Из Тьмы, Арка 5
Шрифт:
Я к пополнению жалости не питала: они знали, на что шли, а боль требовалась для лучшего отклика духовных оболочек, кои без него могли сформироваться криво. Да и страдания новичков-старичков, как на взгляд человека, находящегося с ними в плотном ментально-духовном контакте и в некотором смысле испытывающего все их ощущения, ещё и сразу четверых — выходили не так чтобы совершенно невыносимыми. Любой нормальный воитель от такого лишь поморщится.
К финалу процедуры у Счетовода появилось четверо ничего не умеющих одарённых, находящихся примерно на уровне середины верхней ступени ранга Ученика, которым, тем не менее, закачали в голову кое-какие методики управления духовной силой, в том числе и курс по управлению артефактами-поглотителями. Ну, и немного промыли мозги — благо, боль
Хотя «промыть мозги» — это всё-таки слишком громко сказано. Просто некоторое закрепление верности мне (непонятной фигуре в балахоне и маске, но это ничего не меняет), Счетоводу и остальной верхушке нашей организации, а также внушение неизбежности наказания за прямое или косвенное предательство.
И почему я временами напоминаю себе главу организации злобных масонов-иллюминатов-розенкрейцеров? Мы ведь на стороне хороших, так ведь? Ведь так?!
Кхм, не суть важно. Помимо вышеуказанных установок, новым адептам высокого уровня посвящения было добавлено желание работать с максимальной отдачей. Ну, и ещё некоторые мелочи, не особо затрагивающие основные паттерны личностей новообращённых псевдовампиров (чтобы закладки продолжали незаметно работать, постепенно врастая в сознание, а не вошли в конфликт с «базой» личности и развеялись). Своеобразная подстраховка и для нас, и для новичков, что ещё не понимают, что им теперь, с одной стороны — никуда не деться, а с другой — и не надо деваться, ведь никто их угнетать или заставлять делать гадости не собирается.
Да, да, знаю. Несмотря на все самооправдания — ход, прямо скажем, сомнительный. Особенно в отношении тех, кто (в отличие от того же Маркуса, чей разум я без зазрения совести искажала и корёжила — ещё бы мне жалеть откровенного врага и урода, повинного в смертях членов Отряда! — и от которого потом с лёгким сердцем избавилась, «освободив») присоединился к нам добровольно. Майндфак союзников — это нехорошо. Однако я скоро отбываю, поэтому не смогу отслеживать эмоции и мысли новичков, а недоброй памяти офицер разведки Даф, который умудрился напакостить, даже будучи пробуждённой и подчинённой марионеткой, а также случившаяся прямо во время обращения выходка — вроде бы, блин, проверенного! — внезапного маразматика уверили меня, что закладки нужны.
Тем более что они не противоречат стремлениям самих новоиспечённых миньонов, да и непреодолимыми отнюдь не являются — просто уберегают от сиюминутных глупостей, сделанных не после обдумывания ситуации (после рационального осмысления совсем уж чепухи обычно не совершают, по крайней мере, если говорить об умных людях), а под влиянием негативных эмоций, вызванных страхом, что, в свою очередь, порождён недопониманием.
Зачем рисковать появлением проблем, если можно значительно снизить вероятность их образования путём небольшого направленного воздействия, проведённого заранее? Пусть мне и не по душе ощущать себя на месте ненавидимых офицеров Отряда, с их клятой наркотой и гипноиндукторами; да и параллели с главой около-оккультной злой тайной организации пусть умеренно забавны, но, если задуматься, не вдохновляют. И всё же, всё же, всё же…
Тут, как мне кажется, главный вопрос в целях и масштабах воздействия. Как говорят врачи: «В зависимости от дозировки, любое лекарство — яд, а любой яд — лекарство» и «Профилактика дешевле и эффективнее лечения». Да, пускай предпринятый шаг, ещё чуть-чуть сроднивший одну некроманси с так нелюбимыми ею командирами, мне и не по душе, он всё равно рациональнее отказа от него.
Главное — постепенно не дошагать до полной неотличимости от тошнотворного «образца» в лице того же Маркуса или его предшественника Билла.
Наверное, стоит более подробно сказать о «невинных жертвах лицемерной менталистки».
