Итальянский поход Карла VIII и последствия его для Франции
Шрифт:
Такъ плакалъ и молился вдохновенный проповдникъ, и его отрывистая, нервическая рчь, полная угрозъ и заклинаній, наполняла ужасомъ сердца Флорентинцевъ. Стыдъ, раскаяніе, страхъ суда Божьяго овладли ими. Совершилась странная метаморфоза. Столица Медичи, веселая втреная, скептическая, развратная, превратилась въ монастырь. Пиры, карнавалы, затихли; богатство и пышность скрылись; предметы роскоши, перлы возрожденнаго искусства, запылали на кострахъ. Надъ блистательной Флоренціей, этимъ Парижемъ XV вка, воцарился суровый монахъ, и съ каедры св. Марка раздалась его грозная проповдь:
"О прелаты, опоры церкви! взывалъ обличитель; о владыки! взгляните на этого священника, который проходить мимо насъ раздушенный, завитой, разряженный. Войдите въ домъ его: вы найдете тамъ столько же серебра, какъ у вельможи"; всюду ковры, бархатъ и подушки. А сколько у него собакъ, муловъ, лошадей и прислуги! Такимъ ли пышнымъ вельможамъ растворять двери церкви Божьей? Алчность ихъ ненасытна. Посмотрите: въ церквахъ все длается за деньги. Корыстолюбіе звонитъ въ колокола, колокола сзываютъ деньги, хлбъ и свчи. Изъ за денегъ, ради плебеиды, священники ходятъ служить вечерни и обдни. Они не любятъ служить утреню, въ которую не раздается плебеиды. Они продаютъ бенефиціи, торгуютъ таинствами, обрядами погребенія и внчанія. Они ничего не длаютъ безъ денегъ. О, какъ великъ развратъ ихъ! Цлые дни они бгаютъ по кумушкамъ, да болтаютъ съ любовницами. Не позволяйте дтямъ вашимъ оставаться наедин съ ними… Сколько разъ въ числ пвчихъ видли переодтыхь женщинъ, которыя подъ видомъ мальчиковъ прислуживали въ алтаряхъ".
"Вотъ идетъ эта овца, эта женщина, этотъ ребенокъ, заблудшійся въ грхахъ. Христосъ потерялъ ее. Еслибъ добрый пастырь нашелъ ее, онъ возвратилъ бы ее Христу. Худой же пастырь обольщаетъ ее, оправдываетъ, говоритъ ей: я знаю, я врю, что нельзя уберечься отъ грха и цлый вкъ прожить благочестиво. Такъ мало по малу онъ привяжетъ къ себ овцу и заставить ее забыть Христа. Братъ, не берись за эти струны! Я никого не называю, и хочу сказать только правду. Худой пастырь прельщаетъ бдную овечку и до того кружитъ ей голову, что она становится безъ ума отъ него, а онъ доитъ ее и торгуетъ ея молокомъ. Вс города Италіи полны такихъ ужасовъ. Еслибъ вы знали все то, что
115
Ibid. 12–13.
И вся Флоренція плакала вмст съ Савонаролою… Она увровала въ вдохновеннаго пророка, грозныя предсказанія котораго сбывались передъ глазами цлаго свта. Она пошла за нимъ, она отдалась въ его руки, когда онъ спасъ ее своимъ заступничествомъ отъ хищности французскихъ войскъ, Съ этимъ новымъ авторитетомъ въ силахъ ли былъ бороться Петръ Медичи, бездарный и нелюбимый народомъ? При первомъ появленіи Карла VIII на границахъ Тосканы, имъ овладло малодушіе и нершительность. Сначала, онъ предпринялъ нкоторыя военныя приготовленія и возвысилъ подати и налоги, но видя, что эти мры только усиливаютъ народное негодованіе, онъ ршился прибгнуть къ переговорамъ [116] . Тайно бжавъ изъ Флоренціи, явился онъ съ немногочисленной свитой передъ французскимъ лагеремъ, и заключилъ съ Карломъ VIII постыдныя условія. Сарзана, Пиза, Либрафатта, Ливорно и Піетра-Санта были выданы Французамъ; кром того, Петръ Медичи обязался снабдить Карла 200,000 дукатовъ. [117]
116
Roscoe, Leon X. I. 195.
