Июль 1942 года. Падение Севастополя

P. C. Иванова-Холодняк, которая находилась там до 9 июля, рассказала, что попала в подземный ход батареи случайно, когда с подругой пробиралась 3 июля из Херсонесской бухты берегом, а где и вплавь в сторону Фиолента в надежде попасть в Балаклаву. Возле входа в подземный ход ее предупредили бойцы, что дальше хода нет. У Голубой бухты немцы. По ее сведениям, в радиорубке, о которой ей рассказали радисты, наладили прием передач с Большой земли и слышали, что Севастополь оставлен и все войска планомерно эвакуированы. Наладить передачу сообщений о положении оставшихся защитников Севастополя не получалось, по причинам, ей неизвестным. За водой ходила с чайником в массив батареи к баку и поила раненых и бойцов. В какой-то из дней подошел какой-то корабль. Стали семафорить, а он оказался румынским. Кто семафорил, ушли в радиорубку, и вскоре оттуда вышли ребята и сказали, что решено выходить наверх. Выходили и шли берегом в сторону Херсонесской бухты к пониженной части берега, где был выход на берег. По пути в скалах видели бойцов, которые стригли друг друга под машинку, брились и, видимо, тоже собирались идти вместе со всеми. Шли гуськом друг за другом, иначе невозможно было пройти. На выходе на берег в Херсонесской бухте вокруг стояли немецкие автоматчики, некоторые немцы были с фотоаппаратами и фотографировали нас. Всех обыскивали и забирали ценные вещи. Показали, где сесть мужчинам и женщинам. Выходили долго. Пришел немецкий офицер с переводчиком и приказал: «Комиссарам, командирам, юдам встать!» Сначала никто не поднимался, потом, после с третьего раза, поднялся один, потом другой, а потом поднялись вдруг все. Никто не остался сидеть. Немец разругался и ушел. Построили всех в колонну по четыре, мужчины впереди, женщины позади и повели в сторону Фиолента. В колонне Иванова-Холодняк видела работников обкома партии Куликовского, Кувшинникова, секретаря Севастопольского горкома комсомола Багрия и других. Меньшикова в колонне не было. Был слух, говорила она, что он застрелился. Говоря о наших бойцах и командирах, Иванова-Холодняк сказала: «Я не видела панического страха на их лицах. Это были самоотверженные люди. Лица их были усталые, запыленные и сосредоточенные. И отбиваться нечем. Глядя на них, и мне не было страшно. И когда подошли катера, они ведь кинулись к ним не из-за страха. Это была не паника, а естественное желание не попасть в плен. Они прекрасно сознавали, что если им удастся эвакуироваться, то война для них не будет закончена» [390] .

390

Иванова P. C.(Холодняк) Воспом. Фонд музея КЧФ. д. НВМ. Там же.

По данным полковника И. Ф. Хомича, плененного в этот день 9 июля 1942 года под обрывом 35-й батареи, было пленено около пяти тысяч приморцев [391] .

После этой зачистки берега, в которой участвовали 9 вражеских катеров, в 35-й батарее, как упоминалось выше, укрылись в воздухоочистительных ходах-патернах группа С. А. Камарницкого и небольшие группы в составе 5 человек: одна Пискунова, другая майора A. M. Белоусова, которые продолжали искать возможность прорваться в горы.

391

Пискунов Д. И.Воспом. Указ. рукопись, стр. 46.

Полковник Пискунов в своих воспоминаниях писал о неоднократных попытках прорваться в горы из-под крутого, обрывистого и высокого берега 35-й батареи в течение 5–12 июля 1942 года.

При этом он отмечает, что ночью 6 июля он со своей группой прошел в Херсонесскую бухту с целью разведки. Перед их взором предстала жуткая картина. Берег бухты вдоль уреза воды на всем его протяжении был завален трупами. Они лежали кучами и просто в ряд так, что ногу негде было поставить между ними. Это был результат расправы озверевшего врага во время очистки этой бухты от оставшихся войск Приморской армии днем 4 июля 1942 года.

