История тела сквозь века

Многотомный каталог коллекции служил и предпродажным описанием.

Стареющий анатом намеревался продать свое собрание. «Пока я жив, – писал он, – выставляю это творение, которое я завершил, на продажу, дабы еще до смерти быть уверенным, что о моих открытиях останется память».

Продавал Рюйш не только коллекцию, но и созданную им технологию бальзамирования. Он предложил все это Лондонскому королевскому обществу, однако сделка не состоялась, поскольку 30 тысяч гульденов, которые просил анатом, были слишком крупной суммой. Покупателем сокровищ голландского анатома стал российский император Петр Алексеевич. Когда в составе Великого посольства Петр I инкогнито путешествовал по Европе, он интересовался не только строительством кораблей. В числе прочего молодой царь пытался заниматься медициной, что и привело его в созданный Рюйшем музей. Царя настолько поразила красота бальзамированных детских тел, что он поцеловал экземпляр коллекции. Фредерик Рюйш с гордостью писал: «Я так искусно приготовил препарат, что великий монарх его поцеловал». Петр стал брать у Рюйша уроки анатомии. Правда, от посещения публичных вскрытий пришлось отказаться, поскольку публика ломилась посмотреть на русского царя, а не на труп.

Петр был хорошим учеником и практически сразу стал реализовывать полученные знания. В 1706 году в Москве начала работать больница – первое медицинское учреждение, созданное по европейскому образцу. А сам царь, охотно перенимавший внешние черты европейского быта, приступил к составлению собственной коллекции заспиртованных редкостей, которая положила начало собранию Кунсткамеры. В 1716 году Петр вновь посетил Амстердам, где публично назвал Фредерика Рюйша своим учителем. Считается, что технология Рюйша была использована после смерти Петра I для подготовки его тела к церемониальному прощанию. Оно находилось в открытом гробу около месяца.

Все, чем интересовался Петр I, было обязательным для его подданных. Новые институции, традиции и моды внедрялись быстро и жестко. Методы, при помощи которых царь проводил «реформу здравоохранения», хорошо демонстрирует известный анекдот о посещении Петром анатомического театра в Лейдене. Заметив, что кто-то из свиты с отвращением смотрит на тело, лишенное кожного покрова, Петр приказал своему брезгливому спутнику зубами отрывать плоть от препарированного трупа.

В эпоху барокко продолжало процветать суеверие. И здесь также не обошлось без тела. Вера в колдовство была столь велика, что в катехизисе от 1662 года выделялась целая глава, доказывавшая греховность обращения к чарам. Правда, честные христиане могли легко обезопасить себя от их губительной силы, повернув свои туфли носами от кровати, перед тем как лечь спать. И потом, существовало два наивернейших способа распознать слуг дьявола – обнаружение ненормальных родимых пятен на их теле (следов когтя Лукавого) и взвешивание. Колдун и колдунья отличались весом меньшим, чем им полагалось иметь при их росте и конституции. Этим довольно неубедительным критерием руководствовались почти вплоть до 1610 года. Выявление «колдунов» производилось в городской палате мер и весов. Подозреваемого или подозреваемую приводили в одной рубашке и с распущенными волосами; осмотр тела и взвешивание осуществлял муниципальный гонец или повитуха, в зависимости от пола объекта исследования. Если вес признавался нормальным, испытуемого после уплаты штрафа отпускали на волю. В противном случае, установив причастность к колдовству, виновного живьем сжигали на костре.

Аутодафе при дворе испанского короля превратилось в форму своеобразного развлечения. Аутодафе было торжественной церемонией, обычно объединявшейся с празднованием великого события: например, оно было устроено во время празднеств по случаю восшествия на престол Филиппа IV в 1621 году; в другой раз оно состоялось в следующем году по случаю поправки после родов королевы Изабеллы Бурбонской. Описания наиболее значительных аутодафе распространялись в народе с целью наставления верующих. Можно также встретить их многочисленные описания в рассказах иностранных путешественников, которых особенно поражала необычность зрелища.

Французская философия XVIII в. придерживалась принципов рационализма. Тело рассматривалось как автомат, машина, общая и у человека, и у животного, а душа отождествлялась с сознанием, т. е., с точки зрения Франклина, человек определялся как «животное, производящее орудия». Телесность продолжила свой победоносный рейд в западной культуре.

Глава II История медицины

Болезни и эпидемии, непосредственно связанные с историей медицины и, следовательно, с историей тела, могли менять весь ход развития цивилизации. Например, эпидемия чумы в XIV веке способствовала окончанию Средневековья и рождению Ренессанса.

