История великих путешествий. Том 1. Открытие Земли

Тридцатого мая 1498 г. Христофор Колумб пустился в океан из порта Санлукар-де-Баррамеда (в устье Гвадалквивира), чувствуя себя физически разбитым от всех пережитых неприятностей и сильно страдая от ревматизма.

Помимо всего прочего, Колумб еще до своего отъезда узнал, что в открытом море, у мыса Сан-Висенти, его поджидает французская эскадра, намереваясь воспрепятствовать его плаванию. Чтобы избежать встречи с корсарами, Колумб сделал крюк и направился к острову Мадейра, где и остановился на несколько дней. Пополнив запасы дров, воды и продовольствия, он пошел затем к Канарским островам и возле острова Иерро разделил свою флотилию. Три корабля под начальством Педро де Арану, Алонсо Санчеса де Карвахаля и Хуана Антонио Колумба, одного из родственников адмирала, были направлены с подробными инструкциями и припасами на остров Эспаньола; сам Колумб с одной каракой и двумя каравеллами повернул к югу, намереваясь сначала пересечь экватор, а потом уже следовать на запад — «к берегам Индий».

Двадцать седьмого июня маленькая флотилия прибыла к островам Саль и Боавишта, составляющим часть архипелага Зеленого Мыса. Боавишта, «бесплоднейший из бесплодных островов», использовался португальцами как место для поселения прокаженных. На главном острове архипелага — Сантьягу — Колумб запасся продовольствием и рогатым скотом. 4 июля были снова подняты паруса и взят курс на юго-запад. Через некоторое время корабли попали в полосу изнурительного зноя.

В полдень 31 июля, когда на судах оставалось только по одному бочонку воды, матрос по имени Алонсо Перес увидел на горизонте вершины трех гор. Это был остров, расположенный у северо-восточных берегов Южной Америки. Колумб дал ему название Тринидад (Троица), сохранившееся до наших дней.

На другой день, 1 августа, Колумб нашел удобную бухту и поставил корабли на якорь. Остров был покрыт прекрасными пальмовыми лесами. Матросы, посланные на берег за водой, увидели в глубине острова хижины и возделанные поля, но самих жителей не встретили.

На следующее утро к кораблям подошла большая лодка с двадцатью четырьмя молодыми туземцами, вооруженными луками, стрелами и деревянными щитами. Эти индейцы были прекрасно сложены, и кожа у них была белее, чем у жителей Эспаньолы. На них были яркие тюрбаны и набедренные повязки из хорошо выделанной хлопчатой материи. Испанцы попытались было привлечь индейцев на борт, соблазняя их зеркальцами и другими блестящими предметами, но тринидадские воины не поддались на соблазн. Тогда Колумб велел вынести тамбурин и устроить пляски. Эффект получился самый неожиданный. Индейцы приняли грохот тамбурина и пляски матросов за изъявление враждебных чувств. Прикрываясь щитами, они осыпали корабль градом стрел и направились быстрым ходом к другой каравелле.

К югу от Тринидада виднелась земля, которую Колумб назвал островом Грасия (Благодати). Но в действительности это был американский берег, а именно та часть Венесуэлы, которая примыкает к дельте Ориноко. Таким образом, Колумб, сам того не подозревая, увидел берег нового материка.

Прежде чем повернуть к северу, флотилия вынуждена была войти в пролив, отделяющий Тринидад от этого мнимого острова. В проливе, получившем название Бока-де-ла-Сьерпе (Змеиная пасть), оказалось такое бурное и стремительное течение от притока пресной воды, что испанцы пришли в ужас.

В своем письме к Фердинанду и Изабелле Колумб сообщает, что ему пришлось увидеть и пережить в этом опасном море: «Поздно ночью, находясь на палубе, я услыхал ужасный рокот, доносившийся с юга. Продолжая наблюдать, я увидел, как с запада на восток море поднимается наподобие холма высотой с корабль и все более и более приближается ко мне. Поверху же, по направлению к кораблю, с шумом и рокотом шла волна с такой же буйной стремительностью и яростью, с какой шли в проливе другие течения, и я был весь охвачен страхом, опасаясь, как бы она не опрокинула корабль, когда обрушится на него. Но она прошла мимо и достигла входа в пролив, где долго удерживалось волнение».

Между тем, несмотря на трудности плавания, адмирал, пересекая это море, вода которого становилась все преснее по мере продвижения к северу, узнавал различные мысы: один на востоке, на острове Тринидад, мыс Пенья-Бланка, другой на западе, на выдающемся в море высоком выступе Пария — мыс Лапа; он отметил многочисленные порты, среди них — Обезьяний порт, расположенный в дельте Ориноко. Колумб высадился на сушу чуть западнее мыса Кумана и был хорошо принят многочисленной толпой туземцев. К западу, за мысом Алькатрас, местность была великолепной, а туземцы заявляли, что там находят много золота и жемчуга.

