Иван-Царевич и С.Волк

В конце коридора их уже поджидал Меганемнон при полном параде.

Сделав три шага навстречу, он простер к именитому посетителю украшенные тяжелыми боевыми наручами руки и промолвил:

– Добро пожаловать на землю Трилиона, великий Демофон! Это честь для нас – принимать...

– Трилиона?.. – переспросил вдруг поэт.

– Да, да. Трилиона! – радостно подтвердил Одессит. – Именно Трилиона!

– А разве это не Колосс?..

– Нет, ни в коем случае!..

– А мне казалось, что это должен быть Колосс...

– Нет, нет! Это – Трилион! Место, где творится история, где быль смешивается с мифом! Именно здесь наши... героические... – Одессит закашлялся, – воины... ведут осаду этого бесчестного, ничтожного города уже десять лет подряд.

– Хм... Значит, не Колосс...

– Нет, нет!

– А вы уверены?

– Да, конечно!..

– Ну, тогда ладно, – примирительно махнул рукой Демофон. – Трилион, так Трилион... Вы мне лучше скажите самое главное.

– Что?

– На открытие статуи я не опоздал?

Поспешно перетащив шатер Семафора на самый край лагеря по приказу хитромудрого Одессита, солдаты живо установили на этом месте новый красно-белый шатер специально для Демофона и его сопровождающих. После расторопно и весьма к месту поданной трапезы из холодной говядины, сыра с плесенью ("Редчайший сорт," – заверил Одессит и покраснел) и подогретого (а, может, просто разведенного теплой водой) вина почетных гостей повели на экскурсию по лагерю.

На пятнадцатой минуте случилось страшное.

То, чего никто не предполагал.

Меганемнону удалось заинтересовать поэта.

– Десять лет, говоришь?.. – покачал головой Демофон, как будто очнувшись ото сна. – И были ли под стенами сего славного города достойные его битвы?

Меганемнон замешкался, и ему на помощь отважно пришел радостный Хлорософ:

– Да, еще бы! Шесть лет назад Стратостат взял одеяло Нематода, как он потом утверждал, по ошибке. И когда Нематод обнаружил пропажу и подумал на Калланхоя – вот это была битва-ай!!!..

Одессит яростно втоптал босые пальцы правой ноги простодушного солдата в песок и захохотал.

– Наш Хлорософ – большой шутник!

– Ха-ха-ха, – натужно поддержал его Меганемнон, стараясь отдавить злополучному адъютанту вторую ногу. – Умрешь со смеху.

– На самом деле, о достопочтенный Демофон, под стенами этого злосчастного города разворачивались самые кровавые сражения, самые трагические драмы, самые драматические трагедии, которые только может вообразить бессильный человеческий разум...

По знаку Меганемнона Трисей и Ирак бережно зарулили старичка к нему в шатер.

– Например? – заинтригованно спросил поэт. – Ребятки, посадите-ка меня поудобнее на этот топчан – я хочу послушать бравого Одиссея... Сдается мне, что сюжет следующей моей книги ходит поблизости! Такое нельзя упускать. А то, не ровен час, заявится сюда эта бездарность Эпоксид и переврет всю историю!..

– Смерть и горе преследовали нас как ужасные тени все время, начиная с мгновения высадки на этот враждебный угрюмый брег... – встав в позу чтеца-декламатора на сцене сельского Дома Культуры, начал Одессит свое поспешно выдумываемое повествование. – Ярион, записывай!..

– Записывай, Ярион! – энергично потер сухонькие ручки окончательно заинтересовавшийся Демофон.

Через пятнадцать минут в шатер Меганемнона набились все предводители стеллийского войска и слушали вдохновенное вещание Одессита с раскрытыми ртами. Через полчаса до них дошло, что кроме своих подвигов и, изредка, свершений верховного главнокомандующего, рассказчик ни о чем больше врать не собирается. И решили, что настала пора действовать. Принять бразды правления в свои руки, так сказать.

– Одессит, – громким шепотом прошипел воин в черном панцире. – Расскажи про меня, и серебряный таз для омовений – твой!..

– ...и тут, как комета в беззвездном небе, появляется неутомимый Сопромат, а в руке его – тяжелое копье, что сковал ему ученик самого Династаза!..

– Ярион, записывай!..

– Одессит! Пятнадцать баранов!.. – встрял толстяк в шлеме с желтыми перьями.

– ...Сопромат метался от врага к врагу, и всех поражало его не знающее промаха...

– И рог из слоновой кости с серебром!

– ...копье. А во след ему неумолимо двигался грозный Дихлофос, и от одного вида его даже в самые отважные сердца противников вселялся страх...

– Одессит! Золотая цепь с топазом! – отчаянный шепот из дальнего конца шатра.

– ...А что за неистовый воин рубится там, на правом фланге? Это юный, но очень богатый Тетравит, у которого в Иолке живет тетушка – хозяйка сорока домов мимолетной любви, двоюродный дядя разводит чистокровных коней для скачек, муж сестры...

– И узамбарская танцовщица!.. Две!..

– ...как бешеный лев налетел на врага, рубя мечом направо и налево...

Иван яростно скрипел пером по листам пергамента, которые только успевал подтаскивать почему-то примолкший и захромавший на обе ноги Хлорософ.

Так рождались герои.

Так создавалась история.

НЕУЖЕЛИ ВСЕ КНИГИ О ПОДВИГАХ СТЕЛЛИЙСКИХ ГЕРОЕВ ПИШУТСЯ ТАК?!...

К вечеру четвертого дня, когда в восьми новых дополнительных палатках Одессита уже некуда стало складывать дары, закончилось и зажигательное повествование о десятилетней осаде Трилиона.

Усталый Иванушка разминал сведенные судорогой пальцы правой руки. Демофон радостно улыбался и бормотал себе под нос, дирижируя пером, что-то ритмичное и длинное – очевидно, будущий шедевр. Хлорософ, набрав в рот воды на всякий случай, пыхтя упихивал исписанный за день пергамент в большой кожаный мешок.

Довольный Меганемнон подошел к старику и почтительно спросил:

– Нашел ли занимательной нашу эпопею многоуважаемый Демофон?

– Конечно, нашел, Одессит! – сухонькая ручка благодарно сжала мускулистую лапу старого царя. – Вот посмотришь – через месяца два-три после возвращения домой я издам в свет новую книгу, и самые лучшие писцы Стеллы почтут за честь переписать ее, а сказители – присвоить себе ее авторство! Такого эпического полотна не писал еще ни один стеллийский литератор! Родную историю надо беречь и лелеять, популяризировать и прославлять! Правда, про вмешательство богов вы мне так, почему-то, ничего и не поведали... Ну, да ничего! Вписать это – дело нескольких дней, не переживайте. А в остальном – замечательно, просто замечательно! Богатейший материал!