История великих путешествий. Том 1. Открытие Земли
Шрифт:
До сих пор царь приобретал европейские товары только через посредство Польши и потому с удовольствием принял предложение англичан установить постоянные и взаимовыгодные торговые связи. Ченслеру был оказан радушный прием и сделаны самые заманчивые предложения. Он получил от царя грамоту на право свободной торговли англичан с Московским государством и, продав с барышом свои товары, нагрузил корабль мехами, китовым и тюленьим жиром, медью и другими ценными вещами и отправился в обратный путь.
Выгоды, которые «Общество купцов-предпринимателей» извлекло из первого путешествия в Россию, побудили англичан снарядить новую экспедицию. Через год Ченслер снова бросил якорь в устье Северной Двины и привез с собой в Москву двух агентов «Общества», которые заключили с царем торговый договор. Затем Ченслер отплыл в Англию с новым грузом русских товаров, взяв на борт
Флотилия Ченслера была застигнута в пути сильной бурей, и из четырех его кораблей два погибли у берегов Норвегии, а третий, на котором находился сам Ченслер вместе с русским послом, 10 ноября 1556 г. потерпел крушение в бухте Питслиго, у восточного берега Шотландии. Ченслер, менее счастливый, чем русский посол, которому удалось спастись, утонул со своим кораблем. Подарки Ивана Грозного для английской королевы и все товары погибли.
Таково было начало торговли англичан с Россией. После этого английские экспедиции в Белое море следовали одна за другой, и торговые отношения между Москвой и Лондоном с каждым годом расширялись [178] .
В заключение скажем еще несколько слов о Себастьяне Каботе, в судьбе которого снова произошла резкая перемена.
Английская королева Мария вышла замуж за Филиппа II, короля Испании. Прибыв с визитом в Англию, испанский король выказал пренебрежение Себастьяну Каботу, покинувшему испанскую службу и развернувшему бурную деятельность в пользу английской торговли, которая обещала еще больше укрепить морское могущество державы-соперницы.
[178] «Общество купцов-предпринимателей» было переименовано в «Англо-Московскую компанию». Английские торговые конторы были открыты в Холмогорах, Вологде, Ярославле, Новгороде и Москве. Таким образом, экспедиция Ченслера имела важное значение для налаживания торговых связей между Россией и Англией. Но попытки многих западноевропейских историков и географов приписать Ченслеру открытие пути из Европы в Белое море объясняются, по-видимому, их недостаточным знакомством с историей русских полярных путешествий. Русским поморам издревле был знаком путь вокруг Кольского полуострова и Скандинавии в Балтийское море. Исторические известия показывают, что с конца XV в. этим путем неоднократно пользовались послы московских князей, отправлявшиеся в страны Западной Европы.
Не прошло и недели после высадки Филиппа II в Англии, как Кабот был лишен и своей высокой должности, и пенсии, дарованной ему Эдуардом VI. На место Кабота был назначен Уортингтон, которого Николс характеризует как человека, не заслуживающего уважения, и ставит под сомнение добросовестность его действий; предполагают, что он имел секретные полномочия воспользоваться теми планами, картами, инструкциями и проектами Кабота, которые могли бы пойти на пользу Испании. Надо заметить, что все эти документы утеряны.
С этого момента история полностью теряет из виду состарившегося путешественника. Та же тайна, какой окружено его рождение, окутывает год и место его смерти [179] . Его замечательные географические открытия, его работы по космографии, его учение об отклонении магнитной стрелки, его мудрость, человечность, почтенность дают ему право на одно из первых мест среди великих мореплавателей мира.
II
[179] Себастьян Кабот родился, по-видимому, между 1472 и 1477 гг., умер около 1557 г.
