История жизни герцогини Амальти

Выйдя в сад, надев матерчатые перчатки, повод для насмешек обитателей замка, Элья начала присматривать себе фронт работ. Всё было ухожено, не только удалялись сорняки, но и отцветшие розочки срезались вовремя. Походив немного, с трудом отыскался уголок не обласканный вниманием приходящей по утрам девушки-садовницы. В три ряда стояли, возвышаясь друг за другом, как в концертном зале сиденья, большие вазоны. Посажены в них были клематисы, розы и колокольчики. Всё росло настолько плотно, мощно и находилось на грани аккуратности.

Элья походила вокруг, присмотрелась и полезла с ножницами и табуреткой в самый угол, скрываясь за вазонами. Пролезшая к солнцу роза цеплялась, и девушка опустившись на четвереньки поползла. В самом углу, опираясь на ограждение террасы, она стала аккуратно отстригая ветви, подниматься. В этот момент, леди услышала, что на диваны, стоявшие перед зарослями, уселся граф с приехавшим к нему в гости старым другом.

Видеть её они не могли, даже если бы развернулись. Складывалась неловкая ситуация. Слуга выставлял на столик угощения, кувшин, кружки. Раскланялся и вышел. Элья вздохнув, присела на табуретку. Вылезать при слуге ей не хотелось. Мало того, что она работает в перчатках, так ещё с табуреткой. Пусть не зло, но насмешничать жители замка будут. Старички графы молчали. Девушка думала, как бы потактичнее подать голос и не схлопотать кинутый нож. Граф был отменным воином когда-то, но и сейчас на неожиданный звук мог резко и безошибочно метнуть оружие с которым он никогда не расставался.

– Ну, дружище, когда будешь проводить обряд? – насладившись первыми глотками, произнес крайне обаятельный старикан, который пару раз подмигивал на обеде Элье и смеялся её смущению. Очень приятный и милый граф Беллус.

– Через полтора, два месяца. Как раз дождусь, когда ты из столицы поедешь обратно. Ты же не откажешь мне в помощи? – полностью расслабившись, Таури откинулся на мягкую спинку дивана и вытянув ноги продолжил, когда Беллус покачал головой, подтверждая, что в помощи не откажет. – Запущу слух о скором приезде моего сына и наследника, как в прошлый раз. А вот, чтобы на него – усмехнулся – не пало подозрение, уеду с девочкой сразу при встрече из графства.

– Какая встреча? О чем ты?
– заинтересовался приятель.

– Нашел я парня, который изобразит меня молодого. Ему в этом поможет амулет.

– Ты с ума сошел? А если этот двойник, получив признание, тебя потом объявит самозванцем?

– Ну для этого у меня есть ты, мой дорогой друг. К тому же амулет надо подпитывать, чем и как, я даже тебе не скажу, но будь уверен в том, что через неделю, двойник будет снова выглядеть простой деревенщиной.

Элья сидела не дыша. Разговор был важным и тайным, но каким-то невероятным.

«О чем они говорят?! Чушь какая-то!»

– Ну ладно, я уверен, ты всё продумал. Детали обсудим, когда вернусь, – гость сделал несколько маленьких глотков, лениво закинул парочку засахаренных фруктов, поморщился от сладости и вздохнул. – Тоже иногда уставать начал. Но думаю, десяток лет ещё потяну, – снова глотнул вина. – Купил бы сыра что ли у соседа. Я пробовал недавно, хорошо с вином идёт.

– Обойдётся, ещё чего не хватало. Скоро я сам буду делать лучшие сыры.

– Хочешь всё подмять под себя. Живи сам, дай заработать другим. Твоя девчонка столько нового тебе в ремеслах подкинула, не жадничай. Кстати не жалко тебе её? Хорошая ведь девочка.

– Жалко. Но себя жальче. Я ей итак устроил райскую жизнь. Отказа ни в чем не знает.

– Не больно то много она у тебя просит. Уж слуг я послушал. Незаурядная личность выросла бы.

– А я? Я по-твоему заурядный? – обиделся Таури на друга.

– Ты? Нет, ты выдающийся. Но сколько жизней ты прожил, чтобы ума набраться и сколько лет ей. Не сравнивай.

– Не пойму я, к чему ты разговоры о жалости ведёшь. Сам ведь небось в поисках находишься, не хочешь умирать?

– Ищу. Как и ты заранее присматриваю. Привык жить. Иногда противно, но не отказываюсь, ты прав.

– Ну так и не разводи лирику. Кстати, не твоя баллада сейчас в моде у дам во дворце?

– Моя. Написал и подкинул королевской любовнице. Слышал бы ты как она представляла автора. Я до сих пор смеюсь вспоминая.

– Да все слышали. «Высокий юноша, с глазами тьмы, силой и ловкостью сравнимый с самыми лучшими рыцарями…» - передразнил Таури некую даму.

Друзья ещё поблаженствовали минут сорок распивая вино, и лениво потягиваясь, покинули сад. Элья так и сидела скукожившись в углу. Молила только об одном, чтобы Мари не подняла панику, что нет её подопечной. Графиня терпеливо выждала пока слуга всё уберёт со стола. И только потом поползла на выход, таща за собой табуретку, чтобы никому в голову не пришло, что она здесь была.

Поднявшись к себе, застала Мари собиравшуюся на поиски своей юной хозяйки.

– Здесь я няня. Не спеши. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше миледи, заспалась я. Как голова прошла, так и уснула. Не знаю, что теперь ночью делать буду. Как у вас ужин прошел?

– Всё хорошо Мари. Поели, граф Беллус рассказывал много забавного. Я спела пару песенок. Всё как обычно.

– Миледи, вы какая-то странная. Что случилось? – забеспокоилась нянька, отмечая неестественную бледность девушки.

Графиня отмахнулась от няниной тревоги. Она пригласила няню присесть. Позвала миссис Лоренц, велела ей принести для Мари ужин. Сама же погрузилась в раздумья.

Элья страшилась принять услышанное. В её сказке слишком чудовищно было услышать правду. За эти годы она прилипла к Таури как к родному деду и страшилась только подтверждения брака. Об этом она думала, беспокоилась и считала проблемой. Подслушанный разговор рушил весь её мир. Отчаянно не хотелось верить своим ушам и глазам. Надежда, что всё разъяснится само собой наилучшим образом довлела и ничуть не помогала принять действительность. Ни в тот вечер, ни после, никаких полезных мыслей в голову девушки не приходило.

Продолжая заниматься повседневными делами миледи без конца возвращалась к услышанному и спорила с собой. Хотелось продолжать думать, что она поняла всё превратно. Но в конце концов, всплыл вопрос, мучивший её первое время.

Зачем малолетняя, нищая девчонка, хоть и из хорошей семьи, нужна богатому влиятельному, да что там, блистательному графу?

Он возьмёт её жизнь?

Но почему именно её?

В его власти набрать десяток, сотню крестьянских девочек? Может? Ну, не у себя в графстве, а где-нибудь на границе, может.