Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Госпожа лейтенант, можете подобрать кого-то с мозгами, кто умеет распределять силы и не покалечит мальчика? — обратилась тётушка к инструктору.

Наставница задумалась. Нахмурилась. Рявкнула:

— Иванова, выйти из строя!

Одна из кадеток сделала шаг вперёд.

— Сможешь изучить, на что способен принц, как рукопашник?

— Попробую, госпожа лейтенант.

— Тогда вперёд! — А это тётушка, указывая рукой на резиновые маты, давая окончательное добро и индульгенцию за всё, что будет.

Я снял пиджак, и, за неимением других кандидатов, отдал одной из голицынских стражниц. Та такое фамильярное отношение стерпела, хоть и фыркнула. Вышел. Девочка встала напротив.

— Начали! — Это наставница. И мы с оной девочкой закружились. Я не спешил, подпрыгивал на носках туда-сюда (я был в туфлях, она в кедах, и вообще я в дорогом костюме, но не будем о вещах и о грустном). Она тоже не торопилась, не зная, чего ожидать и от меня, и от старших. Наконец, я сделал пару выпадов — проверка. Она их заблокировала, не жёстко отведя. И вообще двигались её руки как-то быстро, она не просто парировала удары, а… Чёрт, я ей не противник.

— Осторожно, — говорила наставница. Прощупай его. Нежно — это мальчик.

Деваха атаковала. Пробила мне раз, второй. Первый я заблокировал, второй попал в цель — меня хлестанули по щеке. Нет, не больно, она как будто с ребёнком дралась — лёгкие шлепки. Но от этого ещё обиднее.

Я снова атаковал. И ещё. И ещё. Она один раз меня заблокировала, потом отступила, разрывая дистанцию.

— Неплохо! — заявила тёть Лида. — Для ничего не умеющего мальчика — очень даже.

— Иванова, продолжаем! Не спим! — прикрикнула наставница, ибо моя противница, видно, подумала, что на этом всё.

Продолжили. Она меня по сути гладила, но даже такие её удары пробивали мою защиту. Не все — какие-то удавалось блокировать и отводить. Однако если б подобный удар, нанесённый всерьёз, достиг цели, я б окочурился. Стал бы трупом прямо тут, и я не преувеличиваю.

— Стоп бой! — раздался голос тётки. Мы замерли. — Саш, это что-то восточное. Я плохо знаю восточные единоборства, не просветишь?

— Не имею понятия, госпожа полковник, — пожал я плечами. — Просто не помню.

— Совсем не помнишь?

— Ну, разве… Может это кунг-фу в стиле цапли? Й-а-а-а-аэ-э! — Я встал в идиотскую позицию, расставив руки в стороны, вздев их вверх и подняв левую ногу. Со стороны строя девочек раздался смех — веселить народ я научился.

— Галь? — обратилась тётка к инструктору. Та нахмурилась и выдала:

— Похоже на каратэ. Это японское. И это точно не кунг-фу — те просто клоуны, развлекающие публику.

— Госпожа наставница знает восточный колорит? — усмехнулся я.

— Служила на Дальнем Востоке. В Артемьевске. Десять лет.

Артемьевск назван в честь известной казачки, освоительницы Дальнего Востока и Амура в частности, Екатерины Артемьевой. В мире Альтер-эго этот город называется Хабаровском. Что интересно, Хабаровск есть и у нас, но это небольшой город, тоже на Амуре, но в другом месте. Ерофей Павлович успел родиться и даже полазить по Сибири, но эффект его миссий был уже не тот, что там — одарённые казачки оказались сильнее, выносливее, безбашеннее, и сделали для страны больше, чем один из последних из мужчин-покорителей этого сурово края. Хотя повторюсь, памятники Ерофею Павловичу стоят, пусть и не попало его имя на местную пятитысячную купюру.

— Токугава! — рявкнула инструктор кадетам. — То есть, кадет Синицына! — поправилась она.

Шаг вперёд сделала девушка дальневосточной наружности. Это когда лицо и глаза узкие, и явно не из наших «местных», а что-то намного более дальнее.

— Синицына, тебе знаком этот стиль боя?

— Так точно, госпожа наставник! — вытянулась девушка. Говорила на чистом русском, пусть и с каким-то неизвестным региональным акцентом. — Похоже на каратэ. Только… Не совсем оно — некоторые удары неправильно поставлены.

— А ты разбираешься? — А это я.

— Я с Сахалина, господин. — Она вежливо поклонилась. Азиатским коротким наклоном головы. — Мой отец из японского княжеского рода Мацумаэ, был обменян на мужчину из нашего боярского рода. Мы поддерживаем связи с Эдзо.

— Эдзо?

— Вы называете эти земли Хоккайдо, господин.

Понятно. Девочка — дитя двух миров. В отличие от моего папика, её папик, видимо, встроился в быт новой семьи и не просто не отсиживался в кустах, а принёс туда что-то своё — свою культуру, свои знания. В том числе знание боевых искусств. А что не мог дать он — дали слуги, которые наверняка последовали за господином.

— Мацумаэ — княжеский род. А Синицыны — боярский? А вместен был такой обмен для нинпон? — поинтересовался я, ибо уже немного вник в тему.

— Он из очень дальней от главной ветви своего рода, ваше высочество, — вежливо ответила девушка, будто разъясняет ребёнку очевидные вещи. — Но нам всем нужна свежая кровь — наши семьи пошли на это. К тому же это единственный способ не воевать друг с другом.

— Смешать кровь? — не понял я.

— Породниться, — улыбнулась она. — Княжество не претендует на Сахалин. Мы — на Эдзо. Договор скреплён обменом и браками.

Вот так и вершится политика. И не надо на царицу кивать — Москва от тех земель ОЧЕНЬ далеко. А людям жить как-то надо.

— Почему Токугава, если ты Мацумаэ? — не понял я.

— Я Синицына, ваше высочество. Не важно, откуда мой отец. А Токугавой назвали здесь — оперативный позывной.

— То есть кличка.

— То есть кличка, — не стала спорить она.

— Не самая плохая кличка, — хмыкнул я. — Княжеская правящая династия целой страны.

— Согласна. — Глубокий кивок, как будто я её похвалил. Кстати, я проявил эрудицию — Японией в нашем мире, и конкретно в Москве, интересуются так себе. Это сильная держава, густо населённая, но отнюдь никакая не передовая. Да ещё и со своими тараканами вроде кодекса чести самурая. Самураи мужчины ушли в прошлое, но тамошнее бабьё подхватило флаг, и, кажется, стало ещё более отбитее и ###нутее, чем мужчины-самураи в том мире.

— Ты изучала каратэ? — это спросила наставница.

— Основы, — пожала плечами девушка. — У нас в семье все изучают единоборства, но не на уровне спортсменов.

— Постой с ним, посмотри, чего его высочество стоит. И что можно сделать, чтобы помочь ему, — сформулировала задачу тётя Лида.

— Есть. — Кивок.

— Сэнсэй! Буду рад взять у вас урок. — Я сделал восточный поклон, как его представлял. Голову ровно, наклон корпусом, руки перед грудью.

Девушка удивилась — в Москве такое точно не ожидала увидеть, но повторила мой поклон. А ещё остальной строй затаил дыхание — интересно же. А ещё для них откровение, что их принц знает такие совершенно не важные иностранные заморочки.