Иван Царевич vs Василиса Премудрая

– Узнал, конечно, - ответил он другу, а они точно были друзьями, причем довольно близкими. - Али ты, любезный, сомневался во мне?

– Боже упаси! – рухнул на диван напротив него Олег.
– Знаешь, мне заранее жалко этого парня. Он хотя бы подходящей ориентации, или ты опять развратом занимаешься?

– О, да! – оторвался Лексус от созерцания конфеты и засунул ее в рот.
– Ориентация у него абсолютно точно самая что ни на есть подходящая!

– И что дальше?

– А что дальше?

– Тебя сегодня домой не ждать?

– Чего это? Я только завтра уезжаю.

– А как же этот парень? – удивился Олег.

– Олежик! Ну, что за пошлые мысли? Мне просто было скучно и любопытно…

– Лекс, я тебя десять лет знаю…

– Одиннадцать.

– Тем более! Когда тебе просто скучно или любопытно, ты мышек препарируешь. Или заявляешься на концерт Любэ…

– …голышом! – закончил одновременно с ним москвич.
– Эх, молодость, молодость…

– Да уж… Знал бы я в свой первый день в институте к какой оторве подсаживаюсь! Ты же выглядел таким мальчиком-колокольчиком, с этими очёчками твоими и блондинистым хвостиком…

– Сюрприз, дорогой!

– Таки сюрприз, да… Так, что с брутальным брюнетом? – мотнул он головой в сторону закрытой двери.

– Да ничего. Олежик, я его знаю без году неделю!

– Лекс, у тебя уже сколько никого не было? – москвич зло зыркнул на него из-под рассыпавшейся по лицу челки и перекинул конфету в другой уголок рта.
– Кому сказать, что такая циничная и оторванная на всю голову зараза, как ты, ищет большой и светлой любви, мне же в жизни никто не поверит!

– Ну, ищу, - буркнул блондин, продолжая играть Чупа-Чупсом.
– Мы, циничные твари, знаешь ли, тоже хотим немного тепла и ласки. Так, для разнообразия суровых будней.

– Ну, и что тогда… - начал его приятель и тут же оборвал сам себя.
– Да прекрати ты это делать!

– Делать что? – удивился Лексус, с громким чмоком вытаскивая конфету.

– Вот это! – ткнул Олег в нее пальцем.
– Ты себе не представляешь, насколько непристойно выглядишь!

– Непристойно? – округлил глаза тот.
– Ты знаешь, сколько часов своей бурной молодости я потратил, чтобы освоить этот % непечатно % жест, а ты его называешь всего лишь непристойным?! Да у меня из-за тебя комплекс неполноценности разовьется! Ну-ка, повторяй за мной - % непечатно %!

– Лекс, отвали!

– Нет, я таки научу тебя нормально материться! Ну? % непечатно %!

– Отвали, пошляк! – расхохотался парень.
– И не увиливай от темы! Мне показалось, что вы с тем парнем… Как его зовут, кстати?

– Тарас.

– Красивое имя. Редкое. Так вот, вы с Тарасом вроде нашли общий язык. Даже два! – хохотнул он, вспоминая увиденную ранее сцену.

– И это говорит человек, стесняющийся сказать слово % непечатно %? Ну и кто из нас пошляк после этого?

– Я не…

– Стоп! – перебил его на полуслове Лексус.
– Сто-о-о-п! Тпру! Ты что, подсматривал?!

– Ну, должен же я был убедиться, что ты его не изнасилуешь прямо в моей ординаторской!

– Это еще большой вопрос, кто бы кого изнасиловал, - пробурчал Демьянов, откидываясь на спинку дивана и с точностью матерого баскетболиста забрасывая несчастную карамельку в мусорную корзину на другом конце комнаты.

– Опа! – сверкнул глазами приятель.
– А что, в этот раз возможны варианты?

– Блин, Олег! – вцепился в собственную шевелюру блондин.
– Как же мне иногда хочется, чтобы ты был хоть чуть-чуть, хоть капельку, хоть вот столечко гомофобом!

– А с хрена ли мне быть гомофобом, имея старшую сестру-яойщицу и лучшего друга - непрошибаемого гея?

– И правда, с хрена ли? – протянул москвич.
– А с хрена ли ты не пользуешься своим чувством такта?

– Чтоб не испачкать! – ухмыльнулся тот.
– Так Тарасу ты шанс давать не собираешься?

– Дорогуша, у тебя что в школе по географии было? Где Москва, а где Питер представляешь? Тут вообще без вариантов…

Ну, спроси уже

Данная Демьяновым подсказка оказалась как нельзя кстати. Перевернув отчетности банка крови и отсеяв более девяноста процентов клиник, не заказывавших кровь редкой группы в течение года до дня смерти Гладковского в апреле, следователи сосредоточились на оставшихся одиннадцати. И третья же по счету, куда заявился в сопровождении волшебных корочек и кучи вопросов напарник Ефимова, оказалась прямым попаданием. Небольшое частное заведение, специализирующееся большей частью на операциях по увеличению груди, располагалось в Богом забытом городке в сорока километрах от Питера. Единственный практикующий хирург клиники сначала усиленно делал вид, что ничего не знает, не понимает и вообще его тут не стояло. Но стоило Василию прозрачно намекнуть, что у врача, проведшего эту операцию, есть всего два варианта – быть свидетелем или же соучастником, как тот проявил недюжинные способности к арифметике. В смысле, быстренько прикинул два плюс два и, получив правильный ответ, довольно точно описал и покойного Синицына, и сопровождавшего его и оплатившего услуги клиники Удовиченко. А потом и опознал по фотографиям.

Круг замкнулся, оставив Николая Викторовича просиживать нары, а его адвоката бегать, сбивая ноги в кровь, пытаясь добиться хотя бы домашнего ареста. Никаких шансов на это, впрочем, не было. Уж больно железобетонными оказались улики, переданные Ефимовым в прокуратуру. Удовиченко ожидало от 15 лет строгого режима, если найдет, кому всунуть взятку, до пожизненного, если все будет по-честному.

Надо ли говорить, что когда утром следующего дня Тарас заявился в холодную и мрачную вотчину Михаила Борисовича, он пребывал в самом радужном настроении? Дело об убийстве политика он распутал, висевший на отделе уже несколько месяцев глухарь Синицына тоже, да и личная жизнь выкинула абсолютно невообразимый финт ушами и, кажется, начала налаживаться. Ведь ему же не показалось вчера, да? Лешка же в самом деле отвечал! И Тарас был почти на сто процентов уверен, что отнюдь не под действием наркотика.

А уверенность эта появилась после вчерашнего разговора со знакомым наркологом. Парень очень волновался о последствиях, коими могло грозить безбашенному криминалисту неосторожное обращение с наркотическими веществами, а потому решил лично убедиться, что все в порядке.

– Славик, - позвонил он приятелю, работавшему наркологом в городском диспансере.
– Мне про один наркотик узнать надо. Ауксилиуме.

– Подлизаться решил? – хохотнули в трубке.
– Или правда латынь от нефиг делать выучил? Ладно, помогу. Что интересует?