Из Тьмы, Арка 5

А потом появившаяся неподалёку от Раух «боевая часть» отправилась вперёд, ну а «разгонная ступень» (в нашем с птичкой лице) вошла в манёвр уклонения-торможения. Ах да: забыла сказать, что в качестве «многоразовой бункеробойной боеголовки» на этот раз выступал всей своей тысячетонной бронированной тушей Хрустик.

Грохнуло, мягко скажем, неслабо! Тысяча тонн, да на такой скорости — это вам не детская хлопушка! Не астероид апокалипсиса, конечно, но более чем впечатляюще. Уровень тактического ядерного боеприпаса примерно. Самое то, чтобы равнять с землёй крепости и сдувать с её лица армии. Даже нас с птичкой слегка толкнуло, несмотря на расстояние и защитный кокон.

Только вот целевая точка получила заметно меньший урон, чем можно было ожидать: всё же не просто камень, а нечто укреплённое, причём не только духовной силой местного хозяина, но и стабильной природной энергией, истекающей из центра аномалии. Зато расположенные вокруг горы, которые тряхнуло прошедшей по тверди ударной волной, пострадали так, как и положено после такого катаклизма. Полагаю, через пару секунд объективного времени в округе начнутся массовые сходы лавин, камнепады и куча всякого прочего, что бывает после и во время землетрясений.

Какой-нибудь вулкан, скорее всего, не пробудится: нет таковых поблизости. Но если рядом с аномалией находятся (а они находятся) какие-то рубежные поселения, то им от этого вряд ли станет легче. Неизбежные сопутствующие жертвы среди невинных, счёт которым только открылся, конечно, не слишком радовали. Однако с рациональной точки зрения, локальный катаклизм — это для моих планов очень даже хорошо: будет на что ориентироваться, когда стану врать о своей непричастности к грядущей трагедии. Так же, как полезен и мощный всплеск духовной энергии, с которым Хрустик вломился в укреплённый камень логова своего будущего (возможно) коллеги-немёртвого, кто-то из выживших монстробоев обязательно почувствует и запомнит столь яркую вспышку.

Касаемо «бункера» нашего противника: пускай полностью его уничтожить и не получилось — на что я, признаться, не слишком надеялась — но уж проломить прямой ход к логову, наведавшись в гости, через, хех, потолок мой «членистоногий метеорит» сумел вполне успешно.

А вот то, что цель оказалась неожиданно чуткой и резкой — это не очень обрадовало. Ведь ещё ничего не увидев своими глазами и пока находясь в воздухе, я благодаря духовной связи с титаническим членистоногим знала, что его жертва успела удрать из-под надвигающейся на неё хитиновой туши, отчего прямого ущерба не понесла. Ну а косвенный урон от разлетающихся вокруг камней, насыщенных агрессивной энергией Хрустика, для такого прочного и сильного существа был немногим значительнее, чем последствия столкновения для самой многоножки. То есть — какие-то раны есть, даже болезненные, но на боеспособности эти условные ушибы и ссадины никак не сказываются, разве что злят.

Печально. Одержать победу за один ход (ну, или оглушить цель, а затем спокойно добить и обратить), дабы после ещё немного пошуметь силами своих марионеток, в это же время распивая победный чай с вкусняшками — было бы предпочтительнее. Хотя не с моей удачей на такое рассчитывать. Мне и так в последние недели слишком везёт.

Что настораживает.

Тем временем рухнувшая с небес многоножка завозилась в выбитом ею кратере, стремясь извернуться и сцапать менее крупного (с Печеньку, если прикинуть по массе) монстра, похожего на обросшего камнями, кристаллами и редкими… — корешками, что ли? — трицератопса. Увы, некоторая тормознутость не до конца подчинённой марионетки не позволила ей ударить первой. Трёхрогий повелитель тверди сначала превратил камень под Хрустиком во множество толстых шипов, а когда это не возымело эффекта — просто временно сделал породу жидкой. А стоило многоножке завязнуть в расступившейся под ней жиже — вернул поверхности твёрдость, вероятно, дополнительно ту укрепив.

Не думаю, что в ином случае камень смог бы задержать титаническое членистоногое хоть сколь-нибудь долго.

