Из тени в свет перелетая
Шрифт:
– Что ты скажешь, Дима, в свое оправдание?
– спросила Лия Ивановна, растягивая губы, тонкие, как две резиновые трубки.
– Что ты скажешь? крикнула она.
Но Югов только щурился в ответ, как от слишком яркого света, и пытался улыбнуться, сдерживая слезы...
– Не смей улыбаться, Югов!
– кричала Лия Ивановна, дрожа от бешенства.
– Ты не достоин сидеть под портретами героев! Ты преступник! А перед этими ребятами нужно стоять на коленях!
Отец Клуцкой смотрел на Югова, на портреты пионеров-героев, в нем не было злобы, была только печаль. А Лиза думала, как горбоносая Женя Клуцкая
Когда осенью совсем похолодало, про Клуцкую забыли и стали проходить таблицу умножения. Лиза в первый раз надела теплое пальто. Пальто было жидко-синим, с цигейковым воротником и пластмассовыми пуговицами. По размеру пальто больше подходило небольшой Инессе, чем совсем маленькой Лизе. Танечка Зотова из "Красного факела" подарила Лизе шапку, тоже цигейковую, с небольшими серыми залысинами.
– Что грустишь, плешивая?
– звонко спрашивал повеселевший Димка Югов, пробегая мимо в аккуратненькой шубке.
– Пальто, конечно, не очень красивое, - успокаивала Инесса.
– Но зато ты в нем не мерзнешь!
– Мерзну!
– не соглашалась Лиза.
– Оно на ватине, дура!
– У меня мерзнет спина. Особенно лопатки!
– Не капризуй, Лизонька!
– подхватила Алиса.
– Пальто, конечно, не Париж, но теплое. Что есть, то есть!
Но тут Инесса Донова торопливо ощупала подкладку. Ее смуглые пальцы пробежали по синему драпу так быстро, как будто бы по стволу пронеслась небольшая бурая белка.
– Моя девочка права, как всегда, - заключила Инесса Донова.
– Ватин оборвался и опал в подол, поэтому у нее мерзла спина и пальто так девочку полнило...
– У нас хороший дружный класс, - говорила Лия Ивановна на школьных собраниях.
– Но есть два бельма. Первое - Югов, потому что он убийца, правда, прямых улик против него нет. Второе - Донова, ее мать позорит весь район. Она просит милостыню у магазина и у церкви. Она ходит в церковь, а ведь для современного человека Бог - это отсталость! Она, говорят, пишет стихи. Я в это не верю, но недавно мне показали книжку с фотографией...
В октябре Лия Ивановна уехала на минеральные воды.
– Ваша учительница уехала в Трускавцы, - сказала пионервожатая Люда. Лечить нервы...
– и, помолчав, добавила: - От вас!
Весь месяц во втором "Б" вели уроки разные учителя, у которых случалось вдруг "окошко".
Лиза Донова сказала с надеждой:
– Она на курорте нервы вылечит и приедет шелковая...
– Хорошо бы, - размечтался Димка Югов.
И они стали ждать приезда Лии Ивановны. Но когда Лия Ивановна вернулась из Трускавцов, с минеральных вод, то, увидев Лизу Донову и Югова рядом с ней, не могла проораться...
– Нормальная у меня фамилия!
– отругивалась на остановке Антонина Взвизжева.
– Хорошая! Всем понятная! То ли дело - Доновы!
По мостику через Ельцовку Лиза ходила в новый жилмассив, в универмаг в отдел игрушек. Она рассматривала пластмассовые лейки, совки с деревянными ручками, жестяные ведерки с рисунком на боку. Рядом, полкой выше, сидели розовые резиновые куклы в синих платьях и с сеточкой на волосах; деревянные кроватки для них,
пластмассовая посуда, маленькие совсем вилочки пластмассовые и ножи для кукольных ручек, тарелки для маленьких пирожных весь комплект - пятнадцать коп. Лиза ходила после школы почти каждый день в отдел игрушек рассматривать кукол. Она часто встречала мать Димки Югова, та все покупала машины в отделе для мальчиков. Мать Димки Югова издалека узнавала Лизу по огромному жидко-синему пальто с цигейковым воротником и отводила глаза. "Еще здороваться начнет, - думала.– Прямо здесь, в магазине, а все скажут, что я с ее матерью знаюсь..."
– Набор солдат выбейте и грузовик с ключиком, - лезла она в кассу без очереди.
Однажды, проходя мимо отдела рубашек, Лиза увидела печального отца Жени Клуцкой. Он склонился над витриной, рассматривая пуговицы. Он был по-прежнему бледен, с пейсами на щеках из-под серой шляпы. "Ему уже не нужно ходить в отдел игрушек", - подумала Лиза, загрустив.
Инесса Донова спросила Алису:
– Куда Лиза каждый день ходит после школы?
– Шляется где-нибудь, - ответила Алиса, высыпая на вату остатки пудры "Лазурь".
– Ты все красишься, а сама дома сидишь, - заныла Инесса.
– Никто тебя в красоте твоей не видит...
– А ты в "Красном факеле" все деньги пропиваешь!
– Я за Лизу волнуюсь. Ее долго нет!
– Придет сейчас твоя Лиза!
– Она каждый день задерживается! Встречаться с кем-нибудь стала!
– ныла Инесса.
– С кем?
– не поняла Алиса.
– Ну с кавалером каким-нибудь...
– Дура ты, Инесса, сколько тебя знаю - все дура! Лиза - не мы с тобой! Ей девять лет!
– Дай пятнадцать копеек!
– крикнула Лиза, входя в комнату.
– Где ты была?
– спросила Инесса.
– В магазине! Игрушки смотрела. Посудку для кукол хочу купить!
Инесса посмотрела на наряженную Алису. Алиса кивнула:
– Дай девочке, что она просит! У ребенка должны быть игрушки!
Лиза прибежала к "Универмагу" за пять минут до закрытия. У вхо-да в "Универмаг" продавали пирожки с рисом и вафельное мороженое. Пирожки заворачивали в бумагу, и она становилась прозрачной от жир-ных пятен.
– Мы тебя знаем, - вышли трое из очереди. Двое были алкоголики с Ельцовской, лица третьего Лиза не видела, он стоял позади других.
– Хорошо, привет!
– торопливо поздоровалась Лиза.
– Но мне некогда. Магазин закроется через пять минут...
– Мы тебя раньше с матерью у церкви часто видели, ты под стол пеш-ком ходила, - сказал первый, повыше, в ватнике.
– Мы напротив трубы рыли, - подхватил второй в болоньевой куртке с синим мехом.
– А вы у ограды сидели и крестились. Ты не умела, тебя мать учила. Мы всегда вам с Инессой подавали, ее все знают, весь район...
Над входом в "Универмаг" висели огромные часы, Лиза видела, как большая стрелка медленно ползет к семи.
– Если вы ругать меня, - сказала Лиза, - то мне не стыдно.
– А еще пионерка!
– сказал третий, но Лиза опять не увидела его лица.
– Мы не ругать, - сказал тот, что в телогрейке.
– Нет, не ругать, - подхватил второй, в куртке с клочковатым мехом. Мы тебя давно знаем! Мы тебе в булочной батончики "Шалунья" покупали, а матери твоей портвейн наливали и "Столичную".