История русской литературы XIX века. В 3 ч. Ч. 2
Шрифт:
Пристальному изучению Салтыкова-Щедрина подвергаются измельчавшие «лишние люди», в 50-х годах превратившиеся в праздных обывателей, губернских позеров и демагогов (раздел «Талантливые натуры»).
В итоге русская провинция 40-50-х годов предстает в книге не столько как понятие историко-географическое, сколько бытийно-нравственное, социально-психологическое: «О провинция! Ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь все, даже самую способность желать!». Повествователь — образованный дворянин демократических убеждений — воспринимает провинциальную дворянско-чиновничью среду как «мир зловоний и болотных испарений, мир сплетен и жирных кулебяк», мир полусна-полуяви, «мглы и тумана». «Где я, где я, господи!» — заканчивается кульминационная в бытийноличностной сфере конфликта глава «Скука». Вновь, как
В символической картине похорон «прошлых времен», венчающей цикл («В дороге»), сказались либеральные пред-реформенные иллюзии писателя. Сравнивая пафос «Губернских очерков» и написанной в 1869-1870-х годах «Истории одного города», исследователь отмечал: «Для Крутогорска еще существует надежда на возможность «возрождения», тогда как для Глупова такая перспектива будет, в конечном счете, исключена» 1.
Современные Салтыкову критики разошлись в идейной и эстетической оценке «Губернских очерков». Ф.М. Достоевский в почвенническом «Времени» писал: «Надворный советник Щедрин во многих своих обличительных произведениях — настоящий художник». Либеральная критика говорила о протесте против частных общественных недостатков («Библиотека для чтения», «Сын Отечества»). Славянофил К.С. Аксаков, высоко оценивая общественный пафос очерков, отказывал им в художественности, упрекал в «карикатурности» и «ненужном цинизме» («Русская беседа»). Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов в «Современнике» писали о неприятии в «Губернских очерках» самих устоев России, подводили читателя к мысли о революционных переменах.
ЛИТЕРАТУРНО-ОБЩЕСТВЕННЫЕ ВЗГЛЯДЫ САЛТЫКОВА НА РУБЕЖЕ 1850-1860-х ГОДОВ
В годы всеобщего подъема Салтыков разделяет серьезные упования многих русских людей на Александра II (ведь даже Герцен сразу после реформы 1861 г. будет приветствовать его именем царя-освободителя!). Он считает обязанностью гражданина помочь правительству в отмене крепостного права. Салтыков не оставляет государственную службу и на административном поприще надеется способствовать прогрессивным мерам царской администрации. С энтузиазмом Салтыков брался за самые спорные дела, яростно боролся с произволом чиновников и помещиков. Не случайно его, вице-губернатора Рязани (1858-1860), местные острословы называли то «вице-Робеспьером» по имени бескомпромиссного вождя Великой французской революции, то «домашним Герценом». В год освобождения крестьян на посту вице-губернатора Твери он предельно ясно выразил свою позицию: «Я не дам в обиду мужика! Будет с него, господа... Очень, слишком даже будет!»
Следующим поистине гражданским поступком писателя, не так давно вернувшегося из ссылки, стало вхождение в редакцию «неблагонадежного», с точки зрения самодержавия, журнала. Когда «Современник» лишился двух своих лидеров (в 1861 г. умер H.A. Добролюбов, а в 1862 г. Н.Г. Чернышевский стал узником Петропавловской крепости), его редактор H.A. Некрасов нуждался в надежном соратнике, чей авторитет мог бы поддержать доброе имя и репутацию главной трибуны демократически настроенных литераторов и критиков.
H.A. Некрасов, сблизившийся с М.Е. Салтыковым, не ошибся. Прогрессивные взгляды, писательская известность, недюжинные организаторские человеческие качества М.Е.Салтыкова: гражданская отвага, прямодушие, способности и честность — помогли поддержать авторитет издания.
В «Современнике» и его сатирическом приложении «Свистке» печатаются новые произведения Салтыкова, оттачивается его сатирический талант. Острая злободневная публицистика будоражит российского читателя. Рассказы и очерки тяготеют к циклам, которые приобретают названия «Невинных рассказов» (1857-1863) и «Сатир в прозе» (1859-1862).
