История темных лет

— Когда она ушла?! Как это могло случиться?! — закричал он на Айрона, понуро стоящего у окна.

— Принцесса усыпила охрану и вышла, переодевшись в одежду Микса. — Как хрупкая, больная девушка могла усыпить двух бойцов?! Как могла покинуть территорию дворца?! Куда вы смотрели?!

— Не кричи. Они не виноваты, — тихо сказал доктор. — Удар пальцем в выемку на затылке, и 6 часов беспробудного сна обеспечено. Она хорошо обучена и непредсказуема. Ты недооценил свою госпожу, капитан. Теперь думай, куда она направилась? И найди ее поскорее, если сможешь. Она взяла лекарства, но их не хватит надолго.

Ян резко смолк и протянул Кириллу записку. Он пробежал глазами и вскинул горящий взгляд:

— Почему?

Доктор задумчиво посмотрел на него и ничего не сказал. Да и что скажешь, устала? Что-то надломилось в ней? Зашла в тупик? Расстроилась из-за разговора с братьями? Надоело все? Боится будущего? Давит прошлое?

Кирилл взъерошил волосы на затылке и прикрыл глаза, скрывая брызнувшую горечь. — Она не могла далеко уйти! Ты послал людей в порты? Выставил посты? — спросил он у Айрона.

— Да, наши уже везде: в космопортах, на станциях, прочесывают гостиницы, междугородки. На трассах усилены патрули. Летные службы подняты по тревоге. Пока результатов нет.

— Кто ее видел последним? Когда?

— Около полуночи она заходила к медикам. В 00.15 она легла в постель, и наблюдение сняли.

— Чем она занималась днем? Вечером? Постой, она весь день просидела в библиотеке. Где ее ПэМ? Найди и принеси сюда! Через минуту Кириллу вручили папку — компьютер принцессы. Он тут же вскрыл его и на стол выпали два листа: "Малоуважаемые братики! Хочу поставить вас в известность, что «гениальная» идея с удовлетворением морганического закона, не пройдет, т. к. королю Мидона не на ком будет жениться. У вас больше нет сестры, следовательно, у него не может быть жены из династии д`Анжу. Советую вам оставить Аштар и Мидон в покое и порыскать своими ненасытными взорами в другом направлении. На сим, прощайте. С глубочайшим презрением, — Анжина" — гласила первая записка. Вторая являлась указом о назначении пожизненной пенсии в размере нынешнего оклада всем служащим Ее Высочества.

Кирилл потрясенно посмотрел на Яна и передал запись ему:

— Она что решила?.. Это безумие! Она не может это сделать!

— Она не самоубийца, — покачал головой доктор, укоризненно поглядывая на Кирилла.

— Но это и не потребуется. Она еще не здорова, любое перенапряжение, физическое или моральное… и все.

В комнате повисла угнетающая тишина, и каждый в комнате думал об одном, куда принцесса может направиться? Где ее искать?

Сэнди вышла на неприметной станции. Три дня бесцельных скитаний окончательно ее вымотали. Лиссер тихо зашелестел за спиной и скрылся вдали. «Эвистон» — прочла девушка на крыше аккуратного одноэтажного здания и махнула мысленно рукой: "Эвистон так Эвистон, какая разница?"

8.15 показывали часы под вывеской. Вдали синел горный массив, густо поросший хвойным лесом, а у подножья виднелись черепичные крыши домов. Сэнди постояла у ограды рядом с широкой лестницей, резко спускающейся далеко вниз, к сереющему шоссе, и с удовольствием вдыхала воздух, чистый и прозрачный, словно вода в горной реке. Вокруг не было ни души, лишь в воздухе с веселым криком бесстрашно носились стрижи, воспевая свою свободу. Со стороны городка доносился величавый звон церковных колоколов.

Девушка спустилась по лестнице и направилась в город по безлюдному шоссе. За час, что она прошла, ей встретился лишь один автоплан, направляющийся в сторону станции, да одинокий мотолокер, свернувший в гущу леса.

Сэнди это радовало, дойти она и ножками сможет, а тишина, стоящая вокруг, да сказочный лес встречаются редко. Когда еще придется насладиться обществом сосен да лиственниц, не развращенных благами цивилизации и сохранивших первозданную чистоту и красоту, не заморенную «заботливым» человечеством? Высоченные лохматые кедры, пушистые лиственницы, молоденькие елочки и туи сплошной стеной стояли вдоль дороги, надежно скрывая в своей тени далекую от технического прогресса и земных волнений жизнь лесных обитателей.

