История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

Историческая справка

Михаил Сергеевич Грушевский (1866–1934) родился в г. Холме (Люблинская губ.). Окончил историко-филологический факультет Киевского университета и долгие годы возглавлял кафедру истории Украины Львовского университета. В 1905 г. Грушевский возвращается в Киев, а позже активно участвует в работе Государственной Думы. Сущность его общественно-политических взглядов сводилась к тому, что гарантия свободного национального, экономического и культурного развития украинского общества заключена, как минимум, в национально-территориальной автономии Украины. После Февральской революции Грушевский становится председателем Центральной Рады (1917–1918) и первым президентом Украинской Народной Республики. В 1919–1924 гг. он находится в эмиграции, а затем возвращается на родину, где целиком посвящает себя научной деятельности. В 1929 г. избран действительным членом АН СССР. М. С. Грушевскому принадлежит ряд значимых исторических работ, из которых наиболее известна десятитомная «История Украины – Руси».

Национализм и тем более сепаратизм не были в то время характерны для подавляющего большинства украинцев, ощущавших себя столь же русскими и православными, как и великороссы. Но когда притеснения украинства усилились в России, сторонники украинской самобытности перебираются в Восточную Галицию. Восточная Галиция – область древнего русского государства (получившая свое название от княжеской столицы XII–XIII вв. – города Галича), с XIV столетия входит в состав Польши, а с конца XVIII в. – Австрийской империи. Боясь потерять свои восточнославянские земли, поляки и австрийцы поддерживали среди местного населения антирусские настроения в форме украинского национализма. Центром этих настроений был Львовский университет, где с 1894 г. кафедру истории Украины возглавлял профессор Грушевский. Запрет украинского языка в Российской Империи играл на руку австро-галицийским украинским сепаратистам, доказывавшим, что только Габсбурги, а не Романовы истинные поборники украинской самобытности.

В 1889 г. Грушевский и его сторонники создают в Галиции Национально-демократическую украинскую партию (НДУП), ставшую главной политической партией Восточной Галиции. Её учредительный документ провозглашал: «Нашим идеалом должна быть независимая Русь-Украина, в которой бы все части нашей нации соединились в одно современное культурное государство».

В 1901 г. при активном содействии галицийских национал-демократов возникла первая политическая организация украинцев России Украинская революционная партия (УРП). Партия объединила небольшую группу украинских интеллектуалов. Её первый программный документ «Самостийна Украина» провозглашал: «Партия выставляет на своем знамени слова: одна, единая, нераздельная, свободная независимая Украина от Карпат до Кавказа. Она считает своей задачей служение этому великому идеалу и не сложит оружия, пока чужеземец будет господствовать хоть на одном клочке украинской земли». В 1904 г. из УРП выделилась Украинская народная партия (УНП), которая видела основную беду в «обворовывании» Украины иными народами. В брошюре «10 заповедей» партия учила: «Все люди – твои братья, но москали, ляхи, жиды, венгры, румыны – враги; они враги нашего народа и останутся таковыми до тех пор, пока будут нас эксплуатировать».

В 1903 г. создается Демократическая партия Украины, близкая к русскому земскому движению. Она имела весьма широкую поддержку среди украинской интеллигенции, в том числе и среди украинского дворянства. Прошедший в конце июня 1905 г. в Полтаве съезд украинских партий, названный всеукраинским, отверг идею радикалов о независимом от России Украинском государстве и так сформулировал свои цели: «Украинцы видят свой идеал в установлении политической автономии Украины в пределах Российского государства и требуют созыва законодательного Сейма в Киеве, с тем, чтобы компетенции центрального парламента подлежали только дела войны и мира, торговых и всяких других трактатов, войска, общих финансов, пошлин. На украинской территории в школах и присутственных местах должен быть употребляем украинский язык».

