История Зеербургского подполья

Все тут были необычными - пытанные, стрелянные, почти у каждого за спиной то каторга, а то и смертный приговор.

Оратор обвел зал тяжелым взглядом.

– Все присутствующие в курсе повестки дня и первичное обсуждение прошло в самолете. Вопрос один. Первый, он же единственный. Комитет Зеербургского отделения Общества предлагает провести акцию против Президента!

Я внутренне охнул, а Конференция бровью не повела. Заскрипели только кое-где стулья, кто-то кашлянул в кулак и - тишина.

Предложение не содержало ничего необычного. Примерно через конференцию, то есть раз в 2-3 года такое предложение выносилось на обсуждение. Иногда, особенно если президент вел себя не очень хорошо, оно принималось. Организация несколькими выстрелами напоминала о себе. После этого власть забирал очередной генерал, и все шло своим чередом до следующей конференции.

– Прошу высказываться.

– Покушение это конечно хорошо, - сказал кто-то из задних рядов.
– Куда как славно... Стряхнуть так сказать пыль со знамен и штандартов...

– Прошу на трибуну, - строго сказал Председатель,- нечего по углам шептаться.

Перекрывая легкий шум каким-то механическим скрипом, слегка прихрамывая, по проходу к трибуне вышел еще не старый человек.

– Супонька, - представился он. Опершись руками на кафедру, человек почти свесился вниз, стараясь оказаться поближе к залу.

– Покушение - это дело,- повторил делегат.
– Только вот зачем все это?

Он замолк, разглядывая зал. Ответа террорист не ждал, только хотел привлечь внимание к своим словам. Словно отвергая упрек в трусости, продолжил.

– Я принимал участие в трех акциях, избавивших народ от двух, так называемых, пожизненных президентов, а что изменилось? Все осталось на своих местах: военные у власти, а мы в подполье... То ли дело у соседей.

Он махнул рукой, показывая всем, кого именно из соседей он имеет в виду.

– Акция, переворот, гражданская война.... Оппозиция у власти! Вот с кого пример брать надо. Я отдал делу терроризма свою ногу. А ради такого финала отдам и вторую!

Супонька рубанул рукой по кафедре, грохотом подтверждая свои слова.

– Или я не прав?

По залу прокатился одобрительный шум. Одноногий делегат говорил вообще-то очевидные для всех вещи. Не желая понапрасну тратить время, Председатель значительно звякнул колокольчиком.

– Чтобы облегчить делегатам принятие решения, сообщаю, что между оппозиционными партиями достигнута договоренность о создании Народного Оппозиционного Фронта...

– А покушение тогда зачем?

– Смерть Президента станет сигналом к всеобщему восстанию.

– Это дело... С коммунистами договорились?

– И с коммунистами и с социал-демократами....

Он усмехнулся.

– Даже с кришнаитами... Давайте голосовать.

При одном воздержавшемся предложение приняли. С явным облегчением на лице Председателя поднялся.

– Кому поручается исполнение?

– Особая Комиссия уже обсудила кандидатуры наших товарищей, которым будет поручено провести акцию, однако их кандидатуры нуждаются в нашем одобрении.

Он махнул рукой куда-то в сторону, и из-за перегородки один за другим начали выходить люди и строиться у него за спиной.

– Своих лучших людей нам выделили наши соратники со всего мира! Группа интернациональна! Это лишний раз доказывает, что у борцов за свободу нет предрассудков! Вот они, герои! Монстр- Фронт освобождения Северного Габона от Южного Габона, Корявый- Фронт освобожд6ения Южного Габона от Северного Габона, Маркуша - Армия Иисуса сладчайшего и милосерднейшего, Маленький - Сепаратистская армия Лихтенштейна, Рожа- "Голубые бригады" Засеванда, Жадный- Берберианское возрождение, Босой Череп - фронт освобождения имени Дина Рида, Руководитель группы -Енм Приор - Марсианская Красная Армия.

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Услышав имя, каждый из стоявших за Председателем делал шаг к залу. Я вышел последним, сквозь прорези маски оглядывая делегатов. Председатель незаметно подмигнул мне и поджег список. Бумага в председательской руке мгновенно вспыхнула, превращаясь в пепел. Пока все шло, как планировалось, без ненужных эксцессов. Растерев пепел пальцами, Председатель ритуально спросил:

– Возражения?

Собрание молчало. Что можно возразить, глядя на крутые плечи и затянутые масками лица моих молодцов? Однако один голос все же прозвучал.

– Я смотрю тут у вас одна молодежь...

– Хотите говорить идите на трибуну, - ворчливо напомнил Председатель.

– Да нет. Ничего. Я с места - сказал Супонька.
– Прошу меня так же включить в группу.

Председатель замялся, оглянулся на меня. Я едва заметно обозначил недоуменное пожатие плеч. Лицо делегата показалось знакомым, но откуда? Кто он такой? Чего от него можно ждать? Не подстава ли от Министерства Безопасности? Председатель меня понял и сказал:

– Наши полномочия конечно велики, но всеже мы не имеем права на это. Этот вопрос находится в компетенции Особой Комиссии.... К тому же ваш возраст...

Он выразительно посмотрел на ногу.

– И ваши раны...

Но Супонька не согласился.

– Мое здоровье не настолько расшатано борьбой с тиранией, чтоб дать повод говорить о нем, а не о моем опыте. Я не сомневаюсь, что этим молодым людям вполне по силам свернуть голову господину Кашенго, но с моей помощью они, возможно, сделают это и быстрее и лучше.

Сказав это, он повернулся к залу, ища у него поддержки. Загудели голоса. Сидевшие в зале практики знали на собственном опыте, какова сила импровизации. Поэтому все происходящее с их точки зрения не вредило делу, а помогало ему. Кто-то из знатоков юридических тонкостей заметил, что Конференция является высшим органом Общества и вполне может скорректировать решение Особой Комиссии. Его поддержали. Шум нарастал.

И тут я вспомнил кто этот мощный старик! Таким старичком могла бы гордиться любая группа. Из наших оказался старичок, из проверенных... Я наклонился к председательскому уху и прошептал:

– Не возражаю.

Председатель покивал и, подняв руку, утихомирил собрание.

– Я приведу ваши доводы Комиссии, а пока решением конференции включаю делегата Супоньку в группу....

Делегаты удовлетворенно зааплодировали. Под этот шум ветеран, поскрипывая, взошел на подиум и встал крайним в ряду.