История великих путешествий. Том 1. Открытие Земли
Шрифт:
В 1503 г. португальский король отправил две каравеллы с поручением отыскать хоть какие-нибудь следы братьев Кортириал; но все поиски были напрасны, и корабли вернулись в Лиссабон, ничего не найдя.
Узнав об этом, последний из братьев Кортириал, Вашку Аннеш Кортириал, губернатор островов Сан-Жоржи и Терсейра, решил на свой счет снарядить корабли и отправиться на поиски Гашпара и Мигела. Однако король, боясь гибели последнего из трех братьев, воспротивился этому намерению и не отпустил Кортириала за океан.
На картах XVI в. Канада часто именуется «Землей Кортириалов». Это название распространялось и на земли, лежащие южнее современной Канады и занимающие значительную часть Североамериканского континента.
Остановимся теперь на английских открытиях в Северной Америке, связанных с именами Джона и Себастьяна Каботов. Многое из того, что нам известно об этих замечательных путешественниках, является результатом исследований француза Авезака и англичанина Николса, которым удалось обнаружить
Не найдено записей ни об имени, ни о национальности Джона Кабота, как и о времени его рождения. По мнению господина д'Авезака, Джованни Кабота, Кабото (или Кабот) родился если и не в самой Генуе, то в ближайшем соседстве с ней, может быть, в Кастильоне, в первой четверти XV столетия. Некоторые историки считают его англичанином, и национальное самолюбие, видимо, подтолкнуло господина Николса принять эту точку зрения; по меньшей мере это можно заключить из выражений, которые он употребляет. В чем нельзя сомневаться, так это в том, что Джон Кабот прибыл в Лондон с целью заняться коммерцией и поселился в Бристоле, в то время втором по значению городе королевства, выбрав местом жительства предместье Катай [172] , названное так по причине многочисленных венецианских купцов, обосновавшихся там и ведших торговлю с Дальним Востоком. Именно там родились два последних сына Кабота — Себастьян и Санчо, если вспомнить, что рассказывает старинный летописец Идеи: «Себастьян Кабот говорил мне, что он родился в Бристоле, а с четырех лет от роду он уехал с отцом в Венецию и вернулся в Англию только через несколько лет, что дает другим повод полагать, будто он родился в Венеции». В 1476 г. Джон Кабот находился в Венеции и 29 марта получил там свидетельство о натурализации, а это доказывает, что он не был уроженцем этого города и должен был заслужить права горожанина. Господин д'Авезак склонен думать, что он посвятил себя изучению космографии и мореплавания, возможно, сотрудничал со знаменитым флорентийцем Паоло Тосканелли, теоретические концепции которого о распределении суши и океана на земной поверхности он хорошо знал. Одновременно он мог услышать рассказы об островах, расположенных посреди Атлантического океана и нареченных Антилией, Землей Семи Городов или Бразилией. Правда, более достоверным кажется, что как-то по торговым делам он оказался в Леванте, говорят даже, что в Мекке, и там он узнал, из каких стран привозят те или иные пряности — самую доходную тогда для венецианцев отрасль коммерции.
[172] В то время полагали, что на востоке Азии находятся два больших государства: на севере — Катайя, а на юге — Хина.
Если же отказаться от всевозможных спекуляций насчет Джона Кабота, то верным окажется только то, что в Бристоле он основал крупный торговый дом.
Сын его Себастьян Кабот, с малых лет приохотившийся к морю, ознакомился со всеми известными тогда отраслями навигации и совершил несколько плаваний по океану, чтобы овладеть на практике тем искусством, которое он познал в теории.
Приехав в Англию, Кабот сразу же стал пытаться осуществить свою идею с помощью бристольских купцов. «Уже в продолжение семи лет, — писал 25 июля 1498 г. испанский посол в своем донесении Фердинанду и Изабелле, — бристольские купцы снаряжают по прихоти этого генуэзца по две, по три и по четыре каравеллы на поиски острова Бразил, или Земли Семи Городов».
В то время по всей Европе распространился слух об открытиях Колумба. «У меня родилось, — говорит Себастьян Кабот в одном письме, сохранившемся благодаря Рамузио, — страстное желание и сердечное влечение самому совершить нечто значительное, и, узнав все, что возможно, о земном шаре, я решил, что быстро достигну Индии, если буду плыть на запад. О своем проекте я сообщил его величеству, и он остался им очень доволен».
Король, к которому обратился Кабот, был тот самый Генрих VII, который несколькими годами раньше отказал Колумбу в какой-либо поддержке. Понятно, что теперь, когда стало известно об открытии за океаном новых земель, он отнесся благосклонно к проекту, представленному Каботами — отцом и сыном. Хотя из приведенного отрывка ясно, что Себастьян Кабот приписывал себе одному всю честь проекта, но главным инициатором предприятия был его отец, о чем свидетельствует патент, выданный Джону Каботу в 1495 г.