117
Ibid.I 1 185. Leo, Geschichte der Italienischen Staaten, V. 81 sqq. Guicciardini I. 87.
Едва достигла Флоренціи всть объ этомъ малодушномъ договор, какъ въ город внезапно вспыхнула революція, Набатъ ударилъ тревогу, и негодующая толпа съ грозными криками ринулась ко дворцу Медичи. Подъ градомъ камней, сопровождаемый угрозами озлобленной черни, Петръ едва могъ пробраться въ свой великолпный палаццо. Между тмъ, распространившіеся слухи о приближеніи Карла VIII и о томъ, что Петръ приготовлялся подавить возстаніе вооруженною силою, увеличивали волненіе. Братъ Петра, кардиналъ Джіованни Медичи (впослдствіи папа Левъ X), скакалъ по улицамъ, крича Palle, palle! (девизъ дома Медичи) и бросая въ народъ деньгами; но озлобленная толпа преслдовала его бранью и угрозами. Петръ и его братья, Джіованни и Джуліано, были объявлены мятежниками и измнниками; народъ жегъ и грабилъ ихъ дворцы. Тогда Медичи. видя себя не въ силахъ бороться съ революціей, ршились оставить Флоренцію, и вс трое бжали въ Болонью [118] .
118
Guicciardini I. 90. Leo V. 82 sqq. Roscoe, Leon X. I. 197 sqq. Библ. для Чт. 1860. N 9. 17. Commines, 454 sqq.
Въ одинъ день съ революціей во Флоренціи, случилось въ Тоскан другое происшествіе, бывшее источникомъ продолжительныхъ смутъ въ Италіи. Пизанцы, подпавшіе подъ власть Флореитинцевъ и жестоко угнетаемые ими, давно уже мечтали возвратить себ независимость и освободиться изъ подъ ига своихъ притснителей. Походъ Карла VIII представлялъ имъ къ тому удобный случай. Когда, 9 ноября, король шелъ къ обдн, многочисленная толпа народа окружила его съ громкими криками "свобода! свобода"! Мущины и женщины, со слезами на глазахъ, умоляли его освободить ихъ отъ ига Флорентинцевъ. Король, тронутый ихъ мольбами, и не вполн сознавая всю важность такого поступка, общалъ даровать имъ свободу [119] . Услышавъ это, Пизанцы предались шумной радости: флорентійскіе гербы была сброшены со всхъ публичныхъ зданій, народъ бросился преслдовать ненавистныхъ флорентинскихъ чиновниковъ, которымъ удалось спастись только благодаря заступничеству Карла VIII [120] .
119
Lео V. 83. Roscoe, Leon X, I 200 Guicciardini I. 91 sqq. Commines, 453. По справедливому замчанію Коммина, Карлъ VIII не имлъ никакого права такъ самовластно распоряжаться отношеніями Пизанцевъ къ Флорентинцамъ, потому что Пиза была уступлена ему только до окончанія военныхъ дйствій.
120
Ibid. ibid. ibid.
17 ноября 1494 года, Карлъ VIII торжественно вступилъ во Флоренцію. Знатнйшіе граждане несли надъ его головою золотой балдахинъ, передъ нимъ несли ключи отъ городскихъ воротъ. Онъ въхалъ верхомъ, съ копьемъ въ рук, какъ завоеватель; народъ всюду привтствовалъ его радостными криками [121] . На дверяхъ храмовъ и другихъ публичныхъ зданій везд красовалась надпись: Rex, pax et restauratio libertatis [122] . Такой торжественный пріемъ вскружилъ голову Карлу VIII: онъ предложилъ Флорентинцамъ условія, отнимавшія у нихъ всякую тнь политической самостоятельности. Но какъ ни страшно было флорентинскимъ гражданамъ расположившееся въ стнахъ ихъ города многочисленное и хорошо вооруженное французское войско, они не хотли слышать о зависимости. Когда Карлъ VIII, въ засданіи флорентинской синьоріи, напрасно истощивъ вс увщанія, грозилъ затрубить въ трубы, «мы ударимъ въ набатъ!» воскликнулъ депутатъ Петръ Каппони, и разорвалъ въ клочки договорный актъ, предложенный Карломъ [123] . Устрашенный этимъ смлымъ поступкомъ, Карлъ VIII быстро умрилъ свои требованія. Условія, заключенныя имъ наконецъ съ синьоріей, признавали Флоренцію другомъ и союзницей Франціи, и подтверждали занятіе французскимъ гарнизономъ Пизы и Ливорно до окончанія неаполитанской кампаніи [124] .
