Иван — укротитель драконов
Шрифт:
Стучусь в хлипкую деревянную дверь. Мне открывает какой-то леший. Низкорослое, бородатое, взлохмаченное существо. С длинными остроконечными ушами и пронзительными зелёными глазами. То ли эльф, то ли гном. Волосатая помесь единорога с бронтозавром.
— Чего? — бросает существо.
С ходу понимаю, что вежливого разговора не получится, и вместо приветствия показываю горсть золота.
Чародей, если это он, причмокивает толстыми губами и бурчит:
— Заходи. Конягу к столбу привяжи.
— Не украдут? — оглядываюсь и вижу несколько явно криминальных личностей неподалёку.
— У меня не
Сивка недовольна, что придётся остаться одной на этой улице. Раздражённо фырчит и клацает зубами рядом с моей рукой, пока я привязываю уздечку к столбу. Не лошадь, а бульдог какой-то.
— Не переживай, я недолго. Будут приставать — кричи, — подмигиваю Сивке и направлюсь в дом.
Как ни странно, там ещё грязнее, чем на улице. Всюду валяются какие-то инструменты, обрывки, обрезки, огрызки. В клетке под потолком сидит огромная летучая мышь. Красные глаза внимательно следят за мной. Хозяин дома уселся за верстак и принялся полировать некое металлическое изделие.
— Вы чародей? — спрашиваю.
— Артефактолог. Глим зовут. Ты чё хотел?
Какой он грубый, этот Глим. Ну и ладно, я с ним не дружбу водить пришёл. Рассказываю, что мне нужно. Артефактолог только угрюмо кивает, не отрываясь от работы.
— Делал я уже такие штуки для морского короля, — бурчит он. — Ты дерево достал?
— Собираюсь за ним на Остроносую гору.
— Хе! — крякает Глим. — Подготовился. Ладно, сделаю для тебя шар. Двести золотых, два дня.
— Сколько? — жаба яростно стискивает мою глотку.
— Ты чё, глухой? Триста золотых, говорю.
— Вы же сказали двести!
— Значит, не глухой, — хмыкает Глим. — Раз нашёл деньги мой меч купить, то две сотни монет точно отыщешь.
— Ваш меч? — приподнимаю висящий на бедре волшебный клинок.
— Мой. Я делал. Ты хоть пользоваться им умеешь?
— Ну, с какой стороны браться, точно знаю.
Чародей хрипло смеётся.
— Значит, не умеешь. Ничего, научишься. Там много ума не требуется. Все мои артефакты особенные, надо просто им довериться. А Пылающий Свет — одно из лучших моих творений.
Открываю рот, чтобы задать ещё пару вопросов о мече, но тут с улицы доносится истошный ржач. Сивка в беде! Бросаю на стол мешочек с монетами. Кажется, там как раз сотня:
— Задаток! Вернусь через два дня!
— Как же ты успеешь до горы и обратно?
Не отвечаю и выскакиваю на улицу. Успеваю увидеть, как Сивка рвёт уздечку и скрывается в грязном переулке. Что могло её так напугать? Рядом нет никого, местные маргиналы держатся подальше от лачуги чародея. Из новых лиц — разве что эльфийка в капюшоне, со спадающей на грудь косой.
Ладно, некогда разбираться. Бросаюсь вслед за лошадью. Ещё не хватало потерять её в огромном городе!
Глава 19
К счастью, Сивка отыскалась быстро. Пришлось немного поплутать по трущобам, отгоняя от себя малолетних гномов-попрошаек и гоблинов-воришек. У гномиков, хоть они и были ростом по моё колено, уже росли нехилые такие бороды. Мне такую в жизни не отрастить.
Лошадь забилась в тупик и отпинывалась от бродячих собак. Те явно собирались закусить конинкой, но копыта в качестве аперитива их не устраивали. Поэтому псы не решались напасть,
просто рычали и вертелись вокруг. А когда появился я и показал им меч, собаки решили, что отобедают в другом месте.— Ты почему сбежала?! — ругаю гнедую на всю улицу. — Чего испугалась? Хорошо, что я сразу тебя нашёл! А то поймали бы и пустили на колбасу!
Сивка склоняет голову и виновато молчит. Она и не может ничего сказать, конечно, это я образно.
Возможно, лошадь не такая и разумная, как я считал. Испугалась громкого звука какого-нибудь или крысы, и дала стрекача.
— Ладно, не переживай, — говорю и тянусь погладить Сивку, но та убирает морду. Обиделась.
Закатываю глаза:
— Извини, что накричал. Пойдём. После этого гетто надо тебя почистить.
Лошадь смотрит на свои заляпанные грязью ноги и кивает. А потом красноречиво глядит на мои сапоги, которые не чище.
— Да, мне тоже надо почиститься. Заодно купим тебе овса и мяса для… нашего друга.
Завершаем все свои дела и вечером покидаем город. К Дрейку добираемся уже затемно. Угощаем его десятком жареных гусей, которых привезли. Мне тоже досталась гусятина, хлеб и сыр, а Сивка наелась овса и на закуску пощипала травки.
Ночью отправляемся в путь. Дрейк говорит, что знает направление, и что к утру будем на месте. Вот и славно. Привязав себя и Сивку к шипу на его спине, ухитряюсь даже поспать, пока летим.
Просыпаюсь от холода. Продираю глаза, протираю запотевшие полётные очки и понимаю, что мы забрались чрезвычайно высоко. Впереди, в шапке из облаков, возвышается крутая гора, с выпирающей в сторону острой скалой на вершине. Наверное, из-за этой скалы её и назвали Остроносой.
Накрываю лежащую рядом Сивку попоной, сам пью зелье защиты от холода. Скоро мы приближаемся к вершине. Дрейк кружит над ней, а потом вдруг сигает вниз.
Впивается в гору когтями и повисает на отвесном склоне, как человек-паук. Сивка ржёт с перепугу, кое-как удерживаясь на изгибах драконьей спины. Я тоже едва не упал. Верёвка могла и не выдержать такого рывка.
— Осторожнее! — кричу.
— Ой, простите, — отвечает Дрейк. — Я забыл, что вы там. Вон оно.
Смотрю вперёд и вижу перед носом дракона маленькое кривоватое деревце с голубыми листьями. Вроде и красивое, а вроде и убогое какое-то. Странные вкусы у короля русалок.
Лопату я с собой не взял, а кирку тем более — она бы точно тут пригодилась. Придётся полагаться на аккуратность огромных когтистых лапищ.
Дрейк, сложив пальцы щепотью, весьма ювелирно для своих габаритов вырезает дерево из скалы. Даже корни не повредил.
Собственно, на этом всё. На всякий случай привязываю редкое деревце к шипу, и спускаемся.
Удобно, когда у тебя есть друг-дракон. Чтобы добраться до этой горы и тем более залезть на неё, пришлось бы потратить неделю, не меньше.
У подножия Остроносой устраиваем завтрак. После него Дрейк показывает своё растущее мастерство иллюзии. По очереди принимает облик горы, берёзовой рощи и грозового облака.
Пока мы бродили по городу, он без дела не лежал в тех холмах. Тренировался. Глядя на него, и мне хочется заняться чем-то полезным. Достаю из ножен меч и пытаюсь фехтовать. Получается хреново. Наверное. Я понятия не имею, как должно быть.