Балтийский вопрос

Балтийский край – нынешние Эстония и Латвия, а в конце XIX в. Эстляндская, Лифляндская и Курляндская губернии, были включены в Российскую Империю в XVIII столетии как автономные провинции. Но «автономией» в них пользовалось не коренное население – эстонцы и латыши, а немецкие бароны, продолжавшие управлять краем как своей феодальной вотчиной. Крепостное право в Балтийском крае упразднил Александр I, но немецкое дворянство (рыцарство) настояло на освобождении крестьян без земли. Сами латыши и эстонцы называли такую свободу «птичьей» – летать по воздуху можно, а сесть на свою землю – нельзя. Своей земли крестьянам не дали, и они были вынуждены или арендовать землю баронов, или уезжать на заработки далеко от родного края. Ненависть к немецким баронам, смотревшим на своих батраков свысока, была очень сильна среди латышей и эстонцев. В 1840-е гг. крестьяне попытались заручиться защитой русского Царя переходом из лютеранства в православие. Сменили веру почти 170 тыс. латышей и эстонцев (что составляло около 17 % эстонцев-лютеран и 12 % латышей-лютеран), но Николай I не только не поддержал вновь обращенных, но строго повелел оставаться им под властью «немецких господ». Император любил и ценил остзейское дворянство, а к народным движениям относился с большой опаской.

В отличие от своего деда, Император Александр III был сторонником русификации национальных окраин. В 1881 г. он упраздняет автономию Балтийского края, в 1882 г. вводит в крае общерусские земские учреждения, в 1886 г. – немецкий, латышский и эстонский язык школы меняет на русский, в 1887 г. русским становится язык суда и делопроизводства, наконец, в 1893 г. закрывает немецкий Дерптский университет и вновь учреждает его как русский Юрьевский (Дерпт, ныне Тарту, в домонгольские времена назывался Юрьевом и входил в Киевское государство). Немцы негодовали, но возмущены были и коренные народы края. К этому времени просвещение, пропагандируемое деятелями национального возрождения – Кришьяном Вальдемаром, Кришьяном Бароном, Яном Тениссоном, Карлом Робертом Якобсоном, уже немало сделало для осознания латышами и эстонцами своей национальной идентичности. Если бы имперская власть заменила немецкий язык в крае на национальные – это вызвало бы энтузиазм населения, а русификация породила разочарование и отчуждение эстонцев и латышей от русской власти. Попытки в 1880-е гг. внедрять в крае Православную Церковь вместо лютеранской вызвали ту же реакцию. Теперь православие воспринималось как инструмент русификации и отвергалось. Часть тех, кто когда-то предпочел православие лютеранству, вернулись в лютеранскую Церковь, в которой появились первые национальные (не немецкие) пасторы (в лютеранство, например, вернулось 35 тыс. эстонцев).

В конце XIX столетия эстонский и латышский патриотизм начинает приобретать политические формы. Латвийские и эстонские газеты как либерального (Postimees), так и леворадикального направления (Teataja, Uudised) выступают за замещение балтийских немцев коренными жителями в городских и провинциальных собраниях. В 1901 г. город Валка, стоящий на границе эстонских и латышских земель Лифляндской губернии, первым стал управляться советом, в котором большинство было за представителями коренного населения. В 1904 г. на выборах в городские думы Ревеля, Раквере и Выры эстонцы победили немцев. В 1904 г. создается первая политическая партия латышей – радикальная Латышская социал-демократическая партия, требовавшая политической автономии Латвии в составе Российской Империи, а в 1905 г. умеренная Эстонская прогрессивная народная партия и радикальная Эстонская социально-демократическая рабочая ассоциация. В первые годы ХХ в. создаются латышские политические объединения умеренного направления – Латышская конституционно-демократическая партия (лидер – Гросвальд), прогерманская Латвийская народная партия (публицист Ф. Вейнберг и поэт А. Недра). Умеренные и правые партии, возникшие в обстановке 1905 г., популярность так и не приобрели.

