Из рода Свирх. Дикарка

Деган наклонился к столику, взял бокал и, вновь откинувшись на спинку, сделал небольшой глоток.

— С вашего виноградника в Зеянаре? — спросил он.

Жемель окинул его тоскливым взглядом и неожиданно сказал:

— Ваше платье испачкано. Если желаете, мои слуги...

Что же, не хочет о виноградниках — не надо.

— Это кровь, Жемель, — перебил Деган. — И не спрашивайте, откуда она. Вы прекрасно осведомлены, какого рода услуги я выполняю для нашего императора.

По лицу дворцового распорядителя прошла судорога, нижняя челюсть дрогнула.

Деган достал из-за пазухи свёрнутый в трубочку пергамент и развернул его на колене. Жемель порывисто потянулся вперёд, сделал движение встать, но удержался. Лицо его стало совсем белым, взгляд воспалённым.

— Он жив? — спросил Жемель не своим голосом.

Деган удивлённо поднял брови:

— Это волнует вас больше всего? Какой же вы, Жемель, неисправимый романтик.

Дворцовый распорядитель смотрел на него в напряжённом ожидании.

— На моей одежде не его кровь, — сказал Деган.

Жемель шумно выдохнул, дрожащими руками распахнул на груди халат и отвернулся к пианино.

— Император уже вынес мне приговор? — спросил он, глядя на чёрно-белые клавиши.

— Нет, Жемель, успокойтесь. Император не знает о вашем небольшом приключении, — мягко произнёс Деган.

Дворцовый распорядитель при этих словах болезненно улыбнулся.

— И не узнает, — продолжал Деган, — если мы с вами сейчас договоримся.

Жемель бросил на него затравленный взгляд и вновь отвёл глаза. Посмотрев на кувшин с вином спросил:

— Что вы хотите за молчание? Может, мою долю в виноделии?

— Это заманчиво, — признал Деган. — Пожалуй, я приму ваше предложение. На всю долю не претендую, обойдусь третью. Я пришлю к вам своего душеприказчика, он проследит за тем, чтобы всё было грамотно оформлено.

У Жемеля был такой вид, будто он проглотил живую лягушку.

— Однако, на самом деле мне нужны подробности об этом, — Деган постучал пальцем по пергаменту.

— Какие ещё подробности? — вяло спросил дворцовый распорядитель.

— Всё, что связано с этим документом. Наверняка, император не просто так затребовал свести вместе расходы империи на Орден братства Зиккур.

Жемель начал грызть ноготь на указательном пальце. Дав ему время собраться с мыслями, Деган поднялся, взял из стоящей на столике коробки папиросу и подошёл к канделябру. Прикурив от свечи, он вернулся на софу, всем видом показывая, что никуда не торопится.

Жемель перестал грызть ноготь и нервно спросил:

— Надеюсь, вы осознаёте, сведения какой важности и секретности я передам вам?

— Не сомневайтесь, осознаю, — серьёзно ответил Деган.

Жемель поёрзал в кресле и страдальческим тоном сказал:

— Всё это затеял Зойдак. Он стал всё чаще говорить императору, что Тарганен тратит слишком много теталов на братство Зиккур. К тому же, Пожарище медленно, но верно поедает плодородные земли у наших западных границ, в то время как братству принадлежат обширные территории.

— Зойдак разинул рот на владения братства? Как мило, — заметил Деган.

— Да, — подтвердил Жемель. — Он убеждал императора, что в казне значительно прибавится, если мы сократим расходы на братство и лишим их части земель. Тогда император приказал ему и казначею собрать сведения по расходам на Орден за пять лет, а заодно подготовить закон, ограничивающий права братства.

Деган стряхнул пепел в стоящую на столе пепельницу в форме открытой ладони и задумчиво произнёс:

— Как любопытно. Перекрыть реку теталов текущую в братство... Это смелое решение. Представляю, как его инициатива не понравилась главе Ордена Зиккур. Наш император уже обсуждал это с Орденом?

— Обсуждал. Весной, когда брат Аристо приезжал в Тарганен на праздник цветения.

— В Лесу он тоже был во время убийства, — пробормотал Деган себе под нос. — Как посмотрю, брат Аристо любитель ездить по Сивону с разного рода визитами. А главное, какое превосходное алиби: в момент убийства Зойдака он был у всех на виду, более того — сам подвергался опасности.

Деган загасил окурок в пепельнице, подошёл к Жемелю и вложил ему в руку пергамент.

— Можете вернуть документ на место под семь печатей и спать спокойно, — сказал он.

Дворцовый распорядитель машинально сжал пергамент в руке.

Не прощаясь, Деган развернулся на каблуках и вышел. Больше ему с Жемелем обсуждать было нечего.

...

Перед тем, как отправиться к Зигу, он заехал домой и вызвал брадобрея, который привёл его в порядок. Затем наскоро перекусил холодным мясом, хлебом и вином.

Надев чёрный с серебром камзол, чёрные кюлоты, чёрные гольфы и туфли, Деган критически осмотрел себя в большое зеркало и подумал, что для решающего разговора с императором Тарганен выглядит вполне сносно. Покосился на лежащие в ножнах кинжалы, но брать их не стал. Всё равно стража заставит оставить оружие у входа во дворец.

— Господин Стэфан, вас ждать к ужину? — спросил, вышедший проводить его мажордом.

Деган задумался: ждать ли его к ужину? Вопрос интересный. Может статься, что к ужину его уже не будет на этом свете, либо стража императора бросит его в подвалы башни Скорби. Хотя всё может сложиться удачно — сейчас он очень нужен Зигу для переговоров с хованом степняков. Деган был уверен, что это и является причиной, по которой он до сих пор жив и свободен. Значит, велики шансы поужинать сегодня с Маарой, а не давиться собственной кровью в застенках.

— Не ждать, — ответил он на вопрос мажордома и, уже взявшись за дверную ручку, обернулся:

— Кстати, Нодеф, если вдруг я больше не вернусь... Не только к ужину, а вообще — в библиотеке на верхней полке шкафа стоит большая шкатулка с монетами. Там уже всё распределено по мешочкам: твоё жалование до конца года, жалование Флор и остальных слуг. Я знаю, ты честный человек и никого не обидишь. Там же есть мешочек с пометкой «не разнесённые», отдай лежащие в нём теталы госпоже, с которой я сегодня приезжал.

Мажордом смотрел на него молча, не отводя глаз; только губы несколько раз дрогнули, точно он порывался что-то сказать. Но не сказал.

— Ну, бывай, Нодеф, — добавил Деган с улыбкой.

— Надеюсь в скорости увидеть вас, господин Стэфан, — сказал мажордом.

Они обменялись понимающими взглядами, и Деган вышел. Мальчишка-конюх уже держал по уздцы осёдланную лошадку Импа. Застоявшаяся, она приплясывала на месте и нетерпеливо фыркала. Сев в седло, Деган пустил лошадь рысью и направился во дворец.