Из дневников Босоногого мага

— Интересно?

«Конечно!» — воскликнул он про себя и кивнул.

Первый лист под номером три гласил:

«Каждую ночь я представляю: ты практически нагая, на лице дерзкий макияж, волосы твои кучерявые, распущены. Ты изумленно стоишь у двери, а я томно иду к тебе навстречу. Затем дарю тебе шаловливый поцелуй. Ты приходишь в чувство и пытаешься то ли оттолкнуть, то ли прикоснуться ко мне. Я беру твои руки в свои, начинаю тебя целовать. Прижимаю тебя к себе всем телом, ощущаю твою упругую грудь. Ты на взводе. Всё-таки определилась, пытаешься вырваться. Я тебе этого не позволю, за твою выходку решаю тебя наказать. Отталкивая к стене, приподнимаю к стене и трусь о твой орган своим. О, да! Чтобы ты почувствовала, насколько я возбуждён»

Ма’Ай почувствовал, как его щеки против воли краснеют. Перешёл к следующему, под номером четыре. Его взгляд выхватил надпись, написанную красными чернилами в середине текста:

«…ты говоришь: милый, он у тебя всегда был такой большой? Неважно! Я хочу попробовать его на вкус. Ты восхитителен! От твоего тела, от твоего вкуса, от твоего запаха у меня кружится голова. Я вся намокла…»

Ма’Ай смутился, сильно зарделся и не смог продолжить читать. Он не совсем понимал, но это смущало и отчего-то волновало его. Ашран наблюдала за ним с кривоватой усмешкой. Она забавляется, понял он. Он передал ей письма обратно, не дочитав.

— Право, Ма’Ай, это просто письма эротомана, — заметила она. — Решила бы я так, если бы не пропажа Холгуна. Думаю, нам надо посетить виноградники Франов.

Когда они выехали за город, и Ашран направила повозку по дороге, ведущей в сторону моря, Ма’Ай не выдержал и спросил:

— Ты совсем не беспокоишься за Холгуна?

— Беспокоюсь, конечно, — ответила Ашран. — Я ни на секунду не сомневаюсь, что с ним что-то случилось. Чтобы понять, что произошло, необходимо пройти по его следам шаг в шаг. На первый взгляд это даже не дело, а какая-то потеха. Уверена, также подумал и Холгун. На это и был расчёт.

Они катили между стройных рядов виноградов, но насладиться их панорамой мешал пасмурный день и туман, стелившийся по земле. Стоит отметить тот великий труд, что вложен в отслеживание каждого по отдельности растения с десятками чередующихся экспозиций, рассаженных по следующей схеме: некоторые прохладней, некоторые выше, некоторые солнечнее, чтобы создавать исключительные купажи эксклюзивного винограда, выращенного ближе всего к морю.

— У Франов интересная семейная предыстория, — внезапно сказала Ашран, и заметив его интерес, продолжила: — Самое забавное, что дед Анселя был военным капитаном.

Ма’Ай удивленно посмотрел на неё, не припомнив никаких историй о военных действиях в Империи.

— Это было в прошлом столетии, когда были только открыты земли варваров, что находятся на севере. Император хотел подчинить их, но его ожидал провал. Варвары, хоть и отстают в уровне развития от Империи, имеют в пользовании прекрасные драккары. Их люди умелые войны, ибо без конца воюют друг с другом, а магия духов предков сильна. Императору пришлось выкручиваться и заключать с ними мир. Война длилась пять лет.

Ма’Ай припомнил, что видел в порту не похожие на другие корабли с полосатыми парусами и бородатых мужчин, что больше походили на медведей, чем на людей.

— Так вот, дед Анселя, как и все его предки, был мореплавателем. Он никогда и не помышлял о жизни крестьянской. Когда война была окончена, он решил податься в торговцы и ради расширения своих познаний решил изучить такую науку, как сомелье. Сам не заметил, как втянулся и купил виноградник на все сбережения. На том винограднике столетиями производили известные вина, но на выскочку капитана смотрели свысока, а вместо помощи и советов он получал лишь насмешки. К тому же продавец утаил, что земли его виноградника до крайности истощены.

Она взглянула на него, отслеживая его заинтересованность рассказом, улыбнулась и продолжила:

— Но дед Анселя не сдавался. После очередной неудачи он припомнил, что как-то видел растение подобное винограда на Туманных островах, где приставал для пополнения запасов воды. Корабль всегда оставался при нём. Каково было его удивление, когда чахлый заморыш, лишенный солнечного света в прошлом, дал потрясающий рост. Всего семь семейств обрабатывают эти поля, — она указала на небольшие домики в отдалении. — Есть ещё одна особенность у вина Франов — это трехлетняя выдержка в подводном погребе.

В этот момент повозка заехала на гребень холма, открывая их взгляду очаровательный вид. Там, где стройные ряды винограда находили своё окончание, упираясь в водное пространство, на волнах которого, разрывая туман, покачивался старый, но всё ещё крепкий фрегат. На берегу стоял дом, увитый виноградными лозами и цветочным садом подле него.

Их повозка притормозила около дома, Ашран спрыгнула на землю, огляделась. Двинулась к дому, тронула дверь. С её губ сорвались несколько мелодичных фраз на незнакомом ему языке:

— Заперто. Ключ забыла спросить, — пояснила она ему и воскликнула: — Эфраит!

Всё дрогнуло внутри него. Она сняла защитное заклинание, понял он.

— Ты можешь выломать дверь, Ма’Ай? — спросила Ашран.

Ма’Ай критически оглядел крепкую добротную дверь, сделанную из деревянного массива. Сильно сомневаясь в своих возможностях.

— Может, у кого-то из работников есть ключ? — предположил Ма’Ай.

От позорных попыток выноса двери, его спас мужчина в возрасте, что внезапно вышел из-за дома.

— Уважаемые! Я управляющий Хорс, — представился он. — Хозяева в город уехали.

— Это нам известно, — грубовато отрезала Ашран. — У вас есть ключ?

Видно мужчина опешил, но Ашран осознав свой промах, сказала:

— Простите, но дело не терпит промедления. Что насчёт ключа?

— Да, был, — растерянно произнес он. — Но дней пять назад приезжал один из ваших служебных, большой такой, хмурый мужчина. Я отдал ключ ему.

— Он спрашивал?

— Эээ…да, нет, вроде… Я сам предложил.

— Почему другой человек из службы дел сообщил мне, что местные сказали ему, что никого не видели?

— Я…я, — мужчина замялся. Видимо форма службы решения дел простого жителя немного пугала, а учитывая странную резкость Ашран, мешала ему и думать. — Могли и не видеть, находясь за работой. Обычно я смотрю за домом господ.

Ашран потеряла к управляющему интерес.

— Ма’Ай? — вопросительно взглянула она на него, намекая на дверь.

— Ммм… Я вряд ли способен на это, — признался Ма’Ай, пытаясь сохранить лицо. — Вот, Ста’Арх, я думаю, с легкостью это выполнил бы…