Иван Дорога

– Вот видишь, я же говорю – мама должна прийти! – громким шепотом сказала Надя, округлив глаза, я же только уставился на экран телевизора потирая щеку.

Из прихожей послышались грохот скрип и тихий шепоток, чуть приправленный матом. После двух последовательных звуков расстегнутой молнии, в комнату решительно ввалилась мама Нади и Надя, стиснув губы отвела лицо стараясь сдержать улыбку. Теперь в центре комнаты слева от нас стояла очень красивая стройная женщина в синем вечернем платье, наполовину снятом пальто и круглой съехавшей на бок шапки из чёрно-бурой лисы. Она некоторое время смотрела на нас и предприняв короткий кивок сказала: – «…Асьте!» и развернувшись так же бойко исчезла в проеме двери при этом громко топоча.

Пока мы старались заглушить свой смех, из коридора доносился: скрип, грохот, тихая пьяная болтовня и шум воды из крана.

Минут около десяти спустя в комнату вновь вошла мама Нади, но в уже совершенно другом виде. Теперь в ее образе уже не осталось и намека на опьянение, и я тогда слегка опешил и все думал, как это возможно? Тем временем она уселась в кресло под окном и направила на нас внимательный оценивающий взгляд, и после паузы сказала:

– Вы значит Иван?

– Да. – ответил я. – Добрый вечер!

– А я…Марина! – растягивая слова кивнула она.

– Очень приятно! – кивнул в ответ и мне от чего-то захотел сесть ровнее. – …а по отчеству?

– Не надо отчества, просто Мария! То есть – Марина.

– Мама! – недовольно влезла Надя. – «Просто Мария» – это сериал! Ваня не обращай внимание – у них на работе «Ёлка» была…только моего отчества не спрашивай. – добавила уже шепотом склонившись к моему уху.

– Каждый имеет право на отдых! – собравшись с мыслями выдохнул я.

– А у нее нет отчества! – все же расслышав выдала Марина, с опять вернувшейся к ней поддатой интонацией. – Нет отца – нет и отчества! …У нее только матчество, она Надежда Мариновна!

– Мама хватит, ты же пьяная – иди спать! – недовольно сказала Надя.

– А что хватит! Да выпили…по поводу. Может я хочу поговорить с молодым человеком? Спать! – становясь все пьянея возражала Марина.

– Мама! – нетерпеливо прикрикнула Надя.

– Надя – все хорошо, это новый год. – по-третейски отстраненно сказал я.

– Правильно – новый год! – подтвердила Мария. – А вы вообще, что здесь делаете? – и не дожидаясь ничьего ответа уставилась на экран телевизора. Князь Милославский предлагал Феде прекратить падать на колени, который в свою очередь не уставал восклицать сакраментальное «не вели казнить!». – Ой! – склонившись вперед шепнула Марина. – Смотрят «Иван Васильевич меняет профессию», какие милашки – не шалят, не пьют – фильм смотрят! – и неожиданно, как всякий пьяный человек, стала серьезной и сделав строгий вид, приподняла подбородок и спросила со всей серьезностью, и тут же после вопроса ее уронила. – Ребятки, а вы предохраняетесь?

– Мама Фу-у-у! – вскрикнула Надя, параллельно лупя меня по ноге за мой бесконтрольный смех.

– Фу или нет, а предохраняться надо! – кивая сказала Марина. – А если фу – тем более надо! – тут же раскачавшись в кресле она поднялась на ноги и быстро вышла из комнаты со словами, – все, я спать!

– Ушла красиво… – обиженно шепнула Надя и вздохнув улыбнулась.

Весь остаток вечера Надя время от времени повторяла, точнее требовала, чтобы я собрался с силами и не считал это полноценным знакомством. Хотя я сам по этому поводу не делал никаких практических выводов, да и как их делать – маловато оснований. Но даже если бы их было достаточно – на трезвую голову это будет другой человек и с ним опять придется знакомится. В общем-то, так и получилось. На следующий день я отметил новый год с отцом и сразу пошел к Наде. Здесь сегодня было полно гостей. Большую часть людей вокруг я не знал, в том числе, как и подтвердилось, хозяйку дома Марину, тоже – вот и знакомился.

Основная масса гостей, по словам Нади была партнерами ее матери по работе, а прежде чем это услышать невольно размышлял, что это за непривычный лоск исходил от окружающих? Честно говоря, я уже замечал прежде, что те, кто с успехом занимаются предпринимательством имеют особый блеск. И вообще эти самые бизнесмены, что попадались тогда на глаза, в какой-то момент начинали походить на домашних котов. Может быть это печать пересечения некой черты, где благополучие имеет иное качество? Кстати жены таких «котов» как правило походили на неких «птиц». Странно конечно, но стоило только посмотреть на них и сумбур моего бессознательного в ту же секунду выдавал именно эти ассоциации. Если при взгляде на даже постороннего человека проскальзывала нечто подобное, то как пить дать, предприниматель с женой. Или на крайний случай чиновник, но у этих улавливаемые мной черты были более размыты.

