История варварских государств

Обращение Вортигерна, естественно, нашло весьма благоприятный отклик у саксов. В результате был заключен договор, который, по-видимому, повторял обычные условия римского foedus [37] . Варварские воины принимались на службу, и за свои услуги в борьбе с другими варварами они получали содержание. Однако существовала и огромная разница. Этот договор был заключен не императором и не его уполномоченным, а местным правителем или, максимум, советом всех британцев. С точки зрения римского права он был, как говорят юристы, ничтожен. Однако это не интересовало ни британцев, ни германцев. Не получая никакой поддержки от Империи, британцы не собирались считаться и с ее правом. В скором времени первые, по-видимому, сравнительно небольшие отряды германцев, не только саксов, но и представителей других племен, в первую очередь англов и ютов [38] , стали прибывать в Британию [39] . Они помогли Вортигерну в борьбе с пиктами, но очень скоро сами германцы стали серьезной проблемой. Через некоторое время они потребовали изменения условий договора, требуя увеличения платы за их службу, ссылаясь на то, что условия договора практически не выполняются. Поскольку снабжение Британии деньгами, как говорилось выше, прекратилось уже в начале века, то речь шла явно не о деньгах, а об анноне, т. е. натуральной выплате (продовольствие и одежда), как, впрочем, в это время было уже принято в отношении федератов во всей Империи. Однако ресурсы Британии были не столь велики, чтобы удовлетворить эти требования, и призвали германских наемников вообще покинуть остров. В ответ на это германцы под угрозой своего выступления потребовали землю. Они явно исходили из практики своих соотечественников, служивших федератами в других регионах Империи. Возможно, они тоже требовали не всю землю, а треть или две трети, как было принято в то время. Однако пойти на принятие германцев в качестве hospites британская элита не решилась, тем более что некогда богатые виллы к этому времени, как уже упоминалось, пришли в упадок. Ресурсы местных землевладельцев были, вероятно, столь небольшими, что принятие германских «гостей» поставило бы их на грань разорения. Земель фиска, которые порой предоставлялись федератам на материке, в Британии не было. К тому же, с одной стороны, разгром пиктов казался очень значительным, а с другой, после убийства Аэция и Валентиниана III можно было не опасаться имперского вмешательства. И британская элита сочла возможным отказать варварам в их претензиях. Не получив ни увеличения припасов и одежды, ни земли, германцы, объединившись с пиктами, начали войну с британцами.

37

Именно этим словом определял заключенный с саксами договор Гильда.

38

Возможно, даже не саксы, а юты были первыми германцами, прибывшими в Британию. По мнению некоторых исследователей, они основались на юго-востоке острова еще в конце IV в.

39

В англосаксонской традиции прибытие первых германцев в Британию в большой степени окрашено мифологией. Говорится, что первые переселенцы прибыли на трех кораблях. Это — явный мифологический мотив. Лидеры первых германцев носят имена Хенгист и Хорса, т. е. Жеребец и Конь. Сами по себе такие имена вполне могли иметь и реальные люди, но в предании они представлены внуками бога Вотана, что тоже связывает рассказ о прибытии в Британию с мифологией. Некоторый мифологический флёр, разумеется, не отменяет самого факта прибытия германцев, как и реальности их предводителей.

