Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Я… Я не знаю, мисс Коннор. — Глава департамента опустила глаза. — У нас «течёт». Сильно «течёт». И у меня пока не хватает ресурсов найти источник. Одно могу сказать точно, это англичанки. По русским сказать сложно — возможно, они сами встали на след, разбираемся. Но из Испании не было никаких тревожных сигналов, вся агентура молчала, а в этой насквозь коррумпированной стране мы считали, что держим руку на пульсе. Однако как только началась конференция в Шанхае, наших накрыли. Никто из тамошних чиновников, поставлявших нам информацию, не успел ничего передать — приказ об атаке был спущен откуда-то сверху, слишком всё прошло быстро. Я не снимаю вину с себя, но тут явно нечто большее, глобальное, выходящее за рамки моего ведомства, чем наша ошибка.

— Садись, Стефани, — устало махнула Сара рукой.

Глава европейского департамента спецопераций села. Действительно, есть вещи, выходящие за рамки её службы. Тучи сгущаются, Сара это чувствовала, а у неё гипертрофированное чутьё на неприятности. На карте мира появился сильный игрок, которого они знали, но недооценивали. Анна, будучи наследницей, считавшаяся потенциальным агентом влияния, но сорвавшаяся с крючка. Агент, ставший английской королевой и ничего им не забывший.

— Сёстры, какие ещё у нас на повестке вопросы, которые стоит обсудить в широком составе? — обратилась она к сообществу.

Совет директоров. Три десятка облачённых властью сестёр. На самом деле низшая форма контроля Организации, «для всех», которую «под большим секретом» представляют широкой публике. Но даже так это влиятельные личности, мнение которых важно, за хорошее отношение которых стоит бороться.

Руку подняла сестра, отвечающая за особые проекты.

— Мисс Коннор, проект «Абсолют». Я передала уже несколько докладов. Низшие, участвующие в нём, совсем распоясались. Постоянно что-то требуют. Я из последних сил сдерживаю своих девочек и охрану, у сестёр непонимание, как мы можем спускать рабам такое поведение? Прошу разрешение на показательные меры по запугиванию и постановке отдельных низших в рамки. Без летальных исходов, разумеется, и без фатальных повреждений.

— Нет, — отрезала Сара и прошла на своё место. Села.

— Нет? — округлила глаза докладчик.

— Нет, — повторилась глава «Санрайза», под «крышей» которого в этом десятилетии и существовал Совет директоров Организации. — Если ты не в состоянии сдержать девочек, заставить их выполнить приказ…

— Я в состоянии, — насупилась докладчик.

— Вот и делай это, Катрин! Держи их! А низшие… Требования низших — удовлетворить!

— Один из них набрался наглости и требует, чтобы мы проявили снисхождение к другому низшему, не участвующему в проекте, — не сдавалась руководитель особых проектов. — В противном случае, цитирую: «Я объявляю голодовку». Как будто кому-то есть до этого дело.

— Катрин, сделай то, что хочет этот учёный? — Сара снова почувствовала волнение. Что может сорваться, если не заткнёт эту тупую стерву, не понимающую своё место в иерархии, как и важность того, что ей доверили.

— Но-о-о-о…

— Ты хочешь возразить? — налился голос Сары сталью.

— Нет, мисс Коннор. Всё будет выполнено, — убрала Катрин глазки в столешницу.

— Хорошо. И не забывайся. Этот проект СЛИШКОМ важен, чтобы мы могли себе позволить поставить его под угрозу из-за хорохоренья твоих девочек. Мне он нужен, мне нужны эти низшие, и пока они не создадут абсолютное оружие, ты будешь выполнять все их требования. Если попросят тебя станцевать на шесте — ты станцуешь на шесте, или найдёшь того, кто сделает это вместо тебя. Ты меня ясно поняла?

— Да, мисс Коннор.

— А чтобы у остальных не было непонимания, поясню, — подняла она глаза на сестёр за столом. — Низшие — примитивны, как обезьяны. Чтобы их контролировать, достаточно выделить контрольную группу и дать ей блага. И когда они поймут, что отношение к ним совсем иное, чем к тем, кто за воротами… Они будут работать, Катрин. — Снова научному руководителю. — Хорошо будут! Из опасения, что завтра на их месте окажется кто-то другой. Разделяй и властвуй, непреложная истина. Не подведи, сестра.

— Да, мисс Коннор, — снова склонила голову научный руководитель.

— Раз так, раз это последний вопрос из текучки, предлагаю перейти к сладкому. — Сара довольно улыбнулась. — Сёстры, предлагаю вашему вниманию новый проект нашего департамента по работе с Мексикой и Карибской Зоной. — Она нажала на кнопку сбоку стола и двери зала совещаний открылись. Не главные, откуда внутрь заходят те, кто будет совещаться, а внутренние, ведущие во вспомогательное помещение. Оттуда вышли две сестры, ведущие некое юное создание. Руки у создания были стянуты наручниками, а на голове покоился скрывающий лицо мешок. Использовать дар это чудо не могло, так как сопровождающие сёстры были куда сильнее и опытнее, полностью блокируя дар пленницы.

Пленницу усадили с противоположного торца длинного стола, за которым они заседали, сняли с головы мешок. Это оказалась прелестница лет двадцати с ярко выраженными южными латинскими чертами. Но чертами правильными, европейскими. Испанка, крайний случай итальянка, но все понимали, итальянкам в их краях взяться почти неоткуда.

— Сёстры, представляю вам её высочество принцессу Марию Консуэлу Ибаньес де Ривера, — пафосно произнесла Сара. — Наследницу престола Мексики. Прошу любить и жаловать.

Сёстры подхватили игру и старательно захлопали. Такая ирония.

— Вы заплатите за это похищение, сучье отродье! — фыркнула девчушка, тоже понимавшая, что эти люди просто так её не отпустят, и их аплодисменты — своеобразная шутка. А ещё Сара видела, как сильно она боялась. Но держалась, девчонке хватало храбрости грубить — и это похвально от той, кто не является членом Братства, достойно восхищения. Но он была… Противницей? Врагом? Не сама девчонка, конечно, но её семья — да. И вся их страна. Враг Организации, враг Содружества, враг Братства. А значит, несмотря на симпатию, никакой пощады не будет.

— Ваше высочество, прошу не опускаться до того, чтобы сквернословить в нашей компании, — улыбкой гремучей змеи улыбнулась Сара. — Понимаете, сеньорита Ибаньес, ваша мать… Она позволяет себе очень много лишнего. Слишком много лишнего, — мягко сформулировала она. — И нам нужно её… Немножечко убедить стать осмотрительнее. А потому прошу простить нас за жестокость, которую мы вынуждены применить к вам. Обещаю, как только её величество сделает то, что от неё требуется, вы… То, что от вас останется, конечно, будете отпущены домой.

— Что вы собираетесь сделать, подлые твари? В вас нет никакой гордости, никакого благородства! Да вы же…

Кивок, и одна из сопровождающих опустила на руку девушки фигуру, «резак». Особо тонкую, способную рассекать человеческую плоть, словно горячий нож проходит сквозь масло.

— А-а-а-а-а!.. — закричала принцесса, и тени улыбки коснулись лиц сидящих за столом. Улыбнулась и Сара. Она не маньяк и не испытывала удовольствие от боли и страданий других, но люди их уровня и рода занятий имеют к таким вещам иммунитет. Все члены правления считали себя ценителями процесса пыток, эдакими эстетами в этом вопросе, равно как процесса достижения результатов во блага Братства, направления которого может быть множество.