В 1863-1864 годы на фоне краха связанных с реформой демократических надежд серьезно обострились разногласия Салтыкова с молодыми демократами, прежде всего с Д.И. Писаревым. Вострополемичных статьях-обзорах «Нашаобщественная жизнь» он не раз обвиняет круг единомышленников Писарева, входящих в редакцию «Русского слова» в «скромном служении» общественным наукам, в репетиловщине и сепаратизме. Д.И. Писарев в статье «Цветы невинного юмора» (февраль 1864 г.) обрушивается на сатирика с упреками в туманных бессмыслицах и убаюкивающей, располагающей ко сну
сатире. В. Зайцев в том же номере журнала в статье «Глупов-цы, попавшие в “Современник”», разоблачает Салтыкова-Щедрина как «будирующего сановника», случайно попавшего в «Современник» и лишь носившего «костюм Добролюбова». Положение усугубляется спором вокруг романа арестованного Н.Г. Чернышевского «Что делать?», который Салтыков-Щедрин не принял прежде всего из-за утопизма и «произвольной регламентации» в известных проектах будущего. «Всякий разумный человек, читая... роман, сумеет отличить живую и разумную его идею от сочиненных и только портящих дело подробностей». Но вислоухие (этим жестким прозвищем в пылу полемики Салтыков награждает соратников Писарева, но отнюдь не всех молодых демократов, как подчеркивает сам писатель) понимают дело иначе; они обходят существенное содержание романа и «приударяют насчет подробностей, а из этих подробностей всего более соблазняет их перспектива работать с пением и плясками». Происходит так называемый раскол в нигилистах. Разногласия с сотрудниками редакции «Современника» (М.А. Антоновичем, Г.З. Елисеевым,А.Н. Пыпиным) вынуждают Салтыкова покинуть журналистику и вернуться на государственное поприще.
За четыре года службы в качестве управляющего казенными палатами в Пензе, Туле, Рязани М.Е. Салтыков успел изучить не одного губернатора и поочередно испортить отношения со столпами местной административной власти, в массе своей — «мерзавцами» и «прохвостами». В июне он уходит в отставку, все же получив от правительства награждение генеральским чином действительного статского советника.
ХУДОЖЕСТВЕННО-ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ ЦИКЛЫ ПЕРИОДА «ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ЗАПИСОК»
В общественно-политической жизни России ощущался откат реформ и преобразований. Волна репрессивных мер самодержавия обрушилась и на журналистику. После запрещения в 1866 г. «Современника» H.A. Некрасову удалось возглавить редакцию журнала «Отечественные записки» (1867). М.Е.Салтыков в сентябре 1868 г. становится ее членом и активным автором обновленного издания. Он нес невероятно трудное в тех условиях журнальное дело «не только мужественно, но и доблестно». Эти слова H.A. Некрасова, а также его стихотворение, посвященное М.Е. Салтыкову «О нашей родине унылой...», — свидетельства товарищеских уз, связывающих двух подлинных патриотов и народолюбцев. После смерти Некрасова в 1877 г. Салтыков стал ответственным редактором «Отечественных записок », привлек к сотрудничеству в журнале (где уже публиковались А.Н. Островский, Г.И. Успенский и даже Ф.М. Достоевский и JI.H. Толстой) молодые таланты: В.М. Гаршина, Д.Н. Мамина-Сибиряка, поэта С.Я. Надсона.
На страницах «Отечественных записок» в полной мере проявился оригинальный публицистический и художественный талант Салтыкова. Здесь публикуются циклы рассказов и очерков «Признаки времени» (1868), «Письма о провинции» (1868), «Господа ташкентцы» (1869-1872), «Дневник Провинциала в Петербурге» (1872-1873), «Благонамеренные речи» (1872-1876), «В среде умеренности и аккуратности» (1874-1877), «Убежище Монрепо» (1878-1879), «Письма к тетеньке» (1881-1882).
Сатирик, блестящими образными ходами обезоруживая свирепствовавшую цензуру, разоблачал, развенчивал, клеймил и уничтожал вполне определенных носителей общественного зла, конкретные, известные всем порядки, установления и нравы.
Выразительное название цикла «Помпадуры и помпадурши» (1863-1874) — не название цикла художественных портретов персонажей французской истории XVII в. Под именем «помпадур» писатель вывел типичного для пореформенной России ад-министратора-ссшоддоа, администратора-dz/рака, отличающегося тупым самодовольством, глупостью, стремлением во что бы то ни стало чему бы то ни было препятствовать. Главное назначение «целой корпорации» людей в России, говорит Салтыков, — «принятие прекратите л ьных мер без всяких к нему поводов», главное побуждение — «чрезмерная ревность к охранению присвоенных помпадурам прав и преимуществ».
В этом цикле губернаторы и другие сановные лица самодер-жавно-бюрократической России, пользующиеся неконтролируемой властью, — образы с точки зрения психологизма мало индивидуализированные. Салтыков создает не характер, а своего рода «матрицу». Так, многие персонажи похожи друг на друга пустотой мыслей, шелухой слов. Отличаются они, как сказано в одном из рассказов, «лишь более или менее густым шитьем на воротниках и рукавах» (имеются в виду внешние, точнее, всего лишь форменные различия высокопоставленных чиновников).