На фоне остальной компании Марина выделялась особенно. Она, не смотря на род занятий не вписывалась в те определения чертами которых отличались остальные. Теперь я видел в ней нечто высокое, и ее физическая красота это и подтверждала, и не оспаривала. Сегодня ее повадка была умеренно-участливой и если это была игра, то ее талант оспорить не представлялось возможным. А вообще если верить книгам разного рода романтиков, мне думается именно таких женщин часто идеализируют. За такими возвышенно-не нуждающимися тянутся рыцари и принцы, их называют звездами и богинями. В них есть та притягательная отрешённость, которую так старательно воспроизводят прочие женщины, дабы стать объектом поклонения. Но оставь их одних, и они растеряются и начнут кричать в старании привлечь взгляды воздыхателей. А перестань обращать внимания на такую как Марина она не сделает ничего и просто продолжит смотреть на только ее собственное звездное небо, чем и занималась всегда. И оброненные ей платки не жест признательности или выбора – это просто платки, которые она не смогла удержать в руках.

Я тогда смотрел на Надю и завидовал самому себе – она была очень похожа на мать, но на мое «пиратское» счастье, пока этого не понимала.

Еще из интересных заметок: в этой качественно совсем непривычной для меня компании особенно выделялся очень плохой юмор. Эти люди так же хорошо выглажено выглядели, как и очень плохо шутили. А тот факт, что окружающие смеялись истошно и с огоньком, говорил и о них как лишенных этого дара. Я конечно позволял себе смех из вежливости и не отсвечивал презрительно-каменным лицом, дабы указать им на юмористическую никчемность – это дорога в никуда. Но уж, наверное, не хохотал как некоторые, особенно старательно. Кроме того, у этих самых «котов», когда они подпили оказалось полно детских комплексов и некоторые из них довольно быстро скатились в плоскость «ты меня уважаешь?!». Даже для моих неполных восемнадцати лет это было через чур, но когда директор «чего то там инвест» и владелец сети кафе «У Аркаши», сняли пиджаки и начали «давиться на руках» я понял – нет, нормально. Их жены «птицы», тем временем без споров раздвинули в стороны посуду, а сами уселись на диван. Взялись спокойно трещать: о детях школах и прочих ветрянках, и ресницах, не обращая внимания на красные покрывшиеся испариной лица армрестлеров. В общем от простого привычного мне «пролетарского», этот праздник отличало только более обстоятельное вступление, дороговизна одежды и подарков. И даже в мои походы на перекур в компании этих самых «котов» все скатывалось к стандартным вопросам, пропаганде собственных ценностей и конечно угрозам (куда без них). «У вас с Надей серьезно?», «Учишься? Нет, не тому учишься! Учись торговать – в экономике все!» и мое любимое «Если Надю обидишь – пеняй на себя!». Я в тот вечер по настоянию Марины практически не пил и от того отвечал легко и дипломатически кивал из почтения к возрасту и не желания лишний раз волновать своих новых толстошеих знакомых.

Первая волна застолья обозначилась экспрессивными выпадами и обсуждениями некоторых рабочих процессов, в которых непосвященный не сможет ни черта разобрать. Ей на смену пришли сентиментальные высказывания и ностальгические юношеские воспоминания. Мужчины рассказывали широкие преувеличенные истории, а их жены кивали и время от времени вставляли ремарки и романтические уточнения. Здесь мы с Надей стали недовольно переглядываться, а когда назрела опасность участия в застольной песне, решили пойти гулять.

Пока Надя пошла переодеваться я надел куртку и обувь и топтался в прихожей, когда из гостиной вышла Мария и закрыла за собой дверь.

– Вы надолго? – громким шепотом спросила она.

– Не знаю, но думаю, что нет – холодно. – ответил я.

– Ваня… – покачивая указательным пальцем начала она. – ты мне понравился. Осталось только с вопросом перспектив определиться, а в целом понравился. – вздыхая отвела лицо. – Вчера немного неудобно получилось, но такой неприглядной я бываю крайне редко, учти это!

– Вы тоже.

– Что тоже? – насторожилась она.

– Вы тоже мне понравились. – стараясь выглядеть уверенней сказал я.

– Хм, хорошо… – измерив меня взглядом улыбнулась она. – Молодец, наглый – далеко пойдешь! – и указывая на дверь в комнату Нади добавила прежде чем вернуться в гостиную, – Аккуратней гуляйте!

– Вы уже вчера предупреждали. – выдал я и уловил в лице Марии легкую улыбку и укор за напоминание.

Новогодняя ночь выдалась светлая, а так ожидаемый романтиками снег, как еще один символ праздника, уже лежал вокруг высокими покатыми сугробами и блестел в лучах убывающей луны.