Впрочем, прочнейший хитин щедро подпитываемого Яцуфусой чудовища не торопился поддаваться сдавливанию и попыткам себя проткнуть, а сам Хрустик довольно активно работал сегментированным телом, бревнообразными лапками и дезинтегрирующим хвостом. Окончательно высвободиться немёртвый монстр не мог, но лишь потому, что каменно-грязевая воронка-мясорубка продолжала его затягивать, на что противнику приходилось тратить большую часть сил. Ведь стоит ослабить давление на крепкую, сильную и живучую многоножку, как она вырвется и атакует.

Патовое положение.

Вернее, так могло показаться, если вывести за скобки одну некроманси. Но я вычёркиваться не собиралась. И пока один крепкий, но не очень умный здоровяк бодался с другим, моя птичка уже успела сбросить скорость и преодолела большую часть траектории торможения.

Пролетев в нескольких сотнях метров над застывшим в шатком равновесии противостоянием геомантии и грубой физической мощи (ну, если забыть о яде и дезинтегрирующем хвосте, который противник Хрустика контролировал с особым усердием), я призвала Печеньку. В отличие от предшественника, многоглавая прожора не полетела вниз, словно авиабомба, а вполне пристойно появилась в паре метров над землёй с нулевой скоростью относительно оной.

И она точно знала, что нужно делать.

Не успела гидра приземлиться, как все три головы навелись на застывшего в противостоянии с Хрустиком трёхрога. Ещё один краткий миг — и три глотки выплюнули каждая по комку особо едкой и ядовитой духовной кислоты. Надо сказать, довольно метко: два из трёх сгустков расплескались о шкуру цели. Правда, в уязвимые места, вроде отверстий ушей, носа и глаз, почти ничего не попало. Разве что нежное относительно остальной шкуры и, соответственно, легкоранимое подбрюшье хорошенько окатило.

Монстр-геомант мгновенно переключил своё внимание с первого врага (вокруг которого он таки умудрился создать полуавтономное подобие каменной воронки, что временно сковала беснующееся членистоногое), на новую обидчицу. Шкура, подкожное сало и верхние слои плоти оплывали и срывались с тела при каждом движении, обнажая плоть и какие-то непонятные корешки (у него внутри что — дерево живёт?!).

Наверное, это очень больно — но явно недостаточно, чтобы пронять S-рангового трёхрога прямо в его месте силы и лишить монстра воли к сопротивлению. Наоборот: взбеленившееся существо, фонтанирующее убийственным намерением на километры вокруг, вполне бодро отправило в гидру целый вал вырастающих по направлению к ней здоровенных каменных шипов. Тем не менее, Печенька, на беду своего противника, в отличие от туповатого и заторможенного Хрустика, оказалась куда шустрее и изворотливее, не только успев сместиться, но и снова плюнув в морду повернувшегося к ней трёхрога.

Метко!

«Минус один глаз, — оценила я. — Жаль, что второй остался цел».

Спускаться, дабы вступить в прямое противостояние, я не спешила, предпочитая оставаться в резерве. И не только из-за желания отточить профильные для некроманта-петовода навыки опосредованного ведения боя через подчинённых существ. Всё же здоровенная (и невероятно прочная!) туша — не слишком хорошая цель для атак катаной. Даже если и удастся нанести удачный удар, он вряд ли станет решающим.

Попытаться использовать энергослэш? Учитывая разницу в плотности энергии, которая пусть и окажется за сорвавшейся с лезвия тонкой энергетической кромкой, но не сказать, что с огромным разрывом, я разве только шкуру пропорю. Ну, может, ещё и подкожное сало и немного мышц прорежу, если использую Нечестивую Ауру и иные, вроде как ставшие доступными бусты.

С риском допустить ошибку в одном из новых приёмов и попасть под шальной удар одного из гигантов, ага.

Попытка же засунуть меч внутрь имеющегося ранения, чтобы убить врага изливающейся из него негативной силой, пока что тоже (скорее всего) не сработает. Дабы такой трюк удался, требуется, чтобы Печенька или Хрустик смогли нанести цели достаточно глубокую рану, расположенную в удобном месте. А без этого я сама, боюсь, не сумела бы пронзить покрытую камнем и кристаллами шкуру, а потом перенасыщенную духовной силой плоть, ещё и армированную непонятными псевдокорнями, устойчивыми к кислоте гидры, дабы вогнать внутрь и клинок, и рукоять, и выступающую стопором крестовину.