Из Ро?ссии с любовью

— Мадемуазель, посмотрите, какие прекрасные чашечки из синского фарфора. Они настолько тонкие, что светятся!

— Месье, я покупаю посуду не в дамскую гостиную, а в придорожную таверну. Да, мы планируем, что у нас будут пить чай и утончённые аристократки, но, боюсь, чаще обслуживать будем менее элегантную публику. Поэтому давайте рассмотрим другие варианты.

— Конечно, конечно… А синский фарфор точно не интересует?

Общение с этим купцом у меня сразу не заладилось. То ли оттого, что настроение испортилось, то ли дядька был излишне навязчив, но поймала себя на мысли, что очень сильно хочется выхватить из рук продавца эту несносную чашечку и запустить ею в стену. Чтобы вот прям так — дзинь! — и мелкие осколки по всему помещению.

— Мария Павловна? — раздалось за спиной в тот момент, когда я уже непроизвольно потянулась за ненавистной посудой.

Резко обернувшись, чуть носом не ткнулась в грудь Ване… э-э-э-э, нет! — Ивану Фёдоровичу.

— Господин Ружинский? — удивление получилось абсолютно искренним. Встреться мы с ним на центральной улице, вряд ли бы так натурально получилось, а здесь, где я никак его не ожидала увидеть, очень даже.

Мои дамы, увидев рядом со мной постороннего мужчину, тут же вспомнили, что на них лежат обязанности дуэний. Встали рядом, плечом к плечу на защиту чести юной баронессы.

— Дамы, позвольте вам представить моего земляка. Месье Ружинский, торговый представитель Росской империи во Франкском королевстве. Он очень мне помог, когда я прибыла в Тулон, за что я крайне благодарна. Как говорят у нас — прошу любить и жаловать.

Представила и сделала шаг назад, давая возможность моим компаньонкам самим пообщаться с молодым человеком. За его душевное спокойствие я не переживала. Не таков «торговый представитель», чтобы не отбиться от двух тётушек. Зато у меня появилось время прийти в себя от неожиданной встречи, получше рассмотреть Ивана и подумать, что же делать дальше.

Иван был точно таким, каким я его помнила. Кажется, такой тип фигуры, какой был у моего знакомого, называется атлетическим. Не массивный, но видно, что тело тренированное и гибкое. Любезен, но не приторно, а по-мужски. Сдержан в движениях и словах. И глаза… Серо-стальной цвет слегка менялся в зависимости от настроения и освещения, а выражение всегда внимательное, изучающее. Даже когда комплименты говорил моим дуэньям.

— Всегда увидишь, если знаешь, куда смотреть, — говорила мне бабуля.

И я, помня её наставления, смотрела и видела, что не в того я влюбилась, ох, не в того…

Поняв, что окончательно осознала и призналась себе в чувствах к Ивану, я чуть было не застонала. Это что, судьба женщин нашего рода — влюбляться «не в тех» мужчин? Он же авантюрист и искатель приключений, а я мечтаю о тихом семейном уюте. Даже если взбредёт ему в голову, в чём я очень сомневаюсь, жениться на мне, то не усидит он долго рядом. Поскачет искать приключения на свою пятую точку, оставив меня с разбитым сердцем и парой-тройкой детишек.

Но вероятнее всего, поматросит и бросит. Не в плане того, что обесчестит деву — он слишком благороден для такого — но сердечко разобьёт. Как там Александр наш Сергеевич писал: «Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад»? Точно обо мне… Дура ты, Машка! — приласкала я саму себя за осознанный неправильный выбор.

Да о каком выборе речь-то веду? Нет же никого рядом мужеского полу, на кого можно было бы с интересом посмотреть. Учителей граф привез, словно специально подбирал — даже не в отцы, а в дедушки мне годятся. Капитан стражи давно и счастливо женат. Шевалье мне тоже не по возрасту, да и с Полли у них, кажется, дело сладилось. С обслугой или рабочим людом романы крутить мне по статусу не положено. Так что не для кого сердечко беречь.