Немецкие и румынские офицеры неоднократно сверху кричали нам сдаваться, но им отвечали на это огнем. В ночь на 6 и 7 июля были две попытки прорваться в горы, но они окончились для этих больших групп неудачно. Пыталась прорваться берегом в сторону Балаклавы группа врачей.

7 июля решили пробиваться через башни 35-й батареи, находившихся под охраной противника, предварительно сняв часовых. Был сформирован отряд для этого в 80 человек из людей в основном 95-й стрелковой дивизии, куда вошла и группа Пискунова. Возглавил отряд начальник штаба 95-й дивизии майор A. M. Кокурин. День 8 июля ушел на подготовку. И в этот день немцы начали лить в башни мазут, смешанный с керосином и бензином. Набросали зарядов и подожгли. Начались взрывы и пожар.

9 июля с приходом катеров противника к берегу 35-й батареи и зачистки берега, враг повторил выкуривание из батареи. Снова лили горючее и бросали заряды. Снова большой пожар. В живых остались люди, находящиеся в воздухоочистительных ходах, имевших прямой выход в крутом берегу над морем. 10 июля противник закрыл выходы из башен и проник в батарею.

12 июля противник занял позиции по краю берега у батареи и с 8 утра в течение около трех часов забрасывал берег ручными гранатами. Потом подошло несколько катеров, с которых спустили резиновые лодки, в которые сели по три автоматчика. Началась последняя зачистка берега.

Гражданских лиц оказалось человек двадцать, в основном женщины, их увели сразу. Военных было 120. В их числе было 10 женщин военных медиков и 15 рядовых. Остальные — комсостав, в основном, средний. В числе пленных оказались командир артполка подполковник И. И. Хаханов, зам. командира 109-й стрелковой дивизии полковник Иманошвили, командир армейского артполка майор Б. Н. Регент, начхим 95-й дивизии майор М. В. Рубинский, подполковник Н. К. Карташев из штаба ЧФ, бывший начарт 386-й дивизии полковник Д. Д. Коноплев, подполковник К. А. Кудий, капитан А. Н. Чуйков, начальник штаба одного из полков 109-й стрелковой дивизии, командир 134-го гаубичного артполка майор Голубев, полковник И. Н. Карташев, начальник артиллерии 95-й дивизии полковник Д. И. Пискунов и другие [392] . В этот день 12 июля 1942 года, можно сказать, фактически закончилась героическая оборона Севастополя, которая длилась не 250 дней, а 259. По некоторым данным, в воздухоочистительных ходах 35-й батареи и в недоступных для противника некоторых местах южного побережья Херсонесского полуострова и до мыса Фиолент еще оставались небольшие группы защитников Севастополя. Их судьба пока неизвестна. Взятый в плен 12 июля сержант управления штаба 95-й стрелковой дивизии Н. Л. Анишин написал, что «когда нас вывели на берег, то перед строем пленных вышел немец и произнес короткую речь, если ее можно так назвать. Он сказал: „Немецкое командование вас милует, потому что вы храбро сражались“. Так с достоинством охарактеризовал он нас, защитников Севастополя, но в родном Отечестве мы оказались в немилости» [393] .

392

Пискунов Д. И.Воспом. Госархив Крыма, ф. 849. оп. 3 ед. хр. 235.

393

Анишин Н. Л.Воспом. Фонд музея КЧФ. д. НВМ. лл. 304–308.

Рядовой 142-й отдельной стрелковой бригады Ф. П. Землянский, находившийся в 35-й батарее и взятый в плен в этот же день запомнил, как немец-переводчик перед строем пленных сказал что «мы своим бессмысленным сопротивлением задержали отправку немецких войск на Кавказский фронт» и когда он кончил говорить, то из строя пленных вышел подполковник или полковник и сказал следующее:

«Дорогие мои товарищи, защитники Севастопольской обороны, мы сейчас в плену у врагов, но мы не сдались, мы стойко и честно защищали наши священные рубежи. И если кому из нас доведется остаться в живых, то передайте соотечественникам о том, что мы свой воинский долг выполнили до конца, пусть знают об этом люди!» [394]

394

Землянский Ф. П.Воспом. Госархив Крыма, оп. 3. д. 286. л. 33.