121
Commines, 457. Библ. для чт. 1860. N 9. 18 Guicciardini I. 95 sqq. Mem. d'un part. 186.
122
Burchard, Diarium, 233 (Помщ. въ Archives curieuses de l'histoire de France, 1-re serie, I. 1.).
123
Guicciaridini I. 97.
124
Ibid. I. 98.
Съ этихъ поръ, быстрые успхи Карла VIII начинаютъ сильно безпокоить итальянскихъ государей. Раздленные взаимною враждою, ослпленные личными, временными интересами, они сначала съ безпечностью слдили за движеніемъ французскихъ войскъ и допустили чужеземнаго завоевателя проникнуть во глубину полуострова; но теперь, когда успхъ всюду слдовалъ за французскими орлами, когда итальянскіе города одинъ за другимъ подпадали, хотя и временно, подъ власть иностранцевъ, когда обнаружилось во всемъ объем безграничное честолюбіе Карла VIII – теперь итальянскіе государи стали раскаиваться въ своей опрометчивости, и со страхомъ слдить за побднымъ шествіемъ Карла [125] . Въ особенности Людовикъ Моръ, хитрый и проницательный дипломатъ, былъ сильно встревоженъ успхами Французовъ; онъ первый понялъ, въ какую громадную ошибку впалъ онъ, призвавъ въ предлы Италіи честолюбиваго завоевателя, и принялся вести дятельныя интриги противъ своего союзника. Обстоятельства благопріятствовали ему: быстрые успхи и худо скрываемые честолюбивые замыслы Карла встревожили короля испанскаго, который боялся за Сицилію и Сардинію, и короля римскаго Максимиліана, который не безъ основанія опасался, чтобы Карлъ VIII не принудилъ папу внчать его императорскою короною. Вс трое, Людовикъ Моръ, Максимлліанъ и Фердинандъ Католическій, король испанскій, движимые одинаковыми побужденіями, ршились совокупными усиліями остановить успхи Французовъ въ Италіи. Театромъ переговоровъ избрана была Венеція. Туда съхались посланники трехъ договаривавшихся сторонъ и составили планъ лиги между Испаніей, имперіей, Миланомъ и Венеціей. Этотъ планъ начертанъ былъ передъ глазами Коммина, французскаго посланника въ Венеціи, который однакоже не сумлъ воспользоваться своимъ открытіемъ, и успокоенный простымъ увреніемъ, что союзъ заключается не противъ Карла VIII, а противъ Турокъ, ожидалъ сложа руки окончанія переговоровъ [126] . Къ какимъ результатамъ привела эта первая международная лига, въ которой коренится источникъ идеи политическаго равновсія, мы увидимъ ниже. Между тмъ Карлъ VIII подвигался все дале на югъ полуострова. Пришло время встревожиться и задуматься пап, во владнія котораго вступалъ уже французскій авангардъ. На папскомъ престол возсдалъ въ то время Александръ VI изъ дома Борджіа, со временъ Валтассара Коссы самый порочный изъ римскихъ первосвященниковъ. «Онъ былъ, говорить Гвиччардини, зараженъ пороками, которыхъ не могли искупить вс его достоинства. Онъ былъ одаренъ рдкими способностями и проницательностью: блисталъ въ совтахъ и, обладая искусствомъ вліять на умы посредствомъ убжденія, умлъ вести дла съ изумительною ловкостью и быстротою. Но эти качества были помрачены порочными нравами: лживый, безстыдный, хитрый, вроломный, безбожный, одержимый ненасытною алчностью, пожираемый честолюбіемъ, онъ былъ жестокъ выше варварства (crudelia; piu che barbara) и думалъ только о возвышеніи своихъ незаконныхъ дтей, ради которыхъ готовъ былъ всмъ пожертвовать» [127] .