Война велась с необыкновенным ожесточением. Именно в это время под все усиливавшимся натиском германцев значительная часть британцев стала отступать на запад острова, а другая часть вообще покидать Британию и переселяться на континент. Этот путь уже был, вероятно, испытан британцами, и первые их поселения в Арморике, возможно, появились еще раньше, но теперь переселение приняло более или менее массовый характер. Еще какая-то часть предпочла эмигрировать еще дальше, в Северо-Западную Испанию. Там появляется целая область Бритония. само название которой ясно говорит если не обо всем населении, то о значительной его доле. Часть местного населения признала власть германцев. Большая часть британцев, однако, оказывала германцам упорное сопротивление. Такое сопротивление пытался организовать Амбросий, тем более что Вортигерн, пригласивший саксов, являлся родственником его старого соперника Гвитолина [40] . В таких условиях война с саксами оказывалась продолжением старой вражды. Стремясь объединить вокруг себя все силы, Амбросий даже, как кажется, провозгласил себя императором. Однако попытка Амбросия была неудачной, и он погиб в одном из сражений. Его преемником стал его сын Амбросий Аврелиан. После поражения отца Аврелиан, возможно, эмигрировал в Арморику, но затем он вернулся в Британию и выступил и против Вортигерна. и против саксов. Ему, видимо, удалось то, что не сумел сделать отец: объединить под своим командованием значительные силы, хотя императорский титул он в отличие от отца и не принимал. В ожесточенной битве у горы Бадоник [41] британцы одержали победу, и германцы (вероятно, это были в первую очередь англы) были вынуждены пойти на мирное соглашение [42] . По его условиям они сохранили за собой часть Британии на ее юго-востоке, отказавшись от остальных притязаний [43] .

40

Иногда полагают, что Гвитолин и Вортигерн — один и тот же человек.

41

Местонахождение горы Бадоник не установлено. Спорно также и время этого сражения.

42

Некоторые исследователи полагают, что Амбросий Аврелиан мог быть реальным прообразом легендарного Артура. По мнению других ученых, dux bellorum Артур действительно существовал и являлся главой одного из кельтских племен, какое-то время успешно боровшимся с германцами, вокруг фигуры которого затем возник целый клубок легенд, превративший его в мифологического героя.

43

Хронология всех этих событий чрезвычайно запутана, и приводимые различными источниками даты часто противоречат друг другу. Создать непротиворечивую с точки зрения хронологии картину событий в Британии практически невозможно. Поэтому приводимый здесь ход событий, как уже говорилось, может быть только гипотетичным.

Мир был заключен на сорок лет. Кажущееся устранение внешней опасности тотчас привело к возобновлению внутренних войн. Так что и победа над германцами не привела к стабилизации ситуации. Да и по поводу сорокалетнего мира сказать что-либо довольно трудно. Действительно ли он тщательно соблюдался все это время, неизвестно. В любом случае, в это время в Британию стали прибывать новые волны германцев. И это, вероятнее всего, были не отдельные воинские отряды, а целые этнические массивы, включающие женщин и детей. Наряду с англами, саксами и ютами на острове появились и другие германцы, в том числе фризы и даны. Археология показывает, что в это время резко уменьшается количество поселений и кладбищ на северо-западе Германии, что ясно свидетельствует о массовом переселении жителей этих областей в Британию. Естественно, что того района Британии, какой был оставлен за германцами по сорокалетнему миру, было недостаточно. И германцы возобновили свое наступление. Войны с саксами, англами и другими германцами сопровождались внутренней борьбой в кельтском лагере. Британцы (кельты), хотя временами и одерживали победы, были окончательно оттеснены на запад, в современные Уэллс и Корнуолл, где уже существовали кельтские королевства, потенциал которых теперь увеличился. Некоторое время существовали, как кажется, даже небольшие кельтские королевства в центре и на севере бывшего диоцеза, но их существование было недолгим. В кельтских королевствах какое-то время сохранялся и латинский язык, но затем он все же исчез из повседневного или официального употребления. Сохранились там и какие-то остатки римского права, на основе которого создавалось уже так называемое «уэльское право». В основной части бывшего римского диоцеза, особенно в его низменной части, образовалось семь англосаксонских королевств (гептархия), позже объединившихся в королевство Англию. Какая-то часть кельтов (и, может быть, немалая) осталась жить под властью германцев. Они явно там занимали приниженное положение, их вергельд был много меньше вергельда сакса и англа. Позже и они, видимо, полностью ассимилировались [44] .

