Из Тьмы. Арка 3

Сестра нахмурилась и чуть изменила стойку, будто готовясь к очередной попытке отстоять своё мнение в новой схватке. Но я не собиралась ей потакать.

— Хватит. Так мы ничего не добьёмся, только поубиваем друг друга. Я не хочу тебя убивать, Акаме, не для того столько тебя ждала, — и Яцуфуса отправляется в ножны одним решительным жестом.

Признаться, моё нежелание продолжать поединок являлось следствием не только вспышки миролюбия, но и пониманием того факта, что навык форсажа, который позволил противостоять сестре на равных, потихоньку приближается к опасной черте. А у нас с ней действительно не бой насмерть, чтобы пренебречь последствиями и биться до конца.

— Я тоже не хочу твоей смерти, Куроме, — признала любимая упрямица, после некоторого промедления последовавшая моему примеру. — Ты сильно изменилась. Раньше в тебе не было столько недоверчивости, яда и злости.

— После твоего ухода пришлось заняться самообразованием, многое обдумать и переосмыслить, — отвечаю, дёрнув уголком рта в чём-то среднем между насмешкой и гримасой раздражения. — Я видела слишком много тьмы и грязи с обеих сторон, чтобы верить в лживые посулы политиков. Лучше уж попытаться что-то изменить самой, чем вручать свою судьбу в руки властолюбивым социопатам.

— Ты не сможешь… Не в одиночку, — Акаме сделала несколько шагов навстречу и крепко меня обняла.

Будто и не было никакой перебранки и боя.

— Мы, Ночной Рейд, правда сражаемся для того, чтобы создать лучший мир! Мир, в котором не будет литься кровь и тебе не придётся погружаться во тьму ещё глубже! — с жаром выдохнула она. — Сестра, пожалуйста, поверь мне!

— Я… понимаю тебя, Акаме. Я могу поверить… но лишь тебе, а не тем, кому веришь ты. Прости, — чувствуя ком в горле, поднимаю голову, чтобы встретится с взглядом блестящих влагой кроваво-алых глаз. — И я не буду просить поверить мне. Просто подумай над моими словами, а я обещаю подумать над твоими. Хорошо?

— Да, — тихо раздалось в ответ. — Но пообещай мне: когда поймёшь, что не справишься — не будешь упорствовать и выслушаешь Надженду. У нас ведь одинаковые цели, сестра.

— Хорошо. Если это произойдёт, я поговорю с ней. Но и ты пообещай, что задумаешься о присоединении ко мне, когда я получу больше связей и власти, и ты поймёшь, что мои слова — не глупое бахвальство.

Акаме кивнула и вжала меня в свою грудь. Потом приотпустила, заглядывая в лицо.

— Ну вот, мы окончательно помирились, сестра, — устало, но искренне, совсем как раньше улыбаюсь я. И вижу такую же светлую улыбку Акаме. Спохватываюсь. Почти тараторю:

— У меня, кстати, есть для тебя подарок! Помнишь, я говорила, что научилась вязать шарфики?..

* * *

Договорившись со мной о новых каналах связи и возможных местах следующих встреч, после прощальных поцелуев и взаимных пожеланий удачи, Акаме покинула церковь с подаренным ей красным и колючим шарфиком на шее. Я же, вколов себе собственной сжиженной праны с кровью (поединок на равных с сестрой меня буквально высушил), ещё долго сидела в кресле, более-менее сохранившемся после боя.

Передвинув его поближе к свежему воздуху и водя пальцем по подлокотнику, повреждённому разлетевшимися осколками, я размышляла над результатами встречи. Рандеву прошло пусть и хуже, чем виделось в самых радужных надеждах — ну, тех, где Акаме и ставший её другом Булат переходят на мою сторону и становятся агентами в стане врага, а Надженда превращается в марионетку — но даже лучше, чем рассчитывалось.

