История великих путешествий. Том 1. Открытие Земли

Кабот стал готовиться к походу, мечтая проникнуть в Перу, откуда индейцы привозили золото и серебро. Для того чтобы покорить эту страну, ему нужно было иметь в своем распоряжении хотя бы несколько сот человек, прибытия которых он терпеливо дожидался в течение трех лет. Но испанский король не мог прислать ему солдат. Войны в Европе поглощали все средства, кортесы [175] отказывались вотировать новые налоги, и даже Молуккские острова были заложены Португалии.

[175] Кортесы — законодательное собрание в Испании.

Прождав напрасно столько времени, Кабот покинул колонию и в июле 1530 г. вернулся в Испанию, оставив небольшой гарнизон для охраны крепости Эспириту-Санто. После многих злоключений большая часть этого отряда была уничтожена индейцами, а уцелевшие испанцы нашли убежище в Бразилии, в одном из португальских фортов. В пампасах Ла-Платы ныне распространена изумительная порода диких лошадей, ведущих свою родословную от домашних животных, завезенных некогда Каботом, — и это, пожалуй, единственный результат его злополучной экспедиции.

В 1548 г., в начале царствования Эдуарда VI (1547 — 1553 гг.) Себастьян Кабот вернулся в Бристоль, на английскую службу. Каковы были мотивы этих новых перемен? Возможно, Кабот был недоволен тем, что его бросили на произвол судьбы в ходе экспедиции? Или его обидело, как ему отплатили за заслуги? Трудно что-либо сказать. Он получил королевскую пенсию (116 фунтов стерлингов в год, что составляло по тому времени очень значительную сумму) и почетный пост управляющего морскими делами. В круг его обязанностей входило: экзаменовать кормчих, редактировать инструкции, составлять навигационные карты. Сложная и разнообразная деятельность требовала практического опыта и теоретических знаний. Кабот обладал в полной мере и тем и другим. Одновременно он преподавал космографию молодому английскому королю, сумев пробудить в нем интерес к мореплаванию и морским открытиям. Себастьян Кабот занимал высокое, можно сказать, исключительное положение, которым он воспользовался, чтобы привести в исполнение один из своих давнишних замыслов.

В то время Англия почти не вела самостоятельной торговли. Все коммерческие сделки проходили через руки ганзейских купцов из Антверпена, Гамбурга, Бремена и других городов. Ганзейские торговые компании разными способами добивались понижения ввозных пошлин и в конце концов монополизировали английскую торговлю. Кабот придерживался тех же взглядов, что и бристольские купцы, стремившиеся освободиться от ганзейской монополии. И в самом деле, флот, которым владели англичане, был совершенно достаточен, чтобы обеспечить сбыт мануфактурных товаров и продуктов сельского хозяйства.

Зачем прибегать к помощи иностранцев, когда можно обойтись собственными силами? Почему бы не заняться поисками новых рынков сбыта и новых торговых путей? Если оказалось невозможным проникнуть в Индию и Китай Северо-Западным проходом, то нельзя ли добраться до них Северо-Восточным морским путем и не найдутся ли на этом пути более цивилизованные народы, чем бедные эскимосы с берегов Лабрадора и Ньюфаундленда? Так рассуждали в то время английские купцы.

Кабот собрал наиболее влиятельных лондонских коммерсантов и сообщил им свой проект, который встретил полное одобрение. Английские купцы охотно согласились сделать попытку достигнуть берегов Азии Северо-Восточным путем, то есть следуя из Англии на восток, вдоль северных берегов Скандинавии и Восточной Европы. От слов перешли к делу и основали «Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых». 14 декабря 1551 г. Себастьян Кабот был избран пожизненным и бессменным президентом этого товарищества.

По настоянию Кабота король издал указ об отмене торговой монополии ганзейских купцов. В Англии была объявлена свободная торговля, и «Общество купцов-предпринимателей» приступило к постройке специальных кораблей, приспособленных для плавания по северным морям. Первое усовершенствование, которым английское мореходство было обязано Каботу, состояло в медной обшивке килевой части корабля — такая обшивка уже существовала в Испании, но в Англии еще не применялась.

Одиннадцатого мая 1553 г. Дептфорд [176] покинула флотилия из трех кораблей: «Добрая Надежда», «Доброе Доверие» и «Эдуард — Благое Предприятие». Экспедицию возглавлял сэр Хью Уиллоуби, знатный дворянин, прославившийся в военных походах; главным кормчим был избран Ричард Ченслер, искусный моряк и близкий друг Кабота, капитаном второго корабля — Корнелий Дюрферт и штурманом третьего — Стивен Барроу, безупречный моряк, которому предстояло совершить много плаваний в северных морях и сделаться позднее главным лоцманом Англии.