Мор, опустошивший Афины, привел к тому, что в 404 г. до н. э. город был захвачен и его гегемонии пришел конец. Как писал историк Фукидид, эпидемия вспыхнула внезапно и непрерывно бушевала в течение четырех лет, унеся жизни около четверти населения Афин без исключения как солдат, так и гражданских лиц. Одна только афинская армия потеряла 4 400 пехотинцев и 300 кавалеристов, что составляло более четверти афинских воинов. Эпидемия началась после первого года Пелопоннесской войны. Поскольку не сохранилось никаких достоверных доказательств об эпидемии, современные ученые не могут сделать никаких выводов о микробах, вызвавших чуму. Единственная информация исходит из текстов Фукидида, который писал, что болезнь поражала все возрасты, убивая человека в течение семи-девяти дней. «Внутри организма был настолько сильный жар, что жертвы не могли накрыться даже легкой простыней, погружение в холодную воду приносило наибольшее облегчение. Многие прыгали в колодцы, их жажда была такой неутолимой, сколько бы они ни пили – не могли напиться», – писал Фукидид. Симптомы, зафиксированные Фукидидом, включали раздражение глаз и горла, кашель, чихание, волдыри, язвы, неприятный запах изо рта, тошноту, судороги и красную сыпь. Самый трагичный и мучительный эпилог был написан о диарее, гангрене, потере памяти и зрения, смерти от истощения.

Описание болезни не соответствует ни одной из известных нам сегодня эпидемических болезней, среди наиболее распространенных сценариев – оспа, корь и брюшной тиф, чума.

По мнению экспертов, спартанская армия не подхватила болезнь, возможно, спартанцы уже приобрели иммунитет к микробу. Не исключено, что именно они были его носителями.

Чума не только уничтожила население Афин, но и внесла изменения в поведение выживших, согласно Фукидиду: «Внезапно изменилась судьба тех, кто заболел и внезапно умер, так и тех, у кого раньше не было ничего, но в одно мгновение оказалось, что они владеют чужим богатством».

Отчаявшееся и напуганное население поддалось варварским и гедонистическим импульсам, когда ни страх богов, ни совесть не могли сдержать их. Тела умирающих сваливали в кучи, умирающие бродили по улицам, инфицированные были брошены, исчезли обычаи захоронения, город погрузился в хаос.

Наступил неожиданный и ранний конец «золотого века Афин».

Вспышка дизентерии ослабила вторгшуюся в 1792 г. во Францию прусскую армию, и это способствовало решению командования повернуть назад после поражения при Вальми.

Франческо Реденти. Портрет Джироламо Фракасторо. Гравюра. XVI век

Среди причин разгрома армии Наполеона в России, следует назвать вспышки тифа и дизентерии. Французская армия была истощена из-за болезней еще задолго до Бородинского сражения. После перехода через Неман солдаты и офицеры испытывали недостаток в пище, страдали то от жары, то от жесточайшего холода. Участник похода Генрих фон Роос писал: «Подобный образ жизни не мог долго оставаться без последствий, и уже здесь всадники и лошади начали страдать поносом. Люди бледнели, становились вялыми и худели».

Военный медик Франсуа Мерсье писал в своих воспоминаниях: «Серьезные лишения, испытываемые нашими ранеными, а также наступившая снова чрезмерная жара в связи с заразой, распространяемой тысячами трупов, валявшимися не только вокруг Смоленска, но и в самом городе и даже в домах, явились источниками эпидемических заболеваний, которые еще сильнее, чем страдания от ран, скосили в самое короткое время огромное количество наших солдат». После сражения под Смоленском положение стало катастрофическим. Военные хирурги работали не покладая рук. Белье заменяли бумагой, найденной в архивах, дворянские грамоты употреблялись вместо лубков, вместо корпии приходилось использовать паклю и березовые стружки. Сегюр так вспоминал об этом чудовищном положении: «Наши хирурги, заваленные работой, не знали, что делать».

Разразившаяся в 1918 г. эпидемия гриппа унесла жизни миллионов людей, которые могли бы направить послевоенную Европу по совсем иному пути.

Сифилис стал одной из самых громких болезней в истории. Купидонова болезнь, грандгор, великая оспа, венерическая чума – одни из его названий. Знаменитый философ и поэт, астроном и врач, профессор Падуанского университета Джироламо Фракасторо посвятил болезни свое поэтическое эссе «Сифилис, или Французская болезнь». В нем он вывел внука Тантала, как гнусного и грязного пастуха, который, уходя в дубравы пасти свиней и вожделея женщин, за недоступностью в лесу последних совокуплялся со свиньями. Этим он вызвал отвращение богов, и те покарали его за это. Некоторые считают, что на горе Спил-Даг, где окаменела с горя его мать, Ниоба, есть расщелина, куда, помолившись на этой горе в течение недели и не обретя исцеления, кидались сифилитики.