Из любви к искусству

— Спасибо.

Они постояли в молчании: Нэрданель опять пригубила вина, а принц запустил руки в карманы и смотрел на лабиринт. Просилось сказать что-нибудь светское. Например: «Как поживаете?» Или «Прелестный вечер, не так ли?» Или вот: «Разрешили ли вы свои затруднения, о которых изволили говорить при нашей последней встрече?» Но пока Нэрданель выбирала, принц ее опередил.

— Восхитительное сочетание цветов.

— Где? — поинтересовалась Нэрданель, когда поводила взглядом по сторонам, но не увидела ничего так уж восхитительного.

— На вас.

— А, — запнулась она, невольно посмотрела на подол, на руки и кивнула. — Синее с белым. Да, хорошо.

— Синее с огненным, — не поворачиваясь, поправил Куруфинвэ и, наклонившись, оперся локтями на парапет.

— Ну… Я обычно называю его морковным… — озадаченная, заметила Нэрданель.

— Не слишком люблю синий, но… — не договорив, он забрал с парапета пустой бокал и принялся его вертеть.

— А какой вы любите? — ради приличия спросила Нэрданель, раз уж зашел такой разговор.

— Красный. И его оттенки.

— Да? — удивилась она. Она ждала, что ответом будет черный. Наверное, потому, что всегда видела принца в черном или в лучшем случае в сером. Впрочем, это небогатое разнообразие весьма соответствовало скудному набору выражений принцева лица. Вот даже сейчас с непроницаемой миной, в черном костюме, белой рубашке и неизменных, тоже белых перчатках он застыл настоящей статуей и понемногу начинал действовать на нервы.

«Содержательное Молчание», мрамор, базальт», — в духе Музеона придумала подпись Нэрданель.

Озвучивать все это, она, конечно, не стала, пригубила еще вина и, не очень-то надеясь на ответ, спросила:

— Лекция послезавтра будет по расписанию?

На этой неделе лекций не было: многие мастера участвовали в больших ежесезонных совещаниях в Собрании, те всегда предшествовали обоим вечерам. Мастер Лорвэ отпустил своих студентов на каникулы, основательно загрузив заданиями: тем, кто посещал только лекции, предлагалось написать эссе на десяти листах. Нэрданель подготовила ужасный черновик и все не могла решиться выслать его мастеру Ф. для проверки.

«Теперь уж и не надо».

— Да, — живо обернувшись, кивнул Куруфинвэ. — Я видел его позавчера. Вам стоит поторопиться с работой, если хотите успеть к сроку.

Нэрданель даже немного удивилась: она была уверена, что принц провалился в свои туманные размышления и вовсе забыл о ее присутствии.

— Да, я помню… Я думаю закончить посещение курса в конце семестра.

— Полагаете, вам уже достаточно знаний, чтобы стукнуть кулаком и потребовать звание мастера Цеха? — прозвучало весьма ехидно, и Нэрданель слегка обозлилась.

— Причем здесь звание? — это, конечно, было эдакой туманной мечтой, и она даже один раз упоминала об этом, но, разумеется, не в беседе с принцем. — Я подумала, что могу отправиться на учебу в Валимар.

— Что-о?! — оставив в покое бокал и оттолкнувшись от парапета, Куруфинвэ выпрямился и обернулся к ней. — Кто надоумил вас на такую глупость? Уж точно не я!

— При чем здесь вы? — с вызовом спросила Нэрданель и отвернулась.

На самом деле мысль пришла ей в голову буквально только что, а, будучи озвученной, показалась еще привлекательнее.

— Нет, погодите, правда: что за глупость? Чему вы хотите учиться в Валимаре? Разве что играть на арфе? Дело хорошее, но как будто не ваш стиль…

— В Валимаре есть Академия Художеств, — не оборачиваясь, ответила Нэрданель.

— Да, я знаю. Акаде-е-емия! Они там только и делают, что пялятся на свою гору, рисуют ее же и пьют целебные отвары, — и принц на редкость выразительно покрутил у виска указательным пальцем.

Нэрданель от возмущения захлебнулась и не успела ничего возразить.

— Нет, я серьезно! Если вы хотите сбежать из Тириона, то вот хотя бы Рыбтитут. Звезд с неба не хватает, но все честно, добротно и есть толковые преподаватели, в том числе из наших. И полезный воздух опять же.

Нэрданель не выдержала и рассмеялась. Рыбтитутом в тирионских ученых и студенческих кругах в шутку называли Морской институт в Альквалондэ. Помимо своих «фирменных» специальностей там готовили и всяких градостроителей и инженеров, а также было художественное отделение, куда часто уезжали преподавать молодые мастера из Тириона.

— Вы ужасны, — отсмеявшись, выдала Нэрданель, не успев подумать, что говорит.

— Да, я не подарок, — как бы извиняясь, развел руками Куруфинвэ и улыбнулся — широко и весело. Нэрданель с удивлением заметила, что от такой улыбки даже взгляд у него как-то ожил, и в нем обнаружилась искра — озорство?

— Но признайтесь, откуда такая идея? Ладно, некоторые мастера — я не в их числе — считают, что в валимарской художке есть какой-то толк. Но ни в какое сравнение с нами она не идет, что бы они там себе не думали. Так что вас туда потянуло? Не горные же пейзажи? Наверное, единственное, в чем они — ха-ха! — на высоте. Пейзажи вообще не ваш жанр.

— Да с чего вы взяли? Мастер Лорвэ рассказывает обо всем: и о пейзажах в том числе, — с деланной подозрительностью заметила Нэрданель.

— Ну… Вы… Если после того сестрицыного портрета вы решили сменить поле деятельности, то я могу вас понять.

— Ваше Высочество! — наигранно возмутилась Нэрданель.

— Ладно, ладно, зачем сразу так… — примирительно рассмеялся принц. — То-то и оно: вряд ли Финдис могла вынудить вас подумать о смене деятельности.

— Финдис тут ни при чем, — сменив гнев на милость, согласилась Нэрданель. — Просто … при Академии есть женские курсы.

— А, — только и ответил Куруфинвэ, повел рукой, будто соображая, что еще сказать, и повторил: — А. Ну да, понимаю… Еще бы там их не было, с таким-то количеством принцесс… Вы, кстати, заметили, что они повсюду? Я постоянно на них натыкаюсь и даже не уверен в том, что правильно их сосчитал, по-моему, они двоятся… Сияют, приседают, здороваются…

— Вы предубеждены против всего валимарского, — заметила Нэрданель.

— Вероятно, так и есть, — уже без улыбки согласился Куруфинвэ. — Но насчет курсов даю уверенный совет: забудьте. Просто кружок по интересам, вы давно его переросли.