125
Ibid. I. 99. Commines, 485.
126
Commines, 486 sqq. Образъ дйствія Коммина во время пребыванія его въ Венеціи въ качеств посланника всего лучше опредляетъ, какъ далеко опередили тогда итальянцы французовъ въ, дипломатическомъ искусств. Комминъ является здсь честнымъ добрякомъ довольно ограниченнаго ума, совершенно растерявшимся среди интригъ, которыми опутали его соотечественники Макіавелли. Онъ простодушно вритъ всмъ на
слово, дйствуетъ безъ такта, горячится и важничаетъ, и заботится прежде всего о поддержаніи достоинства своего короля.127
Guicciardini I. 7.
Вступленіе на папскій престолъ Александра VI, приключившееся въ одинъ годъ со смертью Лоренцо Медичи, распространило паническій страхъ между Итальянцами, хорошо знавшими характеръ новаго первосвященника. Принимая эту всть, Фердинандъ неаполитанскій прослезился и пророчески предсказалъ, что избраніе Александра VI нарушить покой не только Италіи, но всего христіанскаго міра [128] . Дйствительно, съ 1492 года начинается для Италіи рядъ бдствій, разрушившихъ ея такъ недавно и такъ пышно расцвтшее благосостояніе, и въ которыхъ Александръ VI принималъ зловщее участіе. Миръ, поддерживаемый до того времени стараніями Лоренцо Медичи, встртилъ злйшаго врага себ въ Александр VI. Новый папа, корыстолюбивый интриганъ, заботившійся только о земныхъ стяжаніяхъ и о возвышеніи своихъ непотовъ, которыхъ онъ не стыдясь, открыто, называлъ своими дтьми, завязалъ цлую сть интригъ, тяжело отозвавшихся на судьбахъ полуострова. Еще въ первый годъ своего первосвященства, Александръ VI разсорился съ неаполитанскимъ домомъ за то, что герцогъ калабрійскій Альфонсъ, по смерти Фердинанда (21 января 1491) вступившій на престолъ неаполитанскій, не согласился выдать свою дочь за одного изъ сыновей папы. Сверхъ того, Александръ VI боялся Альфонса, потому что тотъ имлъ на жалованьи Виргилія Орсино, сильнаго своей дружбой съ Петромъ Медичи и поддерживаемаго гвельфской партіей, и двухъ Колонна, Проспера и Фабриція, къ которымъ папа, какъ владтель Романьи, находился въ сузеренныхъ отношеніяхъ [129] . Среди такихъ условій Александръ VI легко сдался на увщанія Людовика Мора, убждавшаго его заключить съ нимъ лигу для взаимной обороны своихъ владній, косвеннымъ образомъ направленную противъ неаполитанскаго дома. Къ этой лиг, заключенной 21 апрля 1493 года [130] , приступила также Венеція, находившаяся въ то время въ зенит своего могущества. Но Александръ VI, будучи дальновидне своихъ союзниковъ, старался, на сколько это было возможно, воздерживаться отъ участія въ предпріятіяхъ лиги; такъ напр. предвидя, къ какимъ опаснымъ результатамъ можетъ повести походъ Карла VIII, онъ отказался присоединить свой голосъ къ посольству Людовика Мора, звавшаго французскаго короля въ Италію [131] . Такимъ образомъ, отношенія папы къ Карлу VIII были довольно неопредленны, и оба они не довряли другъ другу и боялись одинъ другаго. Карлу VIII, имвшему въ виду завоеваніе Неаполя, было очень важно обезпечить себя со стороны римскаго первосвященника и обезопасить свой тылъ; Александръ VI, въ свою очередь, недоврчиво и подозрительно смотря на завоевательные планы Карла, и опасаясь, чтобы воинственный король не утвердилъ навсегда своего вліянія въ Италіи, не безъ боязни ожидалъ появленія его въ Рим. По мр приближенія Французовъ къ вчному городу, этотъ страхъ все усиливался. Напрасно Карлъ VIII отправилъ къ пап посольство съ увреніемъ, что онъ ни-чего не желаетъ, кром свободнаго пропуска французскихъ войскъ черезъ владнія первосвященника; Александръ VI, оставленный безъ друзей, безъ союзниковъ, окруженный непріязненными вассалами и негодующимъ духовенствомъ, мучимый угрызеніями совсти и страхомъ за свою участь, при вступленіи Карла VIII въ Римъ бжалъ изъ города и заперся въ крпости св. Ангела [132] .
