Иудаизм. Древнейшая мировая религия

Годичный цикл

Как дома, так и в синагоге череда суббот образует основной костяк года, ибо нельзя не признать, что по будням в синагогу ходят редко, а многие синагоги даже не открываются для ежедневной молитвы. Соответственно основной ритм года отстукивают субботние богослужения, причем каждая суббота именуется сообразно чтению из Торы в этот день. В ортодоксальных синагогах вечерние службы в пятницу коротки и почти формальны: канун субботы считается семейным празднеством, которое нужно справлять в семейном кругу. Основной же упор делается на утреню с ее чтением Торы, проповедью и «киддушем». Однако многие неортодоксальные синагоги придают большее значение пятничному вечеру. В XIX веке великий американский реформист И.М. Уайз стал проводить вечерние службы в пятницу позже, чем обычно, чтобы люди успели поесть дома. Поскольку объективных причин устраивать спешку нет, в службу можно включить чтение Торы или проповедь/лекцию, а после нее отвести время для общения.

Если сердце синагоги бьется в соответствии с ритмом суббот, в праздники оно как бы прыгает от радости. Основные праздники в целом те же, что и дома, только справляются иначе. Можно выделить великие Дни Трепета осенью: Рош Га-Шана (Новолетие) и Иом Киппур (День Искупления). В эти дни в синагогу собирается необычайно большое количество народу. Такая разница в посещаемости создает сложности для любых синагог: если синагога построена из расчета на большой поток прихожан в осенние праздники, в остальное время она может стоять полупустой; если она построена из расчета на обычную субботнюю численность, раз в год придется арендовать дополнительные помещения. Каждая община решает проблему по-своему. Многие выбирают компромисс: в большом зале ставят раздвижные перегородки или проводят службы в комнатах, когда народу немного.

Как мы уже сказали, к началу нового года евреи тщательно готовятся: исследуют свою совесть, каются и молятся. Подготовка нужна и синагоге. Обычные темные одежды и покрышки для Торы заменяются на белые. Некоторые общины нанимают дополнительных чтецов и распределяют задачи. Дням Трепета сопутствуют особые мелодии, которые чтецы при необходимости разучивают, а хор репетирует. Все суетятся, чем-то заняты, и в общине царит дух предвкушения.

Утренняя служба Новолетия – длинная. Зал синагоги оглашается пронзительным, радостным и жутковатым звуком шофара (духовой инструмент, сделанный из бараньего рога). В Торе этот день именуется днем «трубления» («теруа») (Лев 23:24; Числ 29:1). В принципе можно использовать рог любого кошерного животного, но предпочтение отдается бараньему рогу из-за ассоциаций с Книгой Бытия: именно баран был принесен в жертву вместо Исаака. (Отрывок из Быт 22 – одно из чтений, предписанных на Новолетие.) Строго предписанного размера и формы для шофара не существует: одни из них короткие и имеют форму полумесяца, другие – длинные и прямые с изгибом в конце, третьи – витые. Чтобы трубить в шофар, требуется умение, а потому хорошие шофарщики востребованы в это время года. Смысл трубления объясняется по-разному. Некоторые объяснения включены в богослужение, где, в частности, приводятся соответствующие отрывки из Библии. Интересно говорит Маймонид в «Мишне Тора»:

Рог словно возвещает: пробудитесь, спящие, – вы, кто уснули в жизни своей, – и поразмыслите о делах своих. Вспомните Творца своего. Не будьте среди тех, кто уходит от реальности и гонится за тенями, кто тратит годы в поисках пустого, от чего нет ни пользы, ни спасения. Вглядитесь в свои души и улучшите свои дела. Оставьте каждый из вас свои злые пути и мысли.

Эта точка зрения хорошо вписывается в богослужебный настрой праздника, с его сильным упором на покаяние и самовоспитание.

Самый великий и торжественный день в синагогальном календаре – Йом Киппур. В него синагоги полны народу. (Есть даже полушуточное выражение «йом-киппурский еврей». Так называют тех, кто ходит на службу раз в год.) Когда-то некоторые евреи оставались в синагоге от начала и до конца поста, в обшей сложности двадцать пять часов. В наши дни на ночь уходят домой, да и утром не всегда сразу приходят.

На Иом Киппур, как и на пасхальный седер, некоторые евреи все еще следуют старому обычаю надевать киттель, белую рубаху, в которой их впоследствии похоронят. Размышляя о символике этого обычая, Франц Розенцвейг писал:

Человек совершенно один в день смерти, закутанный в саван. И в молитвах этих дней он также один. Они ставят его, одинокого и обнаженного, непосредственно перед престолом Божиим [70] .

Эта вступительная служба – единственная значимая вечерняя служба в традиционной синагоге, и только на нее мужчины надевают талит. Начинается она с молитвы «Коль Нидрей». Как правило, ее поют по-арамейски под запоминающуюся мелодию. Эта молитва провозглашает отказ от религиозных обетов и зароков. Откуда пошел такой обычай, неясно, и с ним сопряжены различные недоразумения. Поэтому реформисты иногда опускают его в своих богослужениях. Впрочем, в большинстве синагог он не только сохранился, но и наложил на службу свой уникальный отпечаток. Неслучайно канун Иом Киппура часто называют «ночью Коль Нидрей».

