История русской литературы в четырех томах (Том 3)

Характеризуя наследие русских демократов-просветителей 40-60-х гг. XIX в., В. И. Ленин в статье "От какого наследства мы отказываемся" отметил, что вопросом, который стоял в центре внимания главных представителей тогдашней передовой литературы, был вопрос о борьбе с крепостным правом, его проявлениями в политической, социальной и культурной жизни страны. Внимание же Достоевского - и это определило особое, исключительное положение его творчества среди творчества писателей середины XIX в.
– уже с первых шагов его деятельности было в первую очередь отдано вопросу о том, каковы потенциальные силы и возможности, скрытые в груди того "маленького человека", за освобождение которого столь искренно и горячо ратовала передовая литература 40-х гг. Достаточно ли, для того чтобы построить новое, справедливое общество, уничтожить старые, крепостнические порядки и учреждения? Не таится ли опасность для светлого будущего людей не в одних лишь сословно-крепостнических путах, но и в том формально "свободном", по существу же своему буржуазном человеке, который в результате Великой французской революции XVIII в. освободился на Западе от средневековых стеснений я борьба за освобождение которого стала актуальной проблемой в XIX в. также и в России?

– вот вопрос, к размышлению над которым жизненный опыт Достоевского подвел его уже в молодые годы.

И на Западе, ж в России развитие капитализма несло с собой подъем чувства личности. Но подъем чувства личности при капитализме мог принимать исторически неизбежно самые противоречивые формы. Освобожденная личность могла стать в этих условиях в равной степени и великой созидательной, и отрицательной, разрушительной силой. И именно эту вторую - деструктивную тенденцию, свойственную буржуазной свободе личности, никто в мировой литературе не выразил с такой трагической глубиной и силой, как Достоевский - художник и мыслитель.

Другие писатели реалистической "натуральной школы" 40-х гг., изображавшие вслед за Гоголем жизнь бедного чиновника (и вообще жизнь рядового бедняка императорской столицы), склонны были подчеркивать в первую очередь материальную нищету, забитость, юридическое бесправие. Достоевский же особенно остро почувствовал и выразил другую сторону социальной драмы своих героев - глубокое каждодневное оскорбление в условиях дворянско-крепостнического общества их личного человеческого достоинства. Мысль о том, что самое страшное унижение для человека - пренебрежение его личностью, заставляющее его чувствовать себя ничтожной, затертой грязными ногами "ветошкой", выражена с огромной впечатляющей силой уже в "Бедных людях", "Двойнике" и других произведениях молодого писателя.

Но если мстительность, злоба, мрачные "наполеоновские" или "ротшильдовские" мечты (до поры до времени никем не замеченные) могут таиться в мещанине, обывателе, "маленьком человеке" большого города, то насколько большую социальную опасность может представлять для человечества то же мрачное и уродливое "подполье", если оно гнездится на дне души не "маленького", забитого и робкого, а развитого, интеллигентного, мыслящего человека. А отсюда следует, что буржуазная свобода, индивидуализм и аморализм несут человечеству не меньшую опасность, чем стеснение и угнетение личности. Ибо нет такого зла, которого не могло бы породить своеволие "свободной" личности: часто ей свойственны не только дикие, бессмысленные, капризные фантазии, вспышки раздраженного самолюбия, - она способна на самый жестокий, разнузданный деспотизм по отношению к другим людям. Будучи доведенной до предела, искусственно преувеличенная идея свободы личности превращается, как остро чувствует Достоевский, в свою противоположность. В таком уродливом виде она не только рвет нормальные, естественные связи личности с обществом, нацией, мирозданием, но неизбежно ведет к нравственному разрушению и деградации самой же "свободной" буржуазной личности. Этот круг сложных социально-исторических п философских вопросов, которые Достоевский позднее поставит в своих больших романах 60-70-х гг., впервые намечен уже в ранних его произведениях, объединенных фигурой петербургского "мечтателя". Впервые намеченный в повести "Хозяйка" образ "мечтателя" становится с этого времени сквозным, центральным для большинства произведений, написанных Достоевским в 1847-1849 гг., в период его участия в кружках петрашевцев (цикл фельетонов "Петербургская летопись", 1847; "сентиментальный роман" "Белые ночи", 1848; незавершенный роман "Неточка Незванова", 1849).

Повести Достоевского о чиновниках по истокам жанра восходят к "Запискам сумасшедшего" и "Шипели", образы и мотивы которых подвергнуты в них переосмыслению и психологическому углублению. Точно так же тема петербургского "мечтателя" в его творчестве развивает традицию пушкинского "Медного всадника" и "Пиковой дамы", "Невского проспекта" Гоголя, незаконченного лермонтовского "Штосса", а отчасти романтических повестей Н. А. Полевого и В. Ф. Одоевского (отзвуки внимательного чтения последнего налицо уже в "Бедных людях" и "Двойнике", но особенно они дают себя знать в "Хозяйке" и "Неточке Незвановой"), причем петербургский "мечтатель" для молодого Достоевского - не просто один из многих социально-психологических типов, характеризующий текущий момент русской жизни. Категория "мечтателя" для Достоевского - категория и социально-психологическая, и более универсальная, философско-историческая. Его "мечтатель" - это тип "петербургского", "императорского" периода русской истории, а вместе с тем воплощение общих противоречий мыслящего сознания современного человека в широком смысле слова.