Историческая справка

Кришьян (Христиан) Вальдемар родился в 1825 г. в Курляндии в крестьянской семье. После окончания школы в 1840 г. работал писарем в уездных учреждениях, исполнял обязанности учителя. Обратился с личной просьбой к Балтийскому генерал-губернатору графу Александру Аркадиевичу Суворову (внуку генералиссимуса) помочь ему поступить в гимназию, которую он по отсутствию средств и по возрасту не мог посещать. Получив разрешение и стипендию, он в 1854 г. окончил гимназию в Либаве (нын. Лиепая), после чего поступил в Дерптский университет, где изучал государственное право и народное хозяйство. После окончания университета (1858) работал в Петербурге чиновником Министерства финансов. Одновременно был сотрудником газеты „St. Petersburg Zeitung“ («Санкт-Петербургские ведомости»). В 1862–1865 гг. он сам издавал газету „Peterburgas avizes“ («Петербургские ведомости») на латышском языке. В своих публикациях выступал против феодальных привилегий немецких помещиков, за капиталистические реформы по западноевропейской модели, призывал латышей и эстонцев постигать мореходное дело. В 1864 г. основал первое мореходное училище в Латвии. В 1873 г. по его инициативе создано Российское мореходное общество; он составил первый регистр российского торгового флота. Общественно-политическая деятельность К. Вальдемара привела к возникновению т. наз. движения «ново-латышей», выступавших против онемечивания Прибалтийского края, за расширение русского влияния в крае. К. Вальдемар умер в 1891 г. в Москве.

Балтийские партии тесно сотрудничают с партиями общерусскими, и, имея целью ограничить всевластие немецких помещиков, ни одна не выходит за пределы требований культурно-национальной автономии в составе Российской Империи. Типичной здесь может считаться поданная в июле 1905 г. от имени практически всех крупных эстонских общественных деятелей так наз. «петиция эстонцев», в которой вместе с жалобами на русификацию суда, школы и местной администрации подчеркивается необходимость сохранения эстонских земель в составе «единого Российского государства, представителем и общей нерушимой связью которого должен явиться Всероссийский парламент». Петиция требует преподавания в школах края как эстонского, так и русского и немецкого языков. Университет же в Юрьеве должен вести занятия на русском языке, «но необязательные лекции могут читаться на эстском и немецком языках». В университете должна быть учреждена кафедра эстонского языка. Эта петиция была полностью подтверждена резолюцией Всеэстонского съезда народных представителей, состоявшегося в Ревеле (Таллине) 27–29 ноября 1905 г.

Термин:

Культурно-национальная автономия предполагает право граждан объединяться в однонациональные объединения независимо от места жительства. За такими экстерриториальными национальными объединениями государство признает культурные и политические права, в том числе право устанавливать и собирать специальные налоги на нужды национального развития среди лиц, объявивших себя членами данного народа, и право на особое представительство в общенациональном и местных парламентах.

Литовский вопрос

Литва, когда-то освободившая от татарского ига всю западную половину древнерусских земель, сама была включена в состав Империи во время III раздела Польши в 1795 г. Небольшая часть населенных литовцами земель оставалась в германской Восточной Пруссии (Мемельский округ) и в Сувалкском воеводстве Польши, присоединенном к России в 1815 г.

После подавления II Польского восстания 1863–1864 гг., которое не было поддержано литовцами, правительство Александра II и генерал-губернатор польско-литовского края Михаил Николаевич Муравьев все же подвергли культурной репрессии и население Литвы. Депутат от Виленской губернии в IV Думе Мартын Ичас (куратор Виленского евангелического реформаторского синода, выпускник юридического фак. Томского университета, 1885 г. р.) говорил об этом времени в Думе в 1912 г.: «В 1864 г. по мудрому повелению Муравьева запрещается нам печатать, отбирается у нас печатное слово, и вот – запрещают нам даже молиться на нашем родном языке, – отбираются молитвенники, отбираются книжки самого невинного содержания и читатели их сажаются в тюрьмы и ссылаются в Сибирь. Разве это есть, господа, бережное отношение к культуре? В публичных местах и учреждениях у нас в Литве запрещалось разговаривать на литовском языке, стеснялось свободное отправление богослужения, замыкались и отбирались Божьи храмы. Вот в таком положении беззакония и недопустимого в современном государстве произвола нас держали целых сорок лет».