70

Franz Rosenzweig, The Star of Redemption,tr. W. W. Hallo (London/New York, 1970), 327.

Богослужение Иом Киппура сосредоточено на покаянии («тешува»). Кульминация всех пяти богослужений – подробное и всеохватное публичное исповедание грехов. Молитвы говорят об устрашающем величии Бога-Судьи, который имеет власть приговорить к смерти, но являет милость к искренне кающимся. Одна из самых трогательных молитв «У-нетанне токеф». Она была составлена в Византийской империи, но легенда связывает ее с именем раввина-мученика Амнона из Майнца, которого замучили во время крестовых походов. Умирал он, говорит предание, в синагоге со следующей молитвой на устах:

Поведаем о святости этого дня, ибо сей есть день страха и трепета. В него Твое владычество прославлено, Твой престол утвержден с любовью, и Ты восседаешь на нем с истиной. Воистину, Ты единственный Судья и всеведущий свидетель; ты надписываешь и запечатываешь; ты счисляешь и засчитываешь; Ты вспоминаешь все забытое; Ты открываешь книгу памяти, и она читается, и печать всякой человеческой руки на ней. Звучит великий шофар, и слышен тихий голос, и ангелы пребывают в ужасе, страхе и трепете, говоря: «Сей есть Судный День»; воинства небесные будут проверены и судимы. Ибо даже они не могут оправдаться перед судом Твоим. Что до жителей Земли, ты проводишь их всех перед Тобою по их рядам. Как пастырь исследует овец, проводит их под своим посохом, так и Ты проводишь, и считаешь, и засчитываешь, исследуя каждую живую душу, определяя меру каждой твари и записывая их объявленный приговор.

На Рош Га-Шана запишут, а на пост Йом Киппура утвердят:

сколь многим уйти и сколь многим родиться;

кому жить и кому умирать;

кому в свой час и кому безвременно;

кому от огня и кому от воды;

кому от меча и кому от дикого зверя;

кому от голода и кому от жажды;

кому от землетрясения и кому от чумы;

кому от удавления и кому от побиения камнями;

кому покой и кому скитания;

кому мир и кому муки;

кому благость и кому бедствия;

кому бедность и кому богатство;

кто будет унижен и кто возвышен.

НО ПОКАЯНИЕ, МОЛИТВА И МИЛОСЕРДИЕ МОГУТ ОТВРАТИТЬ СУРОВОСТЬ ЭТОГО ПРИГОВОРА.

Многие другие торжественные молитвы и гимны содержат те же темы. Подчеркиваются не только сила и справедливость Бога, но и Его сострадание и готовность услышать молитву. Каждый из великих гимнографов внес свою лепту в это богослужение.

Средневековый испанский поэт Иуда Галеви написал гимн, в котором есть такие строки:

И всеми отвержен, не буду унижен,

Когда я к Создателю буду приближен.

Единый мой! Дал Ты мне душу и тело,

Внушил каждый помысел, каждое дело, —

Нет мощи и мудрости Божьей предела!

Кем, в грех вовлечен, буду в грязь я повержен,

Коль буду Господней десницей поддержан?

Господь мой! Быть ближе к Тебе я так жажду!

С прямого пути Твоего, не однажды

Сбиваясь в невзгодах, как тяжко я стражду!

Молю, пощади, не суди слишком строго,

Ходить научи Твоей правой дорогой!

Уж смолоду я нарушал Твою волю —

И каяться ныне я должен тем более.

Спаси, исцели, дай забвение боли!

Я стар! О, воззри на меня Ты сегодня,

Сподобь милосердной заботы Господней! [71]

71

См. Alice Lucas, Songs of Zion by Hebrew Singers of Mediaeval Times(London, 1894),10-11. [Цит. по пер. Л. Пеньковского. – Прим. пер.]

К шедеврам еврейской поэзии всех времен относится поэма Соломона Ибн Габироля «Царский венец» («Кетер мальхут»). Ее печатают в сефардских молитвенниках и поныне частично читают в реформистском обряде, основанном на сефардской традиции. В североафриканских общинах ее поют около восхода солнца, до начала утренней службы. «Царский венец» – это величественное размышление о чудесах природы и величии Божьем, бренности человека и необходимости в покаянии. При этом библейские аллюзии смешиваются с темами, заимствованными из неоплатонизма. [72]

72

См. Raphael Loewe, Ibn Gabirol(London, 1989); Bernard Lewis, The Kingly Crown(London, 1961).

Один из уникальных элементов богослужения на Иом Киппур – так называемая «Авода», воспроизведение службы в иерусалимском Храме. Она входит в состав Мусафа, дополнительной службы. В древнем Храме Иом Киппур был самым святым днем: после должного омовения и очищения первосвященник входил в Святое Святых и произносил таинственное Имя Божие, имя столь святое, что со временем забылась даже его огласовка. Когда он произносил Имя, все люди, слышавшие его, падали на лица свои (и доныне в некоторых общинах простираются ниц по этому случаю). Это единственный момент, когда еврею дозволено становиться на колени: «Он становится на колени не с тем, чтобы исповедать свою вину или помолиться о прощении грехов, хотя именно этому прежде всего посвящен праздник. Он становится на колени, ощущая непосредственное присутствие Божие».