— Хе-хе, — вспомнив кое-какие подробности воссоединения, сладко улыбаюсь, — намного лучше…

Да и, признаться честно, я не так уж стремилась настраивать Акаме конкретно против Надженды. Так-то сестра весьма неплохо держит лицо, но в то же время она склонна доверять тем, с кем подружилась и делиться с «друзьями» своими мыслями. А судя по тому, как одноглазая вычислила действия Булата, генерал-предатель совсем не слепая дура, которая ленится заниматься контролем морального состояния подчинённых. Кто знает, что она выкинет, поняв, что Акаме поглядывает на ранее обожаемую командиршу как-то не так?

Нет уж: лучше я упущу гипотетические выгоды, чем стану рисковать своей глупой, но любимой сестрёнкой! Мне бы вообще хотелось оградить самую дорогую в мире девушку от всей этой предреволюционной грязи, слишком она наивная и добрая для этого дерьма.

Но ведь не согласится же! Даже Натал не согласился…

Если говорить о менее, хм, чувствительных вещах, то наше взаимное признание пути, по которому идёт другая сестра, стало хорошим шагом вперёд. Зная Акаме, она вполне могла упираться до последнего, не слушая никаких аргументов и действуя «потому что так говорит моё сердце». Очень хорошо, что мои форсированные тренировки и измывательства над собственной энергетикой позволили дать старшей родственнице достойный отпор и заставить себя услышать. В ином случае, боюсь, всё могло скатиться к уже помянутому сценарию: «Оглушить и утащить глупую младшую сестру в своё логово!»

Что касается меня, то… пусть мне и не нравились мятежники, но стоит признать: именно они одним своим существованием сильно расширяют моё поле возможностей. Да и среди них, хотя бы по законам статистики, должны быть приличные лидеры. Другое дело, что в сражении политиков, как и в открытом поединке, честные бойцы склонны проигрывать бесчестным, которые не прочь и соли в глаза сыпануть, и отравы в еду подбросить, и группу поддержки на «честный» спарринг привести.

Но если моя затея с «самоочищением» госаппарата провалится, — можно будет поиграть в революционеров, выступив в качестве тёмной тени марионеточного светлого владыки. Но надеюсь, до этого всё же не дойдёт, Революционная Армия и её клевреты мне действительно не по душе, слишком много между нами крови. Да и по стране такая радикальная смена режима ударит сильнее.

Акаме же, пусть и не верит в то, что я могу возвыситься, считая это головокружением от успехов, усиленным речами Сайкю и прочих манипуляторов, увидев воплощающиеся в реальность слова, поумерит свой скепсис. И уж тогда разговор потечёт совсем в другом русле.

По крайней мере, я на это надеюсь.

…А ещё перед тем, как сестрёнка покинула это осквернённое погромом и пороком здание, удалось склонить её к небольшому эксперименту с тейгу.

Дело в том, что после своего первого, произошедшего в приступе абстинентного делирия, практического знакомства с магическими начертаниями у меня в голове мелькнула мысль о подозрительной схожести знаков Бездны с символами, расползающимися по коже жертв Мурасаме. Я изо всех сил гнала от себя возможность того, что сестра связала себя с этой ужасающей силой, да и сомнительно, что одну из пожирающих само пространство тварей смогли бы заключить в артефакте, но всё же, всё же.

К счастью посмотрев на Мурасаме новообретёнными чувствами, удалось убедиться, что его основа — демон, а не тварь Бездны. Да и отловленная в лесу, а потом живодёрски обритая зверушка показала, что расползающиеся по её коже символы не относятся к системе Бездны, просто имеют некоторые схожие черты на уровне стилистики.

Это меня обрадовало. Не хочу, чтобы сестра рисковала пережить то же, что и я-Виктор.

Ну и механику работы проклятого меча удалось запомнить: не зря же я, помимо всего прочего, старательно корплю над навыками, направленными на усиление разума? Активировав навык гипермнезии, удалось запечатлеть все увиденные взаимодействия, и довольно сильная головная боль — ничтожная плата за возможность почти свободно изучать более недоступный артефакт, мысленно моделируя его работу.