История русской литературы XIX века. Часть 3: 1870-1890 годы

"Мое убеждение состоит в том, – отмечал А. К. Толстой, – что назначение поэта – не приносить людям какую-нибудь непосредственную выгоду или пользу, но возвышать их моральный уровень, внушая любовь к прекрасному, которая сама найдет себе применение безо всякой пропаганды". Толстой высказал эту мысль уже на закате своих дней, в 1874 г., когда подводились итоги жизни, но начиная с 1840-х годов поэт не приемлет то прагматическое понимание искусства, которое начало укореняться в литературе. О примитивно понимаемой пользе, в том числе и искусства, высказывались многие русские писатели-мыслители – Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев, И. А. Гончаров и др. В 1871 г. Толстой напишет "балладу с тенденций" "Порой веселой мая", в которой в яркой сатирической форме (диалога наивной невесты и прагматического жениха) представит "полезные" воззрения нового времени:

И взор ее он встретил, И стан ей обнял гибкой. – О, милая! – ответил Со страстною улыбкой: – Здесь рай с тобою сущий! Воистину все лепо! Но этот сад цветущий Засеют скоро репой!

Наивысшим проявлением красоты жизни была для А. К. Толстого любовь. Именно любовь открывает человеку суть мира:

Меня, во мраке и пыли Досель влачившего оковы, Любови крылья вознесли В отчизну пламени и слова; И просветлел мой темный взор, И стал мне виден мир незримый. И слышит ухо с этих пор, Что для других неуловимо, И с горней выси я сошел, Проникнут весь ее лучами, И на волнующийся дол Взираю новыми очами. И слышу я, как разговор Везде немолчный раздается, Как сердце каменное гор С любовью в темных недрах бьется, С любовью в тверди голубой Клубятся медленные тучи, И под древесною корой, Весною свежей и пахучей, С любовью в листья сок живой Струей подъемлется певучей. И вещим сердцем понял я, Что все, рожденное от Слова, Лучи любви кругом лия, К нему вернуться жаждет снова. И жизни каждая струя, Любви покорная закону, Стремится силой бытия Неудержимо к Божью лону. И всюду звук, и всюду свет, И всем мирам одно начало, И ничего в природе нет, Чтобы любовью не дышало.

("Меня во мраке и пыли", 1851, 1852)

Как и в пушкинском "Пророке", который близок образностью к стихотворению А. К. Толстого, в произведении нарисована картина перерождения обыкновенного человека в пророка, поэта под влиянием могущественной Божественной силы любви. Любовь для Толстого всеобъемлющее, высшее понятие, основа, на которой строится жизнь. Одним из проявлений высшей любви является любовь земная, любовь к женщине. Закономерно, что еще в начале своего творчества А. К. Толстой обращается к вечному в мировой литературе сюжету о Дон Жуане. Его драматическая поэма "Дон Жуан" рисует главного героя как подлинного рыцаря любви, и именно любовь открывает "чудесный строй законов бытия, явлений всех сокрытое начало".

Значительное место в поэтическом наследии А. К. Толстого занимает любовная лирика, циклы стихотворений, связанные с образом С. А. Миллер (Толстой). Это такие произведения, как "Средь шумного бала", "Колышется море", "Не верь мне друг", "Когда крутом безмолвен лес", "Что ты голову склонила", "Усни, печальный друг", "Не ветер, вея с высоты", "Минула страсть", "Слеза дрожит" и другие. Любовное чувство выражено Толстым психологически конкретно, точно и просто, иногда даже наивно, но одновременно и утонченно. Толстой разнообразен в формах выражения лирического чувства. Исследователем творчества А. К. Толстого И. Г. Ямпольским отмечено, что слова грусть, тоска, печаль, уныние наиболее часто употребляются поэтом при определении собственных любовных переживаний и переживаний возлюбленной поэта ("И о прежних я грустно годах вспоминал", "И думать об этом так грустно", "И грустно так я засыпаю" и др.). В стихотворениях, стилизованных под народные песни, интонация, как правило, иная – удалая, страстная, в них с чувством любви неразрывно связано стихийное чувство свободы, независимости, безрассудности (стихотворения "Ты не спрашивай, не распытывай", "Коль любить, так без рассудку" и др.).