«Перекрученный» — которого, кстати, потом пришлось вырубать и нудно ремонтировать с помощью некрохимерологии, хирургии и недовольных ругательств: само такое если и пройдёт, то через месяцы и годы — а потом, дабы подстегнуть восстановление собранного
«конструктора», помещать в пространственный карман, являлся нелюдимым и погружённым в свои изыскания специалистом по технике. А значит, наболтать лишнего не в те уши он особой возможности не имел. Ему, в общем-то, налепили закладок исключительно за компанию.Старушка-архивариус тоже казалась относительно безопасной и попала под «промывку мозгов» исключительно из-за моей опаски, что повторение «маразматического сценария» произойдёт уже с ней. Впрочем, учитывая, что она работала во Дворце, лучше не проверять, насколько пристально представители органов следят за данной пенсионеркой и насколько остро могут среагировать на её неосторожные слова. Так-то за время наблюдений люди Счетовода убедились, что если и следят, то максимум по бумагам. Но мало ли? Случайности случаются. Поэтому по «легенде» одинокая бабуля вообще должна умереть и тихо упокоиться в урне для праха (да, бабушка у нас оригинал и завещала сжечь своё тело).
Остальные хуже: в «живом» виде полезнее, чем в «мёртвом», а кроме того, имеют относительно широкий круг общения, что означает появление множества бед, если они начнут болтать не то и не там.
Скелетообразная жертва яда некогда являлась финансовым директором группы предприятий, от которой таким подлым и жестоким — отрава действовала медленно, но неумолимо, причиняя своей жертве немало мучений — способом избавились недоброжелатели. Недоброжелателей частично постигла, а частично ещё ждёт череда несчастных случаев, тяжёлых болезней, арестов, фатальных нападений от маргинальных элементов и так далее, а остальные воспримут выздоровление «больной» как удивительное, но всё же возможное. Однако говорить о том, сколько у такой особы может иметься различных связей среди профессионально подозрительных и любопытных личностей, думаю, излишне. Как и о том, что оные связи полезны в той же степени, в какой и опасны.
Да и вообще… женщина, ни много ни мало, возьмёт на себя руководство одним из якобы независимых сегментов легального бизнеса нашей организации. Да, не сразу — но предполагаемый уровень ответственности будущего заместителя Счетовода не располагает к тому, чтобы воротить нос от дополнительных гарантий.
Последний из четвёрки — старичок-профессор, занятый изучением социальных дисциплин вроде систем образования, создания различных организационных структур и взаимодействия людей внутри коллективов — отличался изрядной болтливостью, пусть и сугубо в рамках своих профессиональных интересов. О себе или о коллегах он никогда лишнего не говорил (поэтому и попал к нам) — но опять же, подстраховаться не помешает. Как ни крути, но у профессора самый обширный круг связей из бывших студентов, коллег, сторонников и оппонентов его теорий, читателей научных и научно-популярных статей... и так далее.
К чему мне специалист по образованию, социологии и созданию новых организационных структур? Ну, надо же готовить кадры для будущих реформ, когда наш тихий и не слишком кровопролитный — на что я надеюсь, но не особенно верю — госпереворот увенчается успехом? Да и идея с приютами — кузницами компетентных, не подверженных кумовству и по-хорошему идейных кадров, из которых можно сформировать что-то полезное и интересное, мною отнюдь не забыта. Всё же, понимая недостатки существующих институтов, ни я, ни Счетовод не имеем чёткого видения того, каким конкретно образом их нужно изменить или создать новые. Лишь общие пожелания и самые очевидные ходы, без многочисленных — и очень важных на практике — нюансов.
Вопрос управления децентрализованной структурой легальных и нелегальных предприятий тоже существует. И он не обострился до опасных величин лишь благодаря нечеловеческой трудоспособности миньона. Повышенная скрытность плохо влияет на управляемость и наоборот. Специалист как минимум даст ряд полезных советов по оптимизации созданного нами «франкенштейна».
Да чего там, уже дал. Деятельный старикашка! Полезный.
Нельзя не припомнить смежную проблему с образованием уже имеющихся детей наших рабочих, а также самих рабочих. Пусть она и не столь насущна, однако тоже требует внимания профессионала, отвечающего за конкретное направление развития.