Из рода Бурого Медведя. Том 2

И вот в среду я решился на коварную месть. Я основательно её обдумал и всё таки решился. Иногда мы шли обедать вместе с Олегом Буровым моим родичем, который учился на инженерном факультете. Вот и в тот день я тоже обедал с ним. Хлебая щи со сметаной на обед, которые я кстати очень любил, я завёл непринуждённый разговор про Лизу:

— Слушай а эта Лиза которая мне проходу не давала, помнишь как фамилия кстати её, — Спросил я довольно громко. Стук ложек о тарелки набрал свой пик, отчего приходилось говорить напрягая горло.

— Белолисина, — сказал Олег, помешивая ложкой сахар в кружке с чаем. — Из рода Белой Лисы. Очень кстати знатный род и богатый и сильный. Относительно высший можно сказать. То есть либо высший из среднего класса родов, либо низший и высшего класса родов. Понятие это относительное и где находится эта граница не совсем понятно…

— Понятно, понятно, — сказал я, поражённый тому как Олег засыпал меня информацией о Лизе. — А есть у неё парень?

— Вроде кто-то был, — сказал Олег. — Временный… вроде.

— Слушай, — сказал я, сделав поражённое лицо. — Не поверишь, я её на той неделе с волками видел…

Олег аж подавился, услышав это. А я краем глаза заметил как напряглись девчонки справа и парень слева, явно услышавшие мою реплику. Любители греть ушли, сплетницы были тут как тут. Они явно знали кто такая Лиза Белолисина.

— То есть как это? — спросил тихо Олег, посмотрев заговорщицки по сторона. — Она была с оборотнями, волколюдами?

Я посмотрел на него как ну дурака и пошути:

— Нет, с теми что в зоопарке живут и по лесам бегают. С оборотнями конечно!

— И что она с ними делала? — как дурак спросил Олег.

— При мне она обнималась с ними, чуть ли не целовалась.

Олег опять кашлянул, словно подавился:

— Ты точно уверен… никогда бы не подумал. Так это ж… прямо не вериться. И что они… того? — спросил он, явно намекая на физическую близость.

— Понятия не имею, — сказал я. То что видел рассказал. — Что, не бывает такого?

— Бывает, — сказал Олег. — Очень, очень редко. Мне отец рассказывал что у них такая на втором курсе была… До сих пор не замужем. Но Лиза… это же… это же вообще… как так можно.

— Да мне похер, как можно, — сказал я равнодушно. — Что видел то говорю. А остальное Олег не наше с тобой дело. Она человек взрослый, свободный сама знает что делает. Ты там никому не трепись особо…

Мы начали молча есть. Но Олегу не елось, он поражённый о чём-то думал а потом сказал:

— Точно! Она может, я тут слышал… что она неразборчива в половых связях... Так что может.

— Забудь, — сказал я демонстративно равнодушно, словно мне эта тема больше и не интересна. — Слушай Олег, все в курсе что произошло между мной и Машей Снежекотовой? — спросил я.

— Ну да, — нехотя потянул Олег.

— А откуда она узнала? Ничего не слышал?

— Да вроде говорят, что некто позвонила в общежитие и просила передать Маше что ты танцуешь и веселишься по адресу такому-то и её тоже туда зовёшь… это примерно.

— Ясно... Ладно увидимся ещё, мне ещё надо биологию повторить, — сказал я вставая с подносом и отправился сдавать грязну посуду, делая при этом серьёзный равнодушный вид.

А я что? Я ничего.

Всё это так просто не кончилось разуметься. Я учился, тренировался, занимался другими делами. И наблюдал как мой слух про связь Лизы с волками растекался подобно яду по всему телу университета. И растекается смертельно быстро надо сказать. Признаюсь, я даже не догадывался до конца, насколько мощный этот удар по репутации. Ведь её теперь никто не возьмёт за муж, ну разве что рискнёт откровенный вырожденец с почти нулевыми способностями. Всё дело было в эффекте первого самца, как я узнал гораздо позже, отчего не отдавал себе до конца отчёта в своей информационной диверсии. То ест волки как первые половые партнёры могли оставить в ней части своих генов, ведь теперь никто не был уверен что её первый партнёр был боярином! Она могла родить дитя не только с внешними волчьим признаками, чего уже хватило что бы её отвергнуть, но и внутренними! А это такой позор, что хуже ничего не придумать. Да, я ломал ей жизнь, но не пыталась ли она сломать её мне?

