История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века)

Бояре, окольничие, иные придворные чины, дети боярские и дворяне составляли разряд служилых людей «по отечеству», в котором обязанность служить с поместий и вотчин передавалась по наследству.

Служилые люди «по отечеству» отличались друг от друга своими чинами. Наряду с думными и придворными стали выделяться московские и городовые чины. Думные чины с начала XVI в. пополнились думными дворянами и думными дьяками.

К московским чинам относились жильцы, дети боярские и дворяне, вотчины и поместья которых были размещены в Московском уезде. На них возлагалась главным образом охрана государевых хором и палат. Они же составляли государев полк. Считается, что начало данной категории детей боярских и дворян было положено Иваном IV. В 1550 г. после большого смотра он выделил 1000 «помещиков», «детей боярских – лучших слуг» и наделил их поместьями вокруг Москвы. Эта «избранная тысяча» и стала впоследствии именоваться московскими чинами.

Чины городовые состояли из детей боярских и дворян, приписанных к различным городам. Среди них выделялись выборные дворяне, которые направлялись на службу в столицу на определенный период.

Среди служилых людей «по отечеству» получила развитие система местничества, суть которой состояла в том, что все служилые люди располагались на своеобразной иерархической лестнице, на вершине которой находилось боярство, расположенное по знатности рода, ниже – менее родовитые. Высшее положение занимали около трех десятков княжеских и старинных боярских фамилий, делившихся на роды первой и второй статьи. Представители первой статьи «бывают только в боярах», второй статьи «бывают и в окольничих, и в боярах». Именно из этой категории составлялись в основном Боярская дума, Государев двор, назначались должностные лица центрального управления, послы, полковые воеводы. Эта лестница учитывалась государем при назначении на должности. Все назначения записывались в разрядные книги. Институт местничества для детей боярских и дворян был упразднен Иваном IV в период казанского похода. Но среди придворных чинов он сохранялся, претерпев некоторые изменения. Установление права служебного старшинства производилось путем сложного разбирательства. Местнические споры вносили много осложнений при назначении на должность, особенно вредны они были при назначении на военные должности. Полная отмена местничества произошла лишь в 1682 г. [229]

229

См., ПСЗРИ. Собр 1. Т. 2. № 905. С. 368–379.

Основная масса служилых людей определялась верстанием, т. е. записью в полковые списки и назначением на жалованье, денежное и поместное. Практика верстания в служилые люди только детей служилых, слагавшаяся с начала XVI в., в XVII в. стала получать регламентацию [230] .

Перевод служилых людей в высшие чины за выслугу совершался царем. Выход из состава служилых людей не допускался. В 1642 г. было предписано «взяти в службу» тех служилых людей, которые «не хотят государевы службы служили» [231] .

230

См. подробнее: Лаптева Т. А. К вопросу о расширении социальной базы дворянского сословия в XVII веке (поверстание в дети боярские представителей других сословий;) // Отечественная история. 2003. № 5. С. 81–96.

231

Владимирский-Буданов М. Ф. Хрестоматия по истории русского права. Ярославль, 1875. С. 171 172.

Служилые люди были «белыми», т. е. освобожденными от платежа податей и обладали рядом прав и преимуществ: правом владеть вотчинами и поместьями; правом поступать на государственную службу (сделавшееся потом исключительным); правом на усиленное охранение чести (денежный штраф взыскивался сообразно с их должностью и поместным окладом); имели привилегии в уголовном праве (например, за непредумышленное убийство крестьяне наказывались кнутом, дети боярские – тюремным заключением и проч.); привилегии при взысканиях по обязательствам, заключавшиеся в том, что служилый человек подвергался только правежу и затем, в случае нежелания и невозможности уплаты, не выдавался головой, а на правеж мог выставить вместо себя слуг и холопов. Эти привилегии выделяли служилых людей из остального населения Московского царства.

Отдельные разряды служилых людей составляли иноземцы и так называемые архиерейские дети боярские и дворяне, т. е. служилые люди Церкви, получавшие от нее населенные земли.

Другую группу служилых людей составляли служилые люди «по прибору» (по вербовке, найму, а не по наследству): дьяки, стрельцы, пушкари, драгуны, воротники, рейтары и солдаты, городовые (служилые) казаки. Они занимали среднее положение между служилыми «по отечеству» и тяглыми людьми, получали за службу денежное и земельное жалование, различные льготы в ведении промыслов, торговли.

С периода становления Великого княжества Московского в источниках упоминается казачество как часть русского народа, имевшая этнические и другие особенности. Казачье общество сочетало воинскую дисциплину с вечевой демократией на принципах общины. 1570 г. датируется первая царская грамота донским казакам, которым за содействие царскому посланнику, выполнявшему специальную миссию к султану Оттоманской Порты, обещали «жаловали за службу». В 1594 г. при царе Федоре Иоанновиче за аналогичную миссию также обещалось «царское жалованье» [232] .