"Останусь", — думала девушка, с наслаждением вдыхая аромат хвои и поглядывая по сторонам, — обязательно останусь! Если и городок под стать, останусь. Устроюсь куда-нибудь работать, сниму квартирку и буду жить. Просто жить. По-новой. Если смогу. Если получится".

Вот в это-то все и упиралось. Если… если хватит сил, если сможет забыть Ричарда, если не догонит прошлое, если не найдут, если приживется на новом месте, если выдержит сердце, если…

Городок оказался малолюдным и чистеньким, с извилистыми улочками, трехэтажными каменными домиками, теряющимися в хвойных порослях. Жители встречали Сэнди по- разному: кто настороженно и даже зло, кто равнодушно, но в большинстве доброжелательно, однако в работе и сдаче комнаты отказывали все. Девушка весь день проходила по немногочисленным агентствам, но ничего не добилась. К вечеру, когда покатился колокольный звон над городом, она поняла что Эвистон не конечный пункт путешествия.

Девушка купила булочку и бутылку мусса и пристроилась на ближайшей скамейке напротив цветочных клумб в каком-то парке, чтобы запихнуть в себя пищу и немного отдохнуть. Напротив нее, невдалеке, малышня кормила смешных рыжих белок. Мальчишки постарше в шортах и темных очках гоняли на авиатах, соревнуясь меж собой в ловкости и смелости. Пожилые леди оккупировали одну из скамеек и наблюдали за окружающими, тут же рассказывая друг другу, что увидели. Молодые мамы неспешно прогуливали малышей, чинно раскланиваясь со знакомыми. Город жил своей жизнью, и девушка с грустью поняла, что ей нет здесь места. Сердце вдруг схватила боль, тупой, ноющей волной растекаясь по телу. Сэнди поморщилась и полезла в рюкзачок за таблетками, проклиная и ее, и собственное бессилие, и нетерпение. Она выдавила на ладонь розовую таблетку, с ужасом осознав, что упаковки из ее запасов уже нет, и кинула в рот, запивая прямо из бутылки. Взгляд невольно наткнулся на молоденького полицейского, стоящего справа от нее, под большой сосной и внимательно изучающего незнакомку.

"Принял меня за наркоманку или ориентировки читал. Уходить надо", — мелькнуло у девушки и, стараясь выглядеть спокойной, она встала и пошла по дорожке подальше от проницательных глаз. К ее сожалению, полицейский двинул следом, то ли ее шаткая из-за боли походка вызвала подозрения, то ли просто хотел проверить документы, как у незнакомого лица. Неизвестно, и узнавать желания не было. Она рванула на выход из парка, пересиливая слабость. К счастью, метров через 300, она увидела гостеприимно распахнутые ворота храма и, не раздумывая, влетела в них и рухнула на ближайшую скамью, задыхаясь от боли.

Прошло немало времени, прежде чем она смогла перевести дыхание и осмотреться вокруг. Полумрак помещения дарил прохладу, в воздухе стоял запах хвои, воска и ладана. Ряды грубых добротных скамеек со спинками слева и справа, в глубине виднелись статуи и иконы, освещенные светом от горящих на длинном столе свечей и лучами заходящего солнца, пробивающиеся сквозь витражные рисунки окон на религиозные темы. Тихо звучала печальная мелодия. Две женщины в темных платках сидели у самого стола, полный мужчина истово кланялся каменной статуе — женщине с прекрасным, умиротворенным лицом и печальными мудрыми глазами. Он развернулся и пошел к выходу, следом поднялись и женщины. Зал опустел.

— Здравствуйте! — раздался приятный, мягкий голос над ухом.

Сэнди вздрогнула от неожиданности и посмотрела вверх. Над ней возвышался симпатичный молодой мужчина в темной рясе и внимательно смотрел на нее пронзительно голубыми глазами.

— Здравствуйте, — кивнула она.

— С Вами все в порядке?

— А что, собственно? — удивилась принцесса.

— Значит, я прав, — мягко улыбнулся священник и жестом указал на стоящую перед Сэнди скамью. — Разрешите? Та растерянно кивнула, и мужчина тут же пристроился на скамью, развернувшись лицом к девушке и сложив руки на спинке. Сэнди рассматривала странный узор на обшлагах его рукавов и воротничке, отметив про себя, что креста на груди нет, что показалось странным, как и короткая стрижка, не принятая у священнослужителей.