44

Едва ли можно говорить о синтезе германских и кельтских порядков и возникновении на основе этого синтеза английского феодализма. Кельтское население Британии явно не играло никакой роли в политическом и социальном развитии Англии на этом, по крайней мере, этапе. Генетические исследования показали, что 75 % современных англичан являются потомками англосаксов. Значение этих данных нельзя преувеличивать, но все же можно говорит о весьма малом вкладе кельтского населения Британии в демографию острова (не говоря, разумеется, об оставшихся кельтскими его областях).

Германские государства в Британии создавались и развивались в совершенно других условиях, чем на континенте. Ко времени сравнительно массового прибытия различных германских этносов (точнее, их частей, поскольку на материке оставались и саксы, и англы, и юты, и другие германские племена, представители которых селились в Британии) здесь уже не было римской власти. Хотя латынь еще кое-где сохранялась (латинские надписи появляются еще в VI в.), в целом остров был делатинизирован. Практически исчезало христианство, как ортодоксальное, так и в виде пелагианства. Новая христианизация острова и появление связанной с ней латиноязычной культуры происходили уже в совершенно новых условиях. Ни в сфере культуры, ни в сфере государственности англосаксонские королевства небыли связаны с римским имперским наследием. Ни римское право, ни римская бюрократия не могли использоваться германскими королями Британии, поскольку ни того ни другого на острове уже не существовало. Становление англосаксонской государственности происходило только на собственной германской основе. Конечно, экономические связи с континентальной Европой существовали и даже с течением времени укреплялись, но это мало влияло на политическое развитие англосаксонских королевств. Между позднеримской античностью и англосаксонской Англией существовал ясный разрыв.

II. ГУННЫ

Гунны не образовали своего королевства на территории Западной Римской империи. Их держава распалась еще до падения римского Запада. Однако воздействие гуннов и их державы на все процессы, проходившие в Европе в последней четверти IV в. и в первой половине V в., было огромно.

Гунны появились недалеко от границ Римской империи совершенно неожиданно. Еще в начале 60-х гг. IV в. никто о них не слышал, но, может быть, уже в том же или в следующем десятилетии гунны уже наводили страх на народы, жившие в Северном Причерноморье и Приазовье, а очень скоро и на Империю. В 362 г. в Константинополь прибыли послы из Боспора и Кавказской Албании с жалобами на нападения кочевников, и существует предположение, что этими кочевниками были именно гунны. В 363 г. во время переговоров о мире между императором Иовианом и персидским царем Шапуром II последний говорил об угрозе кочевников «Кавказским воротам», и полагают, что речь шла опять же о гуннах. Император Валент был вынужден даже построить какие-то укрепления, чтобы защитить Кавказ от набегов кочевников. Через десять с небольшим лет уже никто не сомневался в появлении недалеко от имперских границ нового, необычного и страшного врага — гуннов.