128
Roscoe. Leon X. I. 141.
129
Cuicciardini I. 15. Roscoe, Leon X. I. 149,
130
Guicciardini I. 16.
131
Гвиччардини и многіе др. современные лтописцы, напротивъ, говорятъ положительно, что Александръ VI одобрялъ и возбуждалъ Карла VIII къ неаполитанскому походу; но Роско (Leon X, I. 167. note) подвергаетъ сомннію достоврность этихъ свидтельствъ, и подкрпляетъ свое мнніе основаніями, заслуживающими полнаго вниманія.
132
Guicciadini I. 101 sqq.
Карлъ VIII вступилъ въ Римъ 31 декабря 1494 г. верхомъ на кон, въ полномъ вооруженіи [133] , всюду встрчали его съ великими почестями. Кардиналы, находившіеся въ Рим, спшили постить его и заявить ему о своемъ уваженіи. Самъ же Карлъ VIII, упоенный быстрыми успхами, держалъ себя со всми гордо и пренебрегалъ правилами римскаго этикета, къ великому огорченію Бурхарда, церемоніймейстера папскаго двора, оставившаго любопытную хронику Александра VI [134] . Французскіе солдаты также очень дурно заявили себя въ Рим: дневникъ Бурхарда наполненъ разсказами о насиліяхъ и безчинствахъ, которыя совершались ими ежедневно въ вчномъ город. Они силою врывались въ дома, выламывали двери и окна, выгоняли оттуда людей и скотъ, выбрасывали мебель, жгли дрова, пили и ли до пресыщенія, не платя денегъ [135] . Французскіе квартирмейстеры распоряжались въ Рим постоемъ, какъ въ завоеванномъ город. «Однажды, разсказываетъ Бурхардъ, возвратившись къ себ посл обдни, я засталъ дома семерыхъ Французовъ которые, вопреки моему приказанію, но съ вдома и согласія Марка Себальда, начальника нашего квартала, вошли въ мой домъ съ восемью лошадьми и выгнали муловъ и ословъ, находившихся въ моихъ конюшняхъ, чтобъ поставить тамъ своихъ коней, которые стали сть мое сно. Одинъ виконтъ завладлъ моей комнатой; другой офицеръ занялъ комнату Андрея Арбруина, медика, жившаго у меня уже нсколько лтъ; зала внизу, гд помщались мои люди, и остальныя комнаты были заняты людьми этихъ Французскихъ дворянъ» [136] . Подобныя сцены ежедневно во происходили всемъ город. Солдаты бродили по улицамъ, грабя дома и убивая жителей; какъ мало обращали они вниманія на папу и его приближенныхъ, видно изъ того, что въ числ разграбленныхъ домовъ находился домъ Розы Ваноццы, любовницы Александра VI, матери его пятерыхъ непотовъ [137] . Надо замтить, впрочемъ, что Карлъ VIII не оставался равнодушнымъ зрителемъ подобныхъ безпорядковъ: онъ приказалъ выставить на стнахъ города плакатъ, грозившій смертью всякому, кто силою ворвется въ чужой домъ, и учредилъ полицейскіе суды въ нсколькихъ кварталахъ [138] .
133
Ibid I. 04.
