Из багажника с любовью

Я же полжизни провел в страхе из-за него.

Но теперь я не боюсь.

Они не выходят из бара. Интересно, убедил ли его один из дружков, что оно того не стоит, или они все поржали и вернулись к своей выпивке? Интересно, заплатил ли он пятьдесят центов?

Интересно, стало ли ему страшно — хоть немного?

* * *

Проникнуть в его машину легко. А вот ждать его возвращения — тяжело. У меня небольшой рюкзак с разными необходимыми вещами, такими как клейкая лента, но я не взял ничего, чтобы развлечься, пока сижу здесь. Через три часа я начинаю беспокоиться, что он оказался достаточно ответственным, чтобы вызвать такси, но, наконец, вижу, как он ковыляет в сторону автомобиля. Двое его дружков — с ним. Третий ушел час назад.

Сидя на заднем сиденье, я пригибаюсь. На парковке темно, но, естественно, если он повернется назад, то увидит меня. Его шатающаяся походка почти карикатурна, так что, думаю, он не обернется. А если все же обернется, мне придется показать ему пистолет, который я взял с собой. Я надеюсь, что он не обернется.

Он не оборачивается. Я слышу бряцание металла по металлу — его первые две неудачные попытки отпереть дверь. Эта машина последней модели. Обычный ключ не нужен — он может отпереть ее, нажав на кнопку. Но он то ли не может найти кнопку бесключевого доступа, то ли слишком пьян, чтобы вспомнить, что у него она вообще есть.

Наконец он являет чудеса ловкости и забирается в машину. Сигаретная и пивная вонь тут же проникает за ним внутрь, и я чувствую, как меня подташнивает. Сколько сигаретной вонищи может впитать в себя тело?

Терренс захлопывает дверь и запускает двигатель, умудряясь сделать это с первой попытки. Мы сдаем задним ходом с парковочного места. Я не в восторге от идеи ехать на машине с пьяным в стельку, поскольку, если мы оба погибнем в ужасной автомобильной аварии, месть получится так себе. Но я верю, что он сможет довезти нас до первого светофора живыми.

Он поворачивает налево на улицу.

Я прямо за тобой, Терренс, безразличный ты мешок с костями. Ты даже не представляешь, сколько раз я тебя убивал у себя в голове, сколькими способами я разбирал тебя по частям, сколько твоей крови на моих руках.

Я прямо сейчас могу привстать и пустить пулю в его пьяную голову, но это не годится. Он должен понять, что он со мной сделал. И он должен осознать, что он несомненно, безусловно, совершенно определенно не останется без наказания.

Он должен понимать, за что страдает.

Либо Терренсу везет с зеленым светом, либо он просто едет на красный. Мы проезжаем около двенадцати кварталов, прежде чем он, наконец, останавливается.

В этот момент я выпрямляюсь на заднем сиденье. Он открывает рот от изумления и поворачивается. Я тычу ему в лицо пистолетом.

Пистолет настолько близко, что, если бы у него была хорошая реакция, он мог бы выбить его из моей руки. Но я сомневаюсь, что реакция у него хорошая, даже когда он трезвый.

— У меня есть деньги, — произносит он.

— Я знаю, — говорю я. — Ты заплатил пятьдесят центов?

— Нет. То есть да.

— Так нет или да?

— Я бы заплатил. Но бармен не спросил меня.

— Хорошо.

— Мой бумажник в заднем кармане.

— Я его позже украду. Когда загорится зеленый, езжай. Медленно. Никуда не поворачивай. Резко не тормози. Не убирай руки с руля. Не смотри на других водителей и не пытайся тайком делать звонки, иначе я в тебя выстрелю. Я не сказал «убью». Я сказал «выстрелю». Я не планирую тебя мучить, но все зависит от тебя.

Его безобразная туша сотрясается, когда он не может сдержать слезы.

— Пожалуйста, просто возьми деньги.

— Нет.

— Можешь взять машину.

— Не нужна мне твоя машина. Ты ее водил в пьяном виде.

— Пожалуйста…

— Завязывай упрашивать. И вообще не разговаривай. Единственный для тебя способ выжить — сидеть тихо и следовать моим инструкциям.

Я лгу. Я не позволю ему выжить ни в коем случае. Но я еще не совсем готов к тому, чтобы он узнал, что конец неминуем. Я хочу, чтобы мы пристально смотрели друг на друга в момент осознания.

— Зеленый, — говорю. — Езжай.

Он едет. Я очень надеюсь, что он не вывернет резко руль или не сделает еще какую-нибудь глупость. Я уверен, что ситуация под контролем, но я всего лишь человек, а испуганный пьяный парень типа него может выкинуть какое-нибудь безумство, например влететь в пожарный гидрант.

— Просто сохраняй спокойствие, — говорю я ему, меняя грозный тон на успокаивающий. — Прорвемся.

Он хнычет. Я бы должен наслаждаться этим, но на самом деле чувствую лишь отвращение. Я уже почти желаю прямо сейчас пустить ему пулю в лоб, но нет, я об этом пожалею.

Через пару минут он снова заговорил.

— Моя жена будет меня искать.

— У тебя нет жены. У тебя есть сожительница по имени Минди. Пытаешься казаться более востребованным? — Для пьяного довольно смышлено, но я не в настроении оценивать по достоинству его смышленость. — Хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас грохнул за вранье?

— Я перепутал.

— Наверняка. Ты говорил Минди, что идешь с ребятами выпить? Или это поставило бы под угрозу твое доминирующее положение?

— Это из-за нее?

Нет.

— Может быть.

— Это было всего один раз. Я ей почти ничего и не сделал. — Теперь он рыдает. — А она рассказывала, как она себя вела? Она рассказывала, что она говорила? Ты бы то же самое сделал!

— Ух ты. Я думал, ты по пьяни смышленый, а ты тут исповеди мне лепишь. Не отвлекайся, придурок. Ты ей говорил, что едешь домой? Не ври мне, потому что я проверю исходящие звонки.

— Нет. Я не хотел будить ее.

— Хорошо.

Зная, что Терренс бьет сожительницу, я должен бы чувствовать себя еще лучше по поводу того, что собираюсь с ним делать, но мне, если честно, плевать. Муж-садист, педофил, живодер… мне все равно. Черт, да мне плевать, даже если он все свое время посвящает благотворительности ради безногих сирот или если он на пороге создания лекарства от шести или семи серьезных заболеваний.

Мне не плевать только на то, что он сделал со мной. Я очень узконаправленный человек.

К счастью, он не пытается делать глупости, и довольно быстро его рыдания превращаются в обычный плач. Пару минут за нами едет серебристая машина, но, как только я начинаю волноваться по этому поводу, она сворачивает вправо.

Минут через десять я говорю ему заехать на парковку торгового центра. Когда я проверял его утром, торговый центр выглядел давно заброшенным, а большая часть окон была разбита, так что можно смело предположить, что охраны тут не будет. В любом случае мы туда ненадолго.