Никто ничего не знал о происхождении гуннов. Сами они не оставили никаких письменных памятников. Большинство исследователей (но далеко не все) полагают. что гунны (во всяком случае, их ядро) были потомками сюнну — одного из кочевых народов, живших у границ Китая [45] . Они то воевали с китайцами, то вели с ними активную торговлю. Воевали сюнну и с соседними племенами. В III в. до н. э. под их властью образовалась обширная кочевая держава, ставшая одним из самых сильных политических объединений региона. Это была первая кочевая империя, возникшая в Восточной Азии. Ее создателем был Маодунь. принявший титул шаньюя. Местным названием этого титула было, вероятно, «тэтрикут» — одаренный небесной благодатью. Этим титулом глава сюнну пытался равняться с китайским императором. Поскольку верхушка подчиненных племен тоже получала выгоду от дележа богатств, приобретаемых сюннускими шаньюями и в ходе войн, и в результате торговли, то она поддерживала власть сюнну, и их держава была довольно крепкой. Когда же в последней четверти II в. до н. э. сюнну стали терпеть поражения, то начала колебаться и их власть над другими кочевыми племенами. Вслед за тем начались междоусобные войны в среде самих сюнну; их держава распалась на две части — северную и южную. В конце I и в первой половине II в. н. э. сюнну потерпели ряд чувствительных поражений. Особенно тяжелым было положение северных сюнну, которым пришлось отбиваться и от китайцев, и от других кочевников, и от своих южных сородичей. Северные сюнну пытались откочевать подальше от китайской границы, но снова потерпели поражение. В 118 г. государство северных сюнну окончательно перестало существовать. Однако еще до этого их значительная часть начала двигаться все дальше от опасного соседства с все более усиливавшимися врагами. Вполне возможно, что именно эти северные сюнну и явились той ордой, которая по «степному коридору» двинулась на запад. По пути от нее могли откалываться отдельные группы или, наоборот, к ней присоединяться другие этнические единицы, в результате чего и сформировалась гуннская орда или. точнее, несколько отдельных гуннских орд. Но ядром их являлись, по-видимому. все же потомки сюнну [46] . Не исключено, что в том же II в. какая-то часть гуннов оказалась уже в районе Причерноморья или Прикаспия. Однако это был лишь авангард, который к тому же едва ли был очень значителен и мог вскоре быть поглощенным местным сарматским населением. Основная масса гуннов появилась в этом регионе в 60-70-е гг. IV в. [47] Около 350 г. с гуннами пришлось иметь дело упомянутому царю Шапуру. но были ли это те гунны, которые вскоре появились в причерноморских степях, неизвестно.

45

Некоторые исследователи считают это предположение настолько ясным, что уже сюнну называют прямо гуннами или гуннов — хуннами, т. е. сюнну. Некоторые археологические находки, как наконечники стрел, бронзовые котлы, ряд украшений, а также способы военных действий и некоторые элементы вооружения, действительно, указывают на связь европейских гунной с Азией. Некоторые сведения о внешнем облике гуннов, приводимые античными авторами, позволяют говорить, что гунны относились в монголоидной расе. И это тоже говорит в пользу предположения о связи европейских гуннов с азиатскими сюнну.

46

Ряд ученых, признавая несомненной связь между этнонимами «сюнну» и «гунны», считают, что речь идет не об этнической преемственности, а о передаче прославленного названия от одной кочевой группы к другой.

47

Возможно, гунны уже до этого кочевали сравнительно недалеко, а к решительному движению на запад их могло подтолкнуть изменение климата, который стал более засушливым, что. естественно. наносило большой ущерб их скотоводству.

Если гунны, появившиеся во второй половине IV в. из-за Волги, действительно, были потомками восточноазиатских сюнну, то за долгое время своего кочевья они довольно существенно трансформировались. Точное этническое происхождение сюнну неизвестно. Вполне возможно, что они говорили на каком-то позже вымершем языке, хотя, по-видимому, и близком к алтайским языкам. Однако за несколько столетий своего движения на запад они, как уже упоминалось, могли включить в себя многие другие этнические элементы. Вероятнее всего, те гунны, которые появились в Причерноморье, являлись конгломератом различных этнических групп, среди которых, как кажется, преобладал, во всяком случае в правящем слое, тюркский элемент, хотя никаких данных о гуннском языке практически нет [48] . Нет и никаких следов того, что правящий в державе сюнну род Люаньчи сохранил свою власть и в это время. В державе сюнну существовало довольно разработанное и, как кажется, даже писаное право. Однако у гуннов не только не было писаных законов. они вовсе не имели письменности и были безграмотными. Резко снизился и уровень социальной организации гуннов. Ни о какой относительно централизованной власти, какая была у сюнну, теперь не было и речи. Можно говорить (если, конечно, принять связь гуннов с сюнну), что за время миграции произошла деградация социального и культурною бытия гуннов. И в этом нет ничего необычного.

48

Не исключено, что гунны сохранили язык, близкий к монголоидным. По мнению других исследователей. гуннский язык был скорее тюркским, или. точнее, прототюркским. Впрочем, гуннских слов сохранилось столь мало, что все попытки включить гуннский язык в существующую ныне лингвистическую систематизацию были неудачны.