Колумб хотел на некоторое время остановиться у этой части побережья, но он не видел никакого пристанища для своих кораблей. К тому же его здоровье серьезно ухудшилось, вид у него был больной, ему предписывали отдых, причем мореплаватель торопился — как ради себя самого, так и ради усталых экипажей — добраться до Изабеллы. И он продолжал продвигаться вдоль венесуэльского берега и, насколько мог, поддерживать хорошие отношения с туземцами. У этих индейцев было великолепное телосложение и приятные лица; обстановка их жилищ свидетельствовала об определенном вкусе; в домах их были фасады, за которыми находилась кое-какая мебель, довольно искусно выточенная. Шеи туземцев были украшены золотыми пластинками. Что же до местности, то она была великолепной: ручьи, горы и огромные леса напоминали о земле обетованной. И вот адмирал окрестил этот гармоничный край именем Грасия, а в ходе долгой дискуссии пытался доказать, что именно здесь когда-то была колыбель рода человеческого, земной рай, в котором так долго жили Адам и Ева. Чтобы хоть как-то объяснить это заблуждение великого мореплавателя, не надо забывать, что он считал себя находящимся на берегах Азии. Это очаровательное место было названо Колумбом Сады.

Тринадцатого августа, пройдя не без труда и не без опасностей против течения по проливу, Христофор Колумб вышел из залива Пария через узкий коридор, который он назвал Пастью Дракона; это название сохранилось до наших дней. Оказавшись в открытом океане, испанцы открыли остров Тобаго, расположенный к северо-востоку от Тринидада, а позже — еще более северный остров Консепсьон, нынешнюю Гренаду. Потом адмирал направился на юго-запад и вернулся к побережью континента; он прошел вдоль берега сорок лиг, обследовав 15 августа густо заселенный остров Маргарита и расположенный ближе к континентальному побережью остров Кубагуа. В этом месте туземцы устраивали ловлю раковин-жемчужниц, занимаясь добычей ценного продукта. Колумб выслал к берегу шлюпку и совершил очень выгодный обмен, получив за фаянсовые черепки и погремушки много фунтов жемчуга, причем некоторые жемчужины были приличной величины и отличались великолепным блеском.

Добравшись до этих мест, адмирал остановился. Велико было искушение исследовать эту страну, но и экипажи судов, и их командиры были, истощены. Поэтому был взят курс на Санто-Доминго, куда Христофора Колумба звали самые серьезные дела.

Перед своим отъездом адмирал уполномочил своего брата заложить новый город. С этой целью дон Бартоломе объехал различные уголки острова. Найдя в пятидесяти лигах от Изабеллы великолепный порт в устье красивой реки, он проложил там первые улицы города, который позднее вырастет в Санто-Доминго. Именно в этом месте дон Бартоломе устроил свою резиденцию, тогда как дон Диего остался губернатором Изабеллы.

Двадцатого августа 1498 г. показался наконец южный берег Эспаньолы. Минуя Изабеллу, корабли направились в Санто-Доминго.

Как только с берега были замечены корабли, Бартоломе вышел на каравелле в море встретить своего брата и сообщил ему о мятеже среди колонистов. (Главный судья Эспаньолы Франсиско Рольдан, рассчитывая на то, что Колумб окончательно впал в немилость и больше уже не вернется на остров, поднял восстание против его братьев, опираясь на недовольных и не признающих никакой власти идальго.)*

При этих обстоятельствах адмирал прибыл в Санто-Доминго. Он признал правильными действия братьев, которые к тому же управляли весьма разумно, и призвал мятежников сдаться. Позже, 18 октября, он отправил пять кораблей в Испанию, на одном из которых находился офицер, посланный доложить королю о новых открытиях и о положении в колонии, благосостояние которой поставлено под сомнение зачинщиками беспорядков.

В это время дела Христофора Колумба в Европе приняли дурной оборот. После его отъезда не прекращались ложные обвинения против его братьев и самого адмирала. Несколько бунтовщиков, изгнанных из колонии, изобличали династию «этих хапуг Колумбов», вызывая зависть тщеславного и неблагодарного короля. Сама королева, до тех пор верная покровительница генуэзского моряка, была выведена из себя, когда увидела триста присланных на судах индейцев, оторванных от родной страны и находившихся на положении рабов. Однако Изабелла не знала, что злодеяние было совершено без ведома Колумба и в его отсутствие. Адмирала посчитали тем не менее ответственным за подобное обхождение с туземцами, и двор, чтобы поближе познакомиться с методами адмиральского правления, послал на Эспаньолу командора ордена Калатравы Франсиско Бобадилью, назначенного королевским ревизором и генерал-губернатором. В сущности, он призван был заменить Колумба. Наделенный неограниченной властью, Бобадилья вместе с двумя каравеллами отбыл из Испании в конце июня 1500 г. 23 августа колонисты заметили две каравеллы, искавшие проход в гавань Санто-Доминго.