Пичес вбил себе в голову что-то, так уж нипочем не успокоится!
Мейса тяжело вздохнул.
— Что рассказывать-то? Говорю же, не помню… ну, нагрянули оборотни-амши в наши земли, — неохотно начал он. — Тут ведь, на окраине королевства, частенько такое бывает: то бродячие вампиры пожалуют, то снежные великаны заглянут, то амши объявятся. Амши, конечно, хуже всех: с ним сражаться трудно, потому что они умеют захватывать сознание людей и полностью подчинять себе.
— Когда амши оборачиваются людьми, их зубы по-прежнему остаются волчьими, — вставил Пичес, с горящими глазами слушавший историю. — Это я в одной книжке вычитал.
— Запретите же, наконец, читать ему книги, — проворчал Даррик. — Куксон, ты бы поговорил с Хронофелом, а? Пусть издаст приказ.
— Глупости, его милость никогда такой приказ не издаст, — отмахнулся Пичес. — С амшами сражались боевые маги и сторожевые оборотни. Но ты-то как там оказался?
— Двух мастеров иллюзий сразу же отправили к месту стычки, — пояснил Куксон, сидевший с весьма недовольным видом. — Его милость маг Хронофел специальным распоряжением…
— Во всех оборотнях живет древний страх перед огнем, — продолжил Мейса. — Мы создавали стену огня и амши боялись идти дальше. Даже когда они поняли, что огонь — всего лишь иллюзия, все равно боялись.