Как сейчас установлено специалистами, кочевые империи возникают только там и тогда, где и когда кочевники вступают в относительно тесные контакты с более развитыми цивилизациями. Можно, видимо, говорить, что и все дальнейшее существование таких империй целиком и полностью зависело от этих контактов. Внешний источник богатств, будь то военная добыча или плоды торговли, являлся, как уже говорилось, одной из важнейших основ власти правящего рода как над своими соплеменниками, так и над подчиненными племенами. За время своего кочевья в западном направлении сюнну-гунны потеряли подобные контакты. Те же племена, с которыми сюнну-гунны сталкивались во время своего кочевья в западном направлении, такими богатствами, как китайцы, явно не обладали. Так что если откочевавшие на запад гунны и получали какую-то добычу, то она была неизмеримо меньше, чем та, какая обеспечивала их власть, когда они были соседями Китая. Это логично привело и к социальной, и к культурной деградации [49] . Исторический опыт показывает, что после распада кочевых империй у данного этноса вновь выступает на поверхность родоплеменной принцип организации общества, который существовал и до этого, но играл второстепенную роль по сравнению с централизованной властью государя. Но это ни в коем случае не относится к военной организации и способам войны. Эти способы войны были новыми и необычными для Причерноморья. На своих небольших, но очень быстрых и выносливых конях, вооруженные дальнобойными сложными луками, гуннские воины опережали всех своих врагов, не давали им сосредоточиться и наносили им неожиданные удары, а их стрелы длиной до 160 см достигали противника на довольно большом расстоянии. Это обеспечило гуннам военное превосходство над всеми своими врагами.

49

Мы оставляем в стороне гуннов, которые откочевали в восточную часть нынешнего Казахстана и создали там государство Юэ-бань, которое, как кажется, было (или претендовало на то, чтобы быть) преемником империи сюнну. История этого государства к истории европейских гуннов отношения не имеет.

Наши сведения о гуннах настолько скудны и фрагментарны, что создать связную и последовательную картину их истории практически невозможно [50] . Современные исследователи, комбинируя рассказы греко-римских авторов с пока еще немногочисленными археологическими данными, приходят к разным, а порой и противоположным, выводам. Так что рассмотрение проблем гуннской истории, по крайней мере до Аттилы, не может не быть дискуссионным.

Первыми жертвами гуннов в причерноморском регионе стали ираноязычные аланы, жившие в степях и предгорьях Северного Кавказа. Долгое время аланы являлись одной из ведущих сил в этом регионе. Однако долгие войны, в которых они принимали активное участие, ослабили их силы и оказать достойное сопротивление гуннам они не смогли. Около 370 г. (или несколько раньше) аланы потерпели полное поражение. Имевшиеся у них укрепления их не спасли. Жизнь в аланских поселениях Придонья и Северного Кавказа замерла. Часть аланов ушла в горы [51] , другая откочевала дальше на запад, приняв позже участие во вторжении в Галлию и Испанию, третья подчинилась гуннам и вошла в их объединение. При этом подчинившиеся гуннам аланы заключили с победителями особый договор, в соответствии с которым они не только сохранили свою социально-политическую структуру со своими вождями (это было общим правилом в Гуннской державе), но и, как кажется, среди других подчиненных гуннам народов заняли привилегированное положение. Может быть, даже речь шла о равноправном союзе двух этнических групп во главе, разумеется, с гуннскими предводителями [52] .

50

У гуннов, как и у других народов, несомненно, существовали свои героические предания, но поскольку' гунны были неграмотны, то записаны они не были. Основные сведения о гуннах содержатся в произведениях римских и греческих писателей, но те интересовались гуннами только в тех случаях, когда они входили в контакты с Римской империей или. в крайне случае, с ее ближайшими соседями. Сведения готов о гуннах сохранил Иордан, но и он в основном говорил о гуннах тогда, когда это касалось готов. Некоторые, хотя и весьма искаженные, воспоминания о гуннах содержатся в германском эпосе, и прежде всего в поэме о Нибелунгах, но в ней речь идет лишь об одном эпизоде — уничтожении гуннами первого Бургундского королевства.