[176] Дептфорд — в то время пригород Лондона; в настоящее время входит в состав восточных кварталов города.

Преклонные лета Кабота и сложные обязанности не позволили ему самому стать во главе экспедиции; он вынужден был ограничиться лишь советами и консультациями, что не мешало ему вникать во все детали подготовительных работ. Инструкции Кабота, врученные Хью Уиллоуби, сохранились до наших дней и свидетельствуют об уме и предусмотрительности этого замечательного мореплавателя. Он рекомендует, между прочим, лаг [177] как инструмент для измерения скорости хода корабля, настаивает на регулярном ведении судового журнала, советует вести записи о характере, нравах, обычаях и положении тех народов, какие встретятся на пути экспедиции, о природных богатствах разных стран и т. п. Кабот призывает к самому обходительному обращению с туземцами и запрещает «раздражать народы надменностью, насмешками и презрением». Матросам он запрещает сквернословить, пьянствовать и предаваться азартным играм. Предписывается исполнение религиозных обязанностей: молитвы должны совершаться каждое утро и каждый вечер, а раз в день — проводиться чтение Святых Евангелий. Заканчивает он рекомендацией: превыше всего единство и согласие; капитанов он призывает к величию своих замыслов, что принесет им почести; наконец, он обещает соединить свои молитвы с капитанскими и матросскими ради успеха общего дела.

[177] Лаг — прибор для определения скорости хода судна, впервые был применен Магелланом во время кругосветного плавания. До этого пройденное судном расстояние капитаны определяли на глаз.

(О том, какие большие надежды «Общество купцов-предпринимателей» возлагало на эту экспедицию, свидетельствует 32-й параграф инструкции Кабота: «Вы не можете не знать, — обращается он ко всем участникам экспедиции, — сколь много лиц, в том числе королевское величество, лорды его досточтимого совета, вся компания, а равно ваши жены, дети, родственники, свойственники, друзья и знакомые, горят желанием узнать, каково ваше положение, условия, в которых вы находитесь, и ваше благополучие и в какой степени вы имеете надежду успешно осуществить это замечательное предприятие, которое, как все надеются, будет иметь не меньший успех и принесет не меньшую прибыль, чем та, которую восточная и западная Индии принесли императору (Карлу V) и королям Португалии».)*

После многочисленных празднеств, происходивших в Гринвиче в присутствии всего двора и при огромном стечении народа, флотилия наконец подняла паруса и отправилась в далекий путь. Вблизи Лофотенских островов, у берегов Норвегии, эскадра разделилась, с тем чтобы соединиться вновь у мыса Нордкап. Однако два корабля — Уиллоуби и Дюрферта — были унесены бурей далеко на север и пристали, вероятно, к Новой Земле, а затем, теснимые льдами, направились к югу и долго блуждали по Баренцеву морю. 14 сентября они вошли в гавань на Кольском полуострове, образуемую устьем реки Арзины (Варзина) в 75 — 80 километрах к северо-западу от мыса Святой Нос. Некоторое время спустя корабль Дюрферта «Доброе Доверие», отделенный бурей от корабля Уиллоуби, возвратился в Англию; что касается последнего, то русские поморы нашли в следующем году его корабль, затертый льдами, на северном побережье Кольского полуострова. Весь экипаж погиб от холода. Так, по крайней мере, можно судить по судовому журналу, который несчастный Уиллоуби вел до января 1554 г.

Ричард Ченслер, напрасно прождав оба корабля в гавани Варде, как это было условлено, решил, что они его опередили, и, обогнув Нордкап, вступил в обширный залив, открывший вход в Белое море. Затем он высадился в устье Северной Двины, около монастыря Св. Николая, в том самом месте, где вскоре был построен город Архангельск. Жители этих пустынных мест сообщили ему, что они находятся под владычеством русского царя — великого князя, живущего в Москве. Несмотря на громадное расстояние, отделяющее Белое море от Москвы, Ченслер решил тотчас же отправиться в столицу великого князя.

В то время в России царствовал Иван Васильевич, прозванный Грозным. Россия только что свергла монгольское иго, и московские цари соединили под своей державой прежде разрозненные и постоянно враждовавшие между собой удельные княжества. Благодаря этому в руках московского царя сосредоточилась власть над обширной территорией, представлявшей для англичан большой и выгодный рынок. Положение России, страны исключительно континентальной, удаленной ото всех посещаемых морей, изолированной от остальной Европы, частью которой она еще не стала, настолько нравы и привычки ее жителей были еще азиатскими, сулило Ченслеру успех.