Жизнь современного общества ж в особенности жизнь большого города, по Достоевскому, неизбежно порождают тип "мечтателя". Не находящий удовлетворения своим внутренним стремлениям, "цивилизованный" мыслящий человек невольно уходит в мир мысли. Он создает поглощающую его "идею" или начинает жить в фантастической сфере мечты. Эта "теоретическая", "кабинетная" (по позднейшим определениям Достоевского) жизнь - одновременно и наслаждение и проклятие для "мечтателя". За его горделивым упоением свободным полетом своей раскованной мысли, не знающей преград, стоит мучительно переживаемое ощущение оторванности от мира и людей, желание слиться с ними, порыв обрести не "мечтательную", но подлинную, "живую" жизнь.

В "Хозяйке" мечтатель-романтик Ордынов, погруженный в работу над созданием универсальной системы знания, в которой он хочет слить воедино искусство и науку, во время одиноких прогулок по Петербургу встречает красавицу Катерину, которую сопровождает нелюдимый и мрачный старик. Поселившись у них на квартире, Ордынов узнает тайну своих хозяев. Олицетворение народной России, погруженная в ее песни и предания, Катерина отдала душу своему сожителю, купцу-раскольнику Мурину, который, сделав ее соучастницей своего греха и преступления, сломил ее, поработив ее "слабое сердце". В попытке освободить Катерину от власти Мурина силой своего чувства Ордынов терпит крушение из-за своей собственной слабости и из-за слабости Катерины. Несмотря на фантастический колорит повести, в которой действие развивается на грани действительности и сна, в ней содержатся истоки таких важнейших для последующего творчества писателя мотивов, как мысль о трагической оторванности представителей образованного общества от "народной души" и мотив "бунта", толкающего героя на преступление. Фигура Мурина и его жизненная философия отдаленно предвосхищают образ Великого инквизитора в последнем романе Достоевского - "Братья Карамазовы".

Другой вариант образа "мечтателя" дан в "Белых ночах" - одной из вершин лирической прозы XIX в. Продолжая разработку темы Петербурга, выдвинутой в русской литературе Пушкиным и Гоголем, Достоевский короткий, прозрачный по стилю рассказ о встречах и разговорах молодого человека и девушки на набережной одного из петербургских каналов в пору белых ночей превратил в трогательную поэму о молодости и первой любви, ее чистоте, затаенных надеждах и тревогах, поэму о женской верности и страданиях пробужденного от своих грез, покинутого, одинокого Мечтателя. Герои "Белых ночей" лирический символ той молодой разночинной России, представителем которой сознавал себя и сам автор-рассказчик "Белых ночей".

Образы двух плебеев-"мечтателей" стоят в центре также и последнего из написанных Достоевским до каторги произведения -? незавершенного романа "Неточка Незванова". Сломленный жизнью одаренный музыкант из оркестра помещика-мецената Егор Ефимов и его падчерица Неточка, которой суждено было вырасти в нищете и ребенком стать свидетельницей жизненной драмы своих родителей, а позднее, пройдя сложный, трагический путь, завоевать себе артистическую славу и признание, - таковы герои этого романа, работа над которым была прервана арестом Достоевского по делу петрашевцев 23 апреля 1849 г.

Достоевский стал участником собраний петрашевцев в 1846 г. Но особенно активное участие в их идейных спорах он начал принимать с периода начала февральской революции 1848 г. во Франции. Под влиянием революционных событий на Западе Достоевский упорно размышляет над перспективами исторического развития России и Европы. Сознавая различие политического и социально-экономического строя буржуазной Франции после 1789 г. и крепостнической России, молодой Достоевский как социалист возлагает свои главные надежды в России на крестьянскую общину, что сближает его взгляды этого времени с позднейшими народническими идеями Герцена. В 1849 г. Достоевский в поисках путей практической борьбы с крепостничеством вступает в конспиративный кружок петрашевца Н. А. Спешнева, ставившего своей конечной целью "произвести переворот в России", [9] а первой, насущной задачей завести станок для печатания и распространения в России пропагандистской литературы, непосредственно обращенной к солдатам и крестьянам. Программу этого кружка его участникам благодаря счастливому стечению обстоятельств удалось скрыть от следственной комиссии. Это но помешало, однако, ее членам признать Достоевского "одним из важнейших" [10] среди заговорщиков и приговорить его, подобно другим главным обвиняемым, к расстрелу, замененному Достоевскому - после инсценировки смертной казни над петрашевцами в Петербурге на Семеновском плацу 22 декабря 1849 г.
– лишением всех дворянских прав, четырехлетней каторгой и последующей солдатской службой. Воспоминания о минутах, проведенных им и другими петрашевцами в ожидании смертной казни, навсегда вошли в творчество Достоевского в качестве символа человеческого страдания, несправедливого насилия человека над человеком.

Посылая на каторгу петрашевцев, Николай I не соединил их, как декабристов, в одном остроге, а разъединил, разбросав по различным острогам и арестантским ротам. В омском остроге, где содержался Достоевский, при небольшом числе политических заключенных (главным образом поляков) и вообще преступников из дворян большинство обитателей составляла разношерстая народная масса - солдаты, крестьяне, представители угнетенных царизмом национальностей. После пребывания в детские годы в деревне Достоевский впервые вновь широко столкнулся здесь с людьми из народа (хотя и поставленными в специфические условия каторжной жизни). Этот новый жизненный опыт имел для развития Достоевского-художника и мыслителя громадное значение, хотя определилось оно не сразу и в полной мере проявилось лишь в произведениях начала 60-х гг., после всестороннего осмысления этого опыта в "Записках из Мертвого дома".