51

Какая-то часть алан жила здесь, по-видимому, и раньше. Аланы, и жившие в горах ранее, и пришедшие туда под натиском гуннов, стали предками современных осетин.

52

Об этом, например, свидетельствует эпизод о помощи полководцу императора Валентинина II Баутону. Ему в борьбе против аламанов помогли гунны и аланы. Оба народа названы вместе. Это ясно говорит не только об их союзе, но и о том, что они оба выступали как отдельные единицы.

Вслед за этим гунны под руководством своего короля Баламбера [53] напали на готов. Сначала против готов действовали небольшие отряды [54] , а когда те решительных успехов не добились, гунны обрушились на готов всей своей мощью. Выйдя из степей Северного Кавказа, гунны двинулись двумя путями. Одна, большая, часть перешла Дон и обрушилась непосредственно на готов. Другая перебралась через Боспор Киммерийский (Керченский пролив)³⁵ и нанесла сначала удар по Боспорскому царству, которое на какой-то момент перестало существовать [55] . Затем гунны либо уничтожили, либо заставили уйти с прежних мест другие группы крымского населения. После этого прошедшие через Крым гунны вышли в степи Северного Причерноморья, где и соединились с остальными своими сородичами. Явилось ли это двойное движение результатом заранее обдуманного плана, осуществляемого под единым руководством [56] , или действием двух самостоятельных групп, неизвестно. Известен лишь окончательный результат этих движений. Готская держава Эрманариха рухнула под ударами гуннов [58] . Большая часть остготов подчинилась гуннам, а вестготы вместе с другой частью остготов после неудачных попыток сопротивления перешли на территорию Римской империи. Эти события стали началом т. н. Великого переселения народов.

53

Многое исследователи считают Баламбера мифической фигурой, а рассказ о его подвигах — легендой. Однако достаточных оснований для отрицания сообщения готского историка Иордана, явно воспроизводившего (хотя, может быть, и не непосредственно) готские предания, нет.

54

Среди этих отрядов значительное место занимали аланы.

55

Зосим пишет, что такую возможность предоставило гуннам заполнение пролива илом, при несенным Танаисом (совр. Дон). Возможно, историк или его источник спутал пролив с устьем реки. Поэтому гораздо вероятнее, что этот переход все же произошел зимой, когда пролив замерз.

56

Несколько позже боспорская государственность была восстановлена практически в прежнем объеме. Правда, теперь в руководящем слое Боспорского царства отмечается некоторое количество лиц, носивших гуннские имена. Возможно, что какая-то часть гуннской аристократии покинула орду и, сблизившись с боспорской знатью, вошла в правящую элиту Боспора.

58

Существует предположение, что это был не один мощный удар, как рассказывают Аммиан Марцеллин и Иордан, а относительно постепенный процесс, но нет достаточных доказательств неверности сообщений этих историков.

Хотя основная масса гуннов явно осталась в Северном Причерноморье, часть их каким-то образом присоединилась к готам, и эти гунны (вместе с частью аланов) приняли активное участие в войне, которые перешедшие Дунай готы вели с римлянами [59] . Возможно, гуннская кавалерия участвовала на стороне вестготов в битве при Адрианополе в 378 г., в которой римляне были разгромлены. Более уверенно можно говорить об участии гуннов вместе с остготами в военных действиях в Паннонии против войск западного императора Грациана. Поэтому совсем не исключено, что когда Грациан предоставил готам место для поселения в этом регионе, то там на какое-то время осели и гунны. Впрочем, если это и так, то долго там эти гунны задержаться не могли, ибо они все же оставались кочевниками.

59

Эти гунны и аланы могли быть наемниками, нанятыми готскими вождями.