Послесловие

Заканчивая краткое исследование событий последних дней героической обороны Севастополя за период 29 июня — 12 июля 1942 года, в заключение хотелось бы привести небольшую выдержку из статьи вице-адмирала, доктора военно-морских наук К. Сталбо, в которой, на наш взгляд, очень емко и точно подводятся итоги обороны Севастополя 1941–1942 гг.

«Невольно вспоминаются слова декабриста М. А. Бестужева: „Севастополь пал, но с такою славой, что каждый русский, а в особенности моряк, должен гордиться падением, которое стоит блестящих побед“».

И далее. Эти слова перекликаются в полной мере с оценкой окончания обороны Севастополя академика Е. В. Тарле:

«Оборона Севастополя является изумительной летописью о патриотизме, самоотверженности военных качеств и доблести русского народа. Только русский моряк и русский солдат могли, создать такую поразительную историческую драму, написанную русской кровью» [395] .

Эпопею героического подвига воинов Приморской армии, частей и соединений Черноморского флота, защищавших Севастополь до последней возможности, необходимо продолжить, так как осталось еще очень много «белых пятен» в истории ее последних дней. Надо более глубоко исследовать все обстоятельства боевых действий наших войск с 1 по 4 июля 1942 года в городе, на подступах к району 35-й береговой батареи, события на 16-й ложной и 35-й береговой батареях, Херсонесском аэродроме и под берегом от Херсонесского маяка до мыса Фиолент в полном объеме. Уточнить все обстоятельства действий сторожевых катеров по эвакуации, проверить версию полковника Д. Пискунова о временном руководстве обороной 2 июля 1942 года, восстановить обстоятельства попытки прорыва наших воинов из-под берега Фиолента в ночь на 6 июля 1942 года и ряд других событий с тем, чтобы полностью показать героическую трагедию и подвиги воинов Севастопольского фронта, оставленных сражаться до конца из-за невозможности вывезти всех на Большую землю.

395

Сталбо К.Статья. Мор. сб. № 7, 1993 г.

Что касается количества оставленных войск, то, согласно 1 тому отчета по обороне Севастополя, по учетным данным с 21 мая по 30 июня в СОРе прошло 126 967 человек. Общие потери за это время составили 90 511 человек, в том числе убитых — 24 647 человек, раненых 55 289 человек, пропавших без вести 10 357 человек. Всего было потеряно, то есть исключено из списков действующей армии и Береговой обороны ЧФ с 21 мая по 3 июля 1942 года, 90 511 человек. За этот период было эвакуировано 18 635 раненых, 7116 жителей и 147 заключенных.

С 30 июня и июль месяц вывезено командного состава 1349 человек, рядового состава 1489 человек и раненых 99 человек. Всего за 3-й штурм Севастополя вывезено раненых — 18 734 человека, командного и рядового состава 4345 человек. Если исключить из общего числа воинов 12 6967 человек, количество убитых и вывезенных, то осталось в СОРе 79 241 человек, в том числе боевого и тылового состава 42 686 человек, раненых 36 555 человек.

Надо сказать, что расчет потерь по 3 июля 1942 года в данном отчете, когда их учет с 30 июня не велся, видимо, был дан по средним показателям потерь за июнь месяц. В действительности потерь было намного больше в условиях открытой местности Херсонесского полуострова и скученности там многотысячных неуправляемых масс войск, в том числе раненых и убитых при обороне за период до 12 июля, утонувших при эвакуации, умерших от ран из-за отсутствия медпомощи. Таким образом, количество боевого и тылового состава оставшихся войск фактически было меньшим, а если учесть, что немцы расстреляли в период пленения раненых, которые не могли идти, а также выявленных коммунистов, политработников, лиц еврейской национальности, то общая цифра попавших в плен наших воинов явно была завышена противником, в том числе и за счет многочисленных гражданских лиц, находившихся с войсками в надежде эвакуироваться [396] .

396

Отд. ЦВМА ф. 10, д. 1950. л. 127.