Итальянский след

– Мне надо заканчивать ремонт квартиры. Я Игорю обещал. А про остальное ничего не знаю. И знать не хочу.

– На тебе два убийства.

– Какие?!

– Показать? – Пафнутьев постучал пальцем по столу, в который он только что сунул пачку снимков.

– Не надо.

– Кому сдавал девочек?

– Пахомовой.

– Где-то я уже слышал эту фамилию. – Пафнутьев обернулся к Худолею. – У нее есть муж?

– Застрелили несколько лет назад. Была какая-то разборка.

– Средь бела дня? – спросил Пафнутьев.

– Да, из обреза.

– Валя, ты понял, о ком идет речь? – спросил Пафнутьев.

– А как же, Паша… Сразу все понял. Давненько мы с ней не встречались… Изменилась, наверное, похорошела.

– Старая кошелка! – обронил Величковский.

– После таких красавиц тебе любая кошелкой покажется. – Пафнутьев взял величковскую сумку, молча поднес к столу и вытряхнул все содержимое. На стол вывалились блокнотик, кошелек, авторучка, темные очки, коробочка с ваксой, какие-то таблетки, паспорт.

– Денег все равно не найдете, – проворчал Величковский.

– Доберемся и до денег, – ответил Пафнутьев. – До хороших денег доберемся, а, Валя? Как ты думаешь?

– Если дело дошло до трупов, появятся и деньги, – мрачно сказал Худолей.

Увели Величковского, ушел на разведку Худолей – чем сейчас занимается Пахомова, где живет, с кем общается. Пафнутьев остался в кабинете один. Он сложил стопкой бумаги, скопившиеся после разговора с Величковским, – его показания, адреса, имена, обстоятельства появления в городе девочек из далеких Пятихаток, все рассовал по конвертам и как бы освободил стол для мыслей новых, свежих и дерзких.

Но не было у него ни новых мыслей, ни тем более дерзких. Какая-то унылость навалилась, и за ней стояли не отчаянные поступки, не решительные действия, за ней стояла вдруг открывшаяся перед ним громадная работа, которую нужно было проделать быстро, четко, не теряя ни минуты и никому не давая ни минуты на раздумья, колебания.

Пафнутьев подошел к окну, через которое совсем недавно так отчаянно сиганул Величковский, сиганул, не зная, зачем, с какой целью, будто в другой, соседний мир прыгнул, где все его девочки живы и здоровы, все с теми же порочно-податливыми взглядами и, простите, обильными ляжками – видимо, питались в своих Пятихатках картошкой, макаронами, украинским салом и прочими вещами, которые делают человека если и не соблазнительным, то упитанным.

За окном в песочнице играли дети, на скамейке шушукались старушки, опасливо поглядывая на его окно, будто были уверены, что через минуту-другую кто-то опять вывалится из этого окна к ним во двор и будет метаться, как загнанная зверюка, тыкаясь во все запертые двери. Пафнутьев помахал им рукой, старушки в ответ слабо улыбнулись.

Позвонил Шаланда.

– Ну и что? – спросил, ничего не поясняя.

– А что? Все в порядке. Весна идет, весне дорогу. Обещают резкое потепление, пора тебе свои войска переводить на летнюю форму одежды.

– Пусть еще немного попотеют.

– Правильно, – одобрил Пафнутьев. – Пар костей не ломит.

– А трупы?

– Опознаны.

– Шутишь? – недоверчиво спросил Шаланда.

– Записывай… Шевчук Надежда Ярославовна и Хмелько Таисия Петровна. Жительницы Днепропетровской области, город Пятихатки.

– По пяткам узнал?

– Нет, Шаланда, по пяткам я только высказал предположение. Теперь оно полностью подтвердилось. Женщины действительно копали картошку, носили воду ведрами из колодца, пасли скотину.

– С чем я тебя и поздравляю, – проворчал Шаланда, но Пафнутьев не пожелал услышать его ворчания, он пожелал принять поздравления всерьез.

– Спасибо, Жора! – прочувствованно сказал Пафнутьев. – Я всегда знал, что ты человек, который может оценить истинно верную догадку, правильную версию, проницательность и даже более того.

– А что может быть более того?

– Озарение, Шаланда, озарение.

– Это взгляд сквозь время и пространство?

– Совершенно верно. Сквозь время и пространство.

– Что-то я смотрю, все вы там попали под влияние сверхъестественных сил, – усмехнулся Шаланда. – Худолей цифрами тешится, количество трупов вычисляет, ты по пяткам становишься специалистом…

– Шаланда! Ты записал, как зовут этих несчастных женщин? Записал. Тебе Худолей совсем недавно предсказывал третий труп? Предсказывал. Ты над ним весело смеялся? Смеялся.

– Скажи, Паша, – Шаланда посерьезнел, – ты в самом деле ждешь третьего?

– Худолей советует не расслабляться.

– А сам-то он где?

– На задании.

– Готовитесь к задержанию?

– Уже, – невинно обронил Пафнутьев.

– Что уже? – Пафнутьев даже на расстоянии почувствовал, как Шаланда осел в кресле. – Ты хочешь сказать, что убийца задержан?

– При попытке к бегству.

– Поздравляю, – пробурчал Шаланда и положил трубку. Но тут же, спохватившись, снова набрал номер. – Паша, это… Тут трубка сорвалась… Ты так и не сказал… Ты задержал убийцу?

– Нет, пока скрывается.

– А, – облегченно протянул Шаланда. – Так бы и сказал.

– Так и говорю. Открытым текстом.

– Больше ничего не хочешь сказать? Жлобишься?

– Жора, я взял одного мужика. Он у меня в работе. Его роли не знаю. Замешан – да. Но насколько, сказать не могу. Не знаю. Девочек я тебе назвал. Откуда они – сказал. Им положено регистрироваться, но, сдается мне, они уклонились от этой гражданской обязанности. Тут уж тебе карты в руки.

– Где они жили?

– Не знаю.

– Юшкова нашлась?

– Нет.

– Худолей беснуется?

– Беснуется. Появились выходы на дальнее зарубежье.

– Даже так! – крякнул Шаланда. – Италия?

– Значит, и у тебя кое-что есть?

– Работаем, Паша, работаем. Города какие-нибудь прозвучали?

– Пока знаю только, что это Северная Италия.

– Могу тебе назвать один городок, Паша… Маленький городок, с ласковым таким названием, но, если он хоть невзначай мелькнет, прозвучит в твоем кабинете, ты мне об этом скажешь. Заметано?

– Скажу.

– Городок называется Аласио.

– Записал. Ты там бывал?

– Нет, но хотелось бы. Каждый раз, когда слышу это название, во мне что-то напрягается.