Всего лишь спустя пару дней, у неё убивалось резко подруг, с ней мало кто стал общаться, а особенно убавилось желающих общаться с ней парней. В столовой она стала сидеть исключительно одна, даже если с ней кто и общался втихаря, при людях старались с ней не контактировать. И вот в пятницу, когда я сидел за обеденным столиком ко мне молча подсела Лиза. Она не шутила как обычно, не улыбалась мне кокетливо как раньше, не заглядывала в глаза пытаясь понравиться.

— Зачем ты это сделал? — спросила наконец она потупив взгляд. Знает тварь, зачем и почему. Наверно надеется, что я не догадался что это она звонила в общежитие Маше.

— Что сделал? — спросил я поглощая аппетитный шоколадную булочку с маком. — Ты о чём?

— Про волков и про меня, — нехотя сказала она.

— А что у тебя с ними? — спросил я, запивая булочку крепким чёрным чаем. Народу в столовой было может и немного, но всё же…

— Не придуривайся, — сказала она. — Зачем?

— Я никому ничего не говорил, о том что видел…

— Да ничего ты не видел, потому что не было! — вдруг взорвалась она, вскочив и чуть не опрокинув стол. — Ничего не было! Зачем ты это придумал!

— Во первых я говорил это своему родственнику, и это не предназначалось для чужих ушей. А во вторых, что бы этого не было Лиза, не следовало этого делать! Не нужно встречаться, спать с волка…

Резкий шлепок!

Она ударила мне пощёчину, в тот момент когда я пытался пить чай. Я немного обжёгся, но сдержал себя что бы тут же не отправить её на тот свет. Пришлось встать и уйти.

Но так просто я от неё не отделался. У нас вместе выпал урок философии.

Преподаватель философии, довольно молодой парень и довольно посредственный стихийник и боец как я знал, работал в универе второй год. Звали его Глеб Скворцов.

— Запишите тему лекции: «Парадокс Лжеца» или парадокс Эпименида, — сказал преподаватель.

Я раскрыл тетрадь и записал.

— Несколько слов про самого философа. Жил он примерно в седьмом веке до нашей эре на острове Крит. Главное чем он известен это его утверждение что «все жители острова Крит — лжецы».

— Ага! — воспрял из задних парт Бакланов. — Но ведь и он сам с Крита, значит… тут что-то не так.

— Пять за внимательность, — сказал преподаватель. — Два за то что кричишь с места Бакланов. Но да, совершенно верно, его утверждение о том что все жители Крита — лжецы, противоречит само себе потому что и он сам житель Крита. И это рождает парадокс. Разумеется он так не считал а изрёк это лишь для того что показать парадокс. Это античная версия того что сегодня известно как «парадокс лжеца». Например…

— Можно я, можно я, — потянул руку Бакланов чуть не выпрыгнув из парты.

— Ну давай, — нехотя сказал преподаватель.

— Глеб Скворцов берёт взятки на экзаменах, но все Баклановы шутники.

— Скорее лжецы тогда, — скептически прищурившись сказал преподаватель. — Не совсем так, но что-то общее есть, несмотря на явную чушь. То есть Бакланов утверждает что я беру взятки, но сами они имеют статус лжецов, значит уже нельзя утверждать наверняка что я беру взятки, нельзя ставить между этим утверждением и словом «Правда» знак равенства. Однако в базовом варианте где житель Крита сообщает что критяне лжецы, логическое утверждение вообще решения не имеет, потому и парадокс… Давайте я вам объясню как это понимать. Разложу так сказать по полочкам…