134
Burchard, 270 sqq. Diarium Бурхарда, до сихъ поръ еще не изданный вполн, представляетъ одинъ изъ важнйшихъ и любопытнйшихъ историческихъ памятниковъ конца XV и начала XVI вка Съ достоврностью сообщаемыхъ имъ свдній онъ соединяетъ дтскую наивность изложенія, которая рзко отличаетъ его отъ дипломатическихъ и полныхъ резонерства разсказовъ Гвиччардини и Макіавелли. Мы пользовались этимъ драгоцннымъ памятникомъ въ отрывкахъ, находящихся въ Archives curieuses de l'histoire de France и въ приложеніяхъ къ Гордону (Vie du pape Alexandre VI) и Роско (Leon X).
135
Burchard, 272.
136
Ibid, 272 sqq.
137
Ibid. 274.
138
Ibid. 272. Foncemagne, 551 sqq.
Между тмъ папа, запершійся, какъ мы сказали, въ крпости св. Ангела, завязалъ переговоры съ Карломъ VIII. Посл ряда взаимныхъ уступокъ и интригъ со стороны Александра VI, договоръ былъ заключенъ на слдующихъ условіяхъ: Папа уступалъ Карлу, впредь до окончанія неаполитанской кампаніи, Чивита-Веккію, Террачину и Сполето [139] , объявлялъ амнистію кардиналамъ и баронамъ церковной области, принявшимъ сторону Французовъ, и обязывался даровать Карлу VIII инвеституру королевства неаполитанскаго [140] . Къ этимъ тремъ условіямъ присоединялось еще четвертое, которому приписывали тогда великую важность, но которое осталось безъ всякихъ послдствій. Условіе это заключалось въ выдач Карлу VIII Зизима (иначе назыв. Жемъ и Зизимъ), брата Баязета II, царствовавшаго въ Константинопол по смерти Магомета II. Судьба этого Зизима представляетъ печальный эпизодъ въ исторіи переходнаго времени. Бывъ, при жизни Магомета II, султаномъ Караманіи, онъ хотлъ и по смерти его удержать за собою эти владнія; но, разбитый братомъ Баязетомъ, онъ принужденъ былъ отказаться отъ своихъ плановъ и бжать на островъ Родосъ. Пьеръ д'Обюссонъ, гроссмейстеръ іоаннитскихъ рыцарей, понимая всю выгоду, какую могъ извлечь его орденъ изъ царственнаго гостя, задержалъ его плнникомъ. Нсколько лтъ томился Зизимъ въ темницахъ ордена, перевозимый изъ замка въ замокъ, изъ города въ городъ, и возбуждая всюду любопытство и участіе. Баязетъ II предлагалъ Карлу VIII, во владніяхъ котораго содержался въ послднее время Зизимъ, огромную сумму денегъ за выдачу злополучнаго плнника; но Карлъ отправилъ его въ Римъ, по настоятельной просьб папы Иннокентія VIII [141] . Во время неаполитанскаго похода, когда Карлъ VIII торжественно вступалъ въ Римъ, Александръ VI, спасаясь въ замк св. Ангела, захватилъ туда съ собою и Зизима; но Карлъ VIII, который смотрлъ на неаполитанскую кампанію только какъ на прологъ къ завоеванію Константинополя и Іерусалима, хорошо разсчиталъ, какую выгоду можетъ доставить ему обладаніе Зизимомъ въ этихъ предпріятіяхъ, и потому въ числ условій, предложенныхъ имъ пап, поставилъ на первомъ план выдачу турецкаго принца. Злополучный Зизимъ не долго, впрочемъ, находился въ обладаніи Карла VIII: въ феврал 1495 года онъ умеръ жертвою отравы, въ которой голосъ современниковъ обвинялъ Александра VI [142] .
139
Сполето, вопреки договору, не былъ сданъ Французамъ.
140
Guicciardini I. 105.
141
Michaud, Histoire des Croisades, IV. 34–40.
142
Ibid. IV. 46. Говорили, что Баязетъ общалъ пап большую сумму денегъ, если онъ избавить его отъ Зизима, опаснаго по своимъ притязаніямъ.