История религии. Том 1

разлагая этот процесс на "составные части", не может постичь его сущность,

внутренний импульс. "Анализ, - говорит философ, - всегда оперирует

неподвижным, тогда как интуиция помещает себя в подвижность". По определению

Бергсона, интуиция - это "род интеллектуальной симпатии*, путем которой

переносятся внутрь предмета, чтобы слиться с тем, что есть в нем

единственного и, следовательно, невыразимого" /27/.

– -----------------------------------------------------

* "Симпатия" (греч.) - "со-переживание", "со-чувствие".

К понятию интуиции близко примыкает понятие веры, которая представляет

собой такое внутреннее состояние человека, при котором он убежден в

достоверности чего-либо без посредства органов чувств или логического хода

мысли: путем необъяснимой уверенности. Так, в существование материи

независимо от нашего сознания мы верим помимо всяких доказательств. С.

Булгаков даже прямо отождествлял веру с интуицией /28/.

Быть может, самым уязвимым пунктом учения Бергсона было его

категорическое отрицание роли отвлеченного мышления в деле осмысления

интуиции. Хотя он справедливо указывал на утилитарный характер "интеллекта",

он все же недооценил значение и силу разума. Совершенно очевидно, что

отказаться от него, как и от системы понятий, человек не может. Его познание

носит целостный характер, в котором тесно взаимосвязаны все три уровня

постижения.

Поэтому учение интуитивизма не остановилось на Бергсоне, а продолжало

совершенствоваться и развиваться /29/. Однако во всех его аспектах - будь то

"интенция" Гуссерля или "озарение" экзистенциалистов - сохраняется примат

глубинного созерцания, которое раскрывает человеку внутреннюю суть вещей.

Именно во "вживании", в развитии интуитивных способностей лежит выход из той

гносеологической темницы, куда пытались заточить человека Юм, Кант,

позитивисты.

То, что Кант поставил вопрос о границах и возможностях человеческого

познания в центр всякой философии, является его великой заслугой. Но

коренной порок кантианства заключался в том, что оно в своем "анатомическом

театре" разума рассматривало не живое динамическое познание, а, по меткому

выражению Вл. Эрна, "схематический труп мысли". Именно в силу этого Кант

остановился на полпути, признав невозможным для человека познать "вещь в

себе". Он не увидел в глубинах духа тех неисчерпаемых сил, которые способны

прорвать завесу эмпирического /30/.

Только в органическом сочетании непосредственного опыта, отвлеченного

мышления и интуиции рождается высший интегральный тип познания, в котором

господствует, по определению Бердяева, "Большой Разум". Он не ограничивает

себя узкими рамками рассудка и способен подняться в сферу парадоксального,

антиномичного. Он включает в себя все силы малого разума, как целое - части.

Именно это позволяет ему простирать свой взгляд от видимых явлений природы

до предельных граней бытия.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава вторая

ПОЗНАНИЕ МИРА

/1/. Подобные опыты проводились еще в прошлом веке физиком

Гельмгольцем. См.: Г. И. Челпанов. Мозг и душа. М., 1918. С. 147 сл.

/2/. Д. Юм. Трактат о человеческой природе. Собр. соч. Т. 1/Пер. с

англ. М., 1966. С. 27;

Э. Мах. Анализ ощущений/Пер. с нем. М., 1908. С. 254 сл.

/3/. А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление. Т. 1. М., 1900. С.

103. В "Материализме и эмпириокритицизме" мы находим резкие нападки на

подобные выводы. И в сущности вся аргументация автора сводится к тому, чтобы

доказать тождественность взглядов оппонентов с философией Беркли. Между тем

эту тождественность вряд ли можно считать каким-то философским

преступлением. В наши дни, по словам создателя кибернетики Н. Винера,

"наивный реализм физики уступает место чему-то такому, с чем мог бы охотно

согласиться епископ Беркли" (Н. Винер. Кибернетика и общество. М., 1958. С.

34).

/4/. Thomas Aquinas. Summa Theol., 1, 1, 9.

/5/. Физика наших дней постоянно сталкивается с парадоксами, которые

разрушают первичные представления. Именно поэтому Макс Планк утверждал, что

"философ, оценивающий научную теорию постольку, поскольку ее смысл может

быть ясно понят, задерживает стремление науки к дальнейшему прогрессу" (М.

Планк. Единство физической картины мира. М., 1966. С. 198). Примечательно,

что и К. Маркс считал парадоксы в науке неизбежными. "Научные истины, -

писал он, - всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного

опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей" (К. Маркс и Ф.

Энгельс. Соч. Т. 16. С. 131).

/6/. А. Бергсон. Творческая эволюция. М., 1914. С. III.

/7/. См.: Философия естествознания. М., 1966. С. 72, 226-227. Вопреки

логике, созданной в рамках макромира, современная физика утверждает, что "в

квантовой механике не существует понятия траектории частицы" (Л. Д. Ландау,

Е. М. Лифшиц. Квантовая механика. М., 1963. С. 14).

/8/. П. А. Дирак. Принципы квантовой механики/Пер. с англ. М., 1960. С.

13.

/9/. М. Э. Омельяновский. Проблема наглядности в физике. - "Вопросы

философии". 1961. Номер 11. С. 55. Подробнее об этом см. в работе доктора

филос. А. М. Мостепаненко "Пространство и время в макро-, мегаи микромире"

(М., 1974. С. 185 сл.).

/10/. Н. Бор. Атомная физика и человеческое познание/Пер. с англ. М.,