Красотой для А. К. Толстого полон не только мир чувств человека, но и мир природы. Гимн земной красоте звучит в поэме "Иоанн Дамаскин":

Благословляю вас, леса, Долины, нивы, горы, воды! Благословляю я свободу И голубые небеса! И посох мой благословляю, И эту бедную суму, И степь от краю и до краю И солнца свет и ночи тьму, И одинокую тропинку По коей, нищий, я иду, И в поле каждую былинку, И в небе каждую звезду!

Воссоздавая красоту природы, мира, поэт прибегает к звуковым, зрительным, осязательным впечатлениям. Важны для поэта осязательные впечатления. Сам он признавался: "Свежий запах грибов возбуждает во мне целый ряд воспоминаний… А потом являются все другие лесные ароматы, например, запах моха, древесной коры, запах в лесу во время сильного зноя, запах леса после дождя… и так много других…, не считая запаха цветов в лесу". В балладе "Илья Муромец" он пишет:

Снова веет воли дикой На него простор, И смолой и земляникой Пахнет темный бор.

Часто, особенно в ранних произведениях (преимущественно в 1840–1850-е годы), картины природы в поэзии А. К. Толстого сопровождались историческими и философскими размышлениями. Так в знаменитом стихотворении "Колокольчики мои" поэтическая картина природы сменяется раздумьями лирического героя о судьбе славянских народов:

Громче звон колоколов, Гусли раздаются, Гости сели вкруг столов, Мед и брага льются, Шум летит на дальний юг К турке и к венгерцу – И ковшей славянских звук Немцам не по сердцу!

Стихотворение становится современным, сопряженным с раздумьями русской интеллигенции о единстве славянских народов. В более позднем периоде творчества пейзаж в поэзии А. К. Толстого будет самостоятельной и самоценной картиной, лишенной декоративной яркости, непритязательной, реальной, скромной. Ежедневное, будничное по-пушкински поэтически преображается А. К. Толстым:

Сквозит на зареве темнеющих небес И мелким предо мной рисуется узором В весенние листы едва одетый лес, На луг болотистый спускаясь косогором. И глушь и тишина. Лишь сонные дрозды Как нехотя свое доканчивают пенье; От луга всходит пар…

("На тяге")

Пейзажные зарисовки часто смыкаются в произведениях А. К. Толстого с балладными мотивами. В стихотворении "Бор сосновый в стране одинокой стоит" характер пейзажа имеет балладные черты – ночной бор, погруженный в туман, шепот ночного ручья, неясный свет месяца и т. д. Строка "Я люблю в том бору вспоминать старину" навевает мысль о дальнейшем балладном развертывании сюжета, которого, однако, не происходит.

Для поэзии А. К. Толстого характерен момент недоговоренности, недосказанности. "Хорошо в поэзии не договаривать мысль, допуская всякому ее пополнить по своему", – отмечал поэт в письме 1854 г. к С. А. Миллер. Подобную недосказанность, неисчерпаемость мысли, чувства можно отметить в стихотворениях "По гребле неровной и тряской", "Земля цвела" и др. В балладе "Алеша Попович" поэт напишет:

Песню кто уразумеет? Кто поймет ее словами? Но от звуков сердце млеет, И кружится голова.

Не только мир красоты становится предметом изображения в творчестве А. К. Толстого. Миру красоты противопоставлен в его поэзии мир светских предубеждений, пороков, мир обыденности, с которым Толстой, как воин, но с "добрым мечом" вступает в сражение. Неслучайно в произведениях поэта часто появляются образы с военной атрибутикой:

Двух станов не боец, но только гость случайный, За правду я бы рад поднять свой добрый меч.

Или:

Господь меня готовил к бою, Любовь и гнев вложил мне в грудь, И мне десницею святою Он указал правдивый путь…

Мотивы открытого противостояния злу окружающего мира звучат в стихотворениях "Я вас узнал святые убежденья", "Сердце, сильней разгораясь от году до года" и др. Наиболее сильно, ясно, полемично звучат эти мотивы в стихотворение 1867 г. "Против течения":