232

Акты, относящиеся к истории Войска Донского / сост. А. А. Лишин. Новочеркасск, 1891. Т. 1. № 1,2, 4, 5 С. 1–6.

Духовенство составляло особую категорию населения. Высшие иерархи представляли собой разряд духовных феодалов и обладали в основном теми же привилегиями, что и светские феодалы. Духовенство было «белым» сословием, т. е. освобожденным от платежа податей и несения повинностей. Церковные учреждения обладали иммунитетом (так называемыми тарханами).

Городское население в рассматриваемый период утратило права, которые имело в эпоху Киевского государства. В Московском княжестве городское население получило особое название – посадские люди. Привилегированное положение среди них занимали гости: звание гостя жаловалось видным купцам за службу и под условием службы, которая заключалась в заведовании таможенными и кабацкими сборами и в выполнении других обязанностей по финансовому управлению. Гости освобождались от общинных податей и повинностей, от платежа торговых пошлин, имели право владеть вотчинами и поместьями и подлежали непосредственному суду самого царя.

Среди горожан выделялись купцы первых сотен – гостиной и суконной, также имевшие привилегии. Основная масса городского населения входила в состав так называемых черных сотен и слобод. Посадские люди принадлежали к разряду черных, тяглых людей; как и сельские люди, они несли тягло, различного рода сборы и повинности.

Особую категорию среди городских людей составляли «беломестцы». За счет отторжения ими от посадов тяглых земель положение посадских в XVII в. заметно ухудшилось. Это привело к тому, что многие из городских людей уходили из посадов в крестьянство, поступали в холопы и таким образом выходили из тягловой организации. В 1649 г. были упорядочены тягловые отношения посадского населения. По Соборному уложению было постановлено вернуть посадам отторгнутые «беломестцами» земли, дворы, лавки; привлечено к тяглу было и население служилых слобод, примыкавших к посадам. Приняты были меры к возвращению ранее ушедших из посадов. Под угрозой серьезных наказаний посадским запрещалось выходить из посадов [233] .

233

См., ПСЗРИ. Собр. 1. Т. 1. № 1. Гл. XIX: О посадских людех. С. 108–114.

В рассматриваемый период появляется новый термин, обозначающий земледельческое сословие, – «крестьяне» (производное от «христиане»). В зависимости от того, на чьей земле крестьяне жили, их подразделяли на чернотяглых («черносошных» – по названию единицы налогообложения «соха», или просто «черных») и владельческих. Владельческие жили на землях вотчин и поместий, чернотяглые на остальных, принадлежащих непосредственно государю. Основной формой феодальной ренты до XV в. была рента продуктами (натуральная рента). Во второй половине XV в. она постепенно преобразовалась в денежную [234] . Владельческие крестьяне платили ренту и выполняли повинности как в пользу своего землевладельца, так и в пользу государства, а чернотяглые – только в пользу государства.

234

См.: Зимин А. А. Россия на рубеже XV–XVI столетий (очерки социально-политической истории). С. 44.

Большинство крестьян, кроме серебренников, страдников, имели право перехода от одного феодала к другому, т. е. право «выхода». Серебренники – это крестьяне, которые взяли в долг у своего феодала серебро. Серебро могло быть «ростовым», т. е. под проценты, или «издельным», т. е. за работу на земле или в хозяйстве кредитора. До возврата долга их право перехода ограничивалось. Страдниками именовали холопов, посаженных на землю и обязанных нести барщину.

Постепенно шел процесс закрепощения и других категорий крестьян. Так, по ходатайствам землевладельцев специальными грамотами князей они прикреплялись к земле, т. е. теряли право выхода, перехода к другому землевладельцу. С такими прошениями к великому князю обращались, как правило, монастыри. Они требовали запретить их старожильцам покидать земли монастырских вотчин. Старожильцами считались крестьяне, которые длительный период жили на тех или иных землях и несли тягло в полном объеме в отличие от «новоприходцев» или «новопорядчиков», недавно осевших на данной земле и поэтому имевших определенные послабления в выполняемых повинностях в силу слабости их хозяйства. К числу маломощных хозяев относились и так называемые бобыли.

Закрепощение крестьян стало основной тенденцией изменения их правового положения. Статья 57 «О христьянском отказе» Судебника 1497 г. установила единый период для перехода от одного землевладельца к другому – неделя до и неделя после Юрьева дня осеннего (26 ноября) [235] .

Крепостное право на крестьян в середине XVII в. было окончательно санкционировано в законе. Разряд чернотяглых крестьян в силу раздачи волостных земель в поместья и вотчины с течением времени значительно сократился. В тяглую общину можно было поступить после заключения особых порядных записей, где порядчики принимали на себя ряд обязательств, в первую очередь нести тягло и выполнять другие повинности. Начиная с XVI в. и чернотяглые крестьяне, как и владельческие, стали утрачивать право выхода из общин.

235

См.: ПРП. Вып. III. С. 355.