Ознакомимся с этим интересным документом (цитируем его в сокращенном виде): «Мы, Генрих… разрешаем нижепоименованным: Джону Каботу, гражданину Венеции, и его сыновьям, Луису, Себастьяну и Санчо, отправиться под нашим флагом с пятью кораблями такого тоннажа и с таким количеством экипажа, какое они сочтут нужным, в плавание за их собственный счет ко всем местам, областям и берегам восточного, западного и северного морей… чтобы искать, открывать и исследовать всяческие острова, страны, области и провинции язычников и неверных, остающиеся до сего времени неизвестными христианскому миру, в какой бы части света они ни находились… Мы жалуем им и их потомкам право покорять страны и владеть ими… с условием, что они из всех своих выгод, барышей и доходов будут уплачивать
нам пятую часть всего, что достигнется каждым отдельным плаванием, и каждый раз при их входе в бристольскую гавань (в этой гавани они только и имеют право приставать)… освобождаем их и их наследников от уплаты всяких пошлин на товары, которые они будут привозить из открытых ими стран… Повелеваем всем нашим подданным на суше и на море оказывать покровительство и помощь названному Джону и его сыновьям».Таков патент, выданный 5 марта 1495 г. Джону Каботу и его сыновьям после их возвращения из первого плавания к Американскому континенту, а отнюдь не до этого, как полагают многие исследователи. Как только весть об открытиях Колумба достигла Англии, — вероятно, в 1493 г., — Джон и Себастьян снарядили на свой счет экспедицию и в начале 1494 г. покинули Бристоль с намерением достигнуть сначала Китая, а затем Индии. В том, что это плавание действительно имело место, сомневаться не приходится, так как в Парижской национальной библиотеке хранится единственный экземпляр карты, гравированной в 1541 г., то есть еще при жизни Себастьяна Кабота; она свидетельствует об этом путешествии и о точном времени открытия канадского острова Кейп-Бретон [173] .
[173] Первое плавание Кабота, относящееся к 1494 г., согласно новейшим источникам, является вымышленным. Исторические свидетельства говорят о том, что раньше 1497 г. он не мог совершить плавание через Атлантический океан.
Возможно, интригам испанского посла следует приписать то обстоятельство, что следующая экспедиция Джона Кабота очень запоздала, и в течение всего 1496 г. он не мог закончить сборы.
Только в мае 1497 г. Кабот снова отправился в далекий путь. Плывя на запад севернее 50° северной широты, он достиг в конце июня какой-то пустынной земли, которая была названа Терра Прима Виста (Первая увиденная земля). Он поплыл вдоль берега и вскоре, к большому своему разочарованию, заметал, что побережье уходит на север. «Тогда я поплыл вдоль берега в надежде найти какой-нибудь проход, но не нашел его, хотя поднялся до 56°; видя, что берег поворачивает к востоку, я отчаялся открыть этот проход и повернул на другой галс, чтобы исследовать берег по направлению к экватору, все с тем же намерением — найти путь в Индию. Наконец я достиг страны, называемой теперь Флоридой, но, ощутив недостаток в съестных припасах, решил вернуться в Англию».
Этот рассказ был передан Себастьяном Каботом итальянскому поэту Джироламо Фракасторо через сорок или пятьдесят лет после самого события. Поэтому немудрено, что Кабот смешал здесь маршруты двух разных экспедиций — 1494 и 1497 гг.
Дадим некоторые пояснения к рассказу. Первые замеченные Каботами земли были, несомненно, мысом Норт, северной оконечностью острова Кейп-Бретон и противолежащим островом Принца Эдуарда, который долгое время называли островом Сент-Джон (Св. Иоанна). Кабот проник, по всей вероятности, в эстуарий реки Святого Лаврентия, который принял за морской пролив, около того места, где теперь раскинулся Квебек, и затем пошел вдоль северного берега залива Святого Лаврентия, расширяющегося на восток. Приняв далее Ньюфаундленд за архипелаг, он повернул к югу, но, без сомнения, добрался не до Флориды, как он сам утверждает (времени, затраченного на это путешествие, было явно недостаточно, чтобы он мог преодолеть такое расстояние), а до Чесапикского залива. Здесь расположены страны, которые испанцы позднее назвали Землей Эстевана Гомеса [174] .
[174] Эстеван Гомес (Иштебан Гомиш) — португальский моряк, служивший в Испании. О его вероломстве по отношению к Магеллану и самостоятельно предпринятой им экспедиции к берегам Северной Америки см. в главе «Первое кругосветное плавание».
Третьего февраля 1498 г. король Генрих VII подписал в Вестминстере новый патент. Джону Каботу или его представителю разрешалось взять из гаваней Англии шесть кораблей водоизмещением в двести тонн и приобрести по казенной цене необходимое вооружение. Король позволил ему также взять с собой корабельных мастеров, ремесленников и других английских подданных, которые добровольно захотят поехать с ним за океан и поселиться в новооткрытых странах. Джон Кабот снарядил на свой счет два корабля, а три остальных были снаряжены бристольскими купцами.
Однако Джону Каботу не суждено было отправиться еще раз за океан: предполагают, что он скоропостижно скончался незадолго до отплытия. Поэтому начальство над флотилией перешло к его сыну Себастьяну Каботу. Обеспечив экспедицию припасами на целый год, с экипажем в триста человек он отправился в свое новое путешествие весной 1498 г.
Под 45° северной широты Себастьян Кабот встретил землю. Повернув на север, он следовал вдоль берега до 58°, а быть может, даже и выше. Несмотря на июль месяц, температура воздуха в этих областях была так невысока, а плывущих льдин было так много, что дальнейшее продвижение к северу становилось опасным. На этих широтах дни оказались очень длинными, а ночи удивительно светлыми — немаловажная подробность, облегчающая определение достигнутой Каботом широты, поскольку известно, что под шестидесятой параллелью самые длинные дни продолжаются восемнадцать часов.