С 1492 до 1524 г. Франция, по крайней мере официально, не принимала участия в колонизационном движении и воздерживалась от заокеанских экспедиций. Однако царствовавший в то время король Франциск I не мог оставаться равнодушным, видя, как возросло могущество соседней
Испании благодаря новым открытиям и завоеванию Мексики. Потому он и решил снарядить в 1524 г. первую французскую экспедицию в Новый Свет под начальством состоявшего у него на службе флорентийского морехода Джованни да Верраццано. Хотя страны, которые посетил Верраццано, были уже открыты и частично исследованы, все же следует упомянуть о его экспедиции, впервые достигшей берегов Нового Света под французским флагом. Впрочем, экспедиция Верраццано интересна еще и тем, что подготовила другие путешествия — Жака Картье и Самюэля де Шамплена в Канаду, а также неудачные попытки колонизации Флориды Жаном Рибо и Лодонниером.О Верраццано не сохранилось никаких биографических подробностей. Нам неизвестно, какие причины заставили его покинуть свою родину и служить во Франции, неясно также, почему именно он был избран начальником первой французской экспедиции за океан. Скудные сведения о флорентийском путешественнике дает только итальянский перевод его докладной записки королю Франциску I, помещенный в уже упоминавшемся «Собрании путешествий» Рамузио. Для нашего беглого очерка мы и воспользовались этим итальянским текстом Рамузио и его сокращенным переводом на французский язык, помещенным в книге Лескарбо о «Новой Франции» [180] .
[180] «Новая Франция» — первоначальное название Канады.
Отправившись с четырьмя кораблями «совершать открытия за океаном», Верраццано был застигнут бурей, которая заставила его искать укрытия в Бретани. Оттуда он спустился к берегам Испании и навязал бой нескольким испанским судам. Неизвестно, каков был исход этого набега, но в дальнейшем мы застаем Верраццано 17 января 1524 г. только с одним кораблем «Дофин» при отплытии от маленького необитаемого острова, лежащего по соседству с Мадейрой. Он пустился в океан с экипажем в пятьдесят человек, запасшись продовольствием и снаряжением на восемь месяцев.
После двадцатипятидневного плавания «Дофина» на запад разыгралась страшная буря, едва не погубившая корабль. Спустя еще двадцать пять дней, то есть 8 или 9 марта, Верраццано увидел по 30° северной широты неизвестную землю. «Сначала эта странна, — пишет он в докладной записке королю, — показалась нам очень пустынной, но, приблизившись к берегу, мы увидели большие костры. Теперь оставалось только выбрать место для стоянки, чтобы ознакомиться со страной, однако пришлось проплыть еще не меньше пятидесяти лье вдоль берега, круто уходившего к югу, прежде чем было найдено место, удобное для высадки».
Когда французы подошли близко к берегу, навстречу им высыпали толпы туземцев, но как только моряки начали высаживаться, они разбежались. Через некоторое время туземцы осмелели и, окружив французов, с интересом созерцали их белые лица и яркую одежду.
Сами же туземцы были совершенно голы, если не считать узкой набедренной повязки из куньих шкурок, подвешенных на узком пояске из трав, изящно связанных и украшенных хвостами других животных. Некоторые носили венчики из птичьих перьев. «Они чернокожи, — говорится в записке, — и имеют большое сходство с сарацинами [181] , волосы у них черные, не очень длинные и связаны позади головы наподобие хвостика. Сложены они пропорционально, среднего роста — чуть повыше нашего, и внешность их почти безупречна, разве только лицо немного широковато; не отличаясь большой силой, они в то же время чрезвычайно ловки и бегают с такой быстротой, что за ними не угонишься».
[181] Сарацины — у древних авторов наименование населения западной и южной Аравии (впервые встречается у Птолемея). В эпоху средневековья сарацинами, или маврами, стали называть все народы, исповедующие ислам.
Вследствие непродолжительного пребывания в этой стране Верраццано не успел собрать никаких подробностей о нравах и образе жизни туземцев. Природа произвела на французов самое приятное впечатление. Песчаный берег был покрыт холмами, указывавшими, по мнению Верраццано, на присутствие минералов, а подальше стояли стеной «такие прекрасные рощи и леса, что ими нельзя было не восхищаться».
В здешних краях, насколько можно было об этом судить, в изобилии водились олени, лани, зайцы, различные птицы и повсюду попадались озера и пруды с родниковой водой.