Тем временем Иван Фёдорович вырвался из цепких лапок ушлых тётушек, которые, удовлетворившись опросом, пошли выбирать посуду и оставили нас без пристального пригляду: стоим мы на виду у всех, расстояние приличествующее сохраняем, беседуем мирно, без эмоций — значит можно.

— Никак не думала вас здесь встретить, — повела я рукой, имея в виду большой зал, где были выставлены образцы разнообразной посуды.

— Случилось так, — улыбнулся Иван кому-то из дуэний за моим плечом. — Посол в Париже приём большой планирует, а сервиз, что в наличии имеется, маловат оказался. Попросил присмотреть что-то подходящее и порталом грузовым отправить, — увидев, что мои прекрасные брови от слов о портале взметнулись в удивлении, господин Ружинский объяснил: — Париж город дорогой, а посол наш, не в обиду ему будет сказано, господин прижимистый. Каждую копейку считает. Вот и решил, что покупка в Тулоне даже оправдает пересылку порталом. — Пауза, разглядывание причудливых узоров на тарелках и после этого вопрос: — Как вы, Маше… простите, Мария Павловна? Я не понял, почему гувернантка посуду выбирает? В замке тоже к какому-то торжественному событию готовятся?

— Не совсем в замке… Да и я больше не гувернантка…

— Граф сделал вам предложение? — нахмурившись, резко спросил Иван.

Ой, чего он надумал! Интересно, откуда такие выводы? Прям больше нет никого, кроме меня красивой, чтобы графьям вдовым жениться. Но подразнить господина торгового представителя всё же хотелось. За то, что на письмо моё не ответил, за предположение это дурацкое.

— Да, сделал. От которого я не смогла отказаться. Ибо положение моё было безвыходно. — Иван стянул губы в куриную гузку, и я поторопилась объяснить, как обстоят дела на самом деле. — По возвращении в замок Его Светлость не захотел оставить меня гувернанткой. У меня же, как вы знаете, ни опыта, ни рекомендаций нет. А так как идти мне было некуда, я выпросила себе должность управляющей придорожной таверной, которую как раз начинали строить. Через декаду предстоит то самое событие, о котором я сказала. Открытие. Приезжайте, оцените, может, потом порекомендуете знакомым, друзьям и, конечно же, землякам, что будут путешествовать в нашу сторону.

— Так вы в таверну посуду покупаете? — облегчённо выдохнул Иван. — А я было подумал, что опоздал.

— Куда? — я для того, чтобы хоть чем-то занять руки, взяла и покрутила в руках чашку, расписанную аляповатыми цветами.

— Попросить вашей руки, — последовал ответ.

Дзинь! Всё же исполнилось моё желание раскоцать чашечку. Хорошо, что эта была из дешёвых, а не из синского фарфора.

Глава 36. К чему бьётся посуда?

«Если чашка разбилась об пол — скоро произойдут неожиданные и благополучные события». Примета

У меня вопрос: Скоро — это когда? А благополучие для кого?

Это «дзинь!» прозвучало как сигнал к тишине. В большом зале все замолчали и обернулись на нас.

Ну всё… — расстроенно подумала я. — Сейчас набегут, начнут претензии предъявлять, обвинять в косорукости. Такой момент романтический испортила…

Народ действительно набежал. В мире, где так мало развлечений, любое мало-мальское происшествие — событие. Ну как, народ… Человек пять покупателей, до этого лениво бродящих по рядам средь выставленных образцов, столько же приказчиков, мои дуэньи и сам хозяин с чашечкой синского фарфора в руках.

Я уже воздуха в грудь набрала для извинения и обещания оплатить убытки, когда он, заглядывая мне в глаза, участливо спросил:

— Мадемуазель, вы не пострадали?

— Да вот… — начала было я, но тут вступился Иван.

— У баронессы Вежинской голова от духоты слегка закружилась. Мы сейчас на свежий воздух выйдем, и всё наладится. Обопритесь на мою руку, Мария Павловна.

Но хозяин склада энергично замахал руками:

— Нет-нет! Не двигайтесь! Под ногами осколки, вы можете пораниться! Сейчас пришлю уборщика, он заметёт их, потом пойдёте. Подождите минутку!