Из Тьмы

«Ну точно, есть реакция! Продолжаем».

— А сколько нашему лысому молодцу годиков и как его зовут? — резко усложняю задачу. В общем-то, это и было главной целью проверки: узнать, насколько сильно у мертвых кукол сохранились личность, память и эмоции. И можно ли из них выудить информацию?

— …

Неужели не получилось?

— Отвечай! — прозвучал приказ. Яцуфуса, откликнувшись на мои слова и намерение, обдала руку морозной энергией с привкусом тлена. Ощущаю прошедший от тейгу импульс и ускорившийся в несколько раз отток энергии.

— Т-ридцать один год… — растерянно начал говорить убитый революционер, — Зовут — Кента… что… Что со мной происходит? Ты… — его взгляд сфокусировался на мне. — Девочка… убийца… Это ты меня убила! Н-но как?!

— Не дёргайся, — произношу я, заметив, как рука марионетки, обрётшей вместе со способностью отвечать на вопросы и разум с излишним своеволием, потянулась к оружию.

— Ведьма! Что ты со мной сделала?! — закричал, замерший на половине движения мятежник.

— Не ори. И не пытайся меня атаковать, иначе будешь наказан, — стараясь не выдать своего напряжения, отвечаю спокойным голосом. Траты духовной энергии возросли ещё сильнее, вместе с тем начали ощущаться попытки разумной нежити выйти из-под контроля. Довольно странное и неприятное чувство.

— Ха, проклятая ведьма, я уже мёртв, что ты можешь сделать?! — перестал орать, но не бросил своих попыток вырваться мятежник, назвавшийся Кентой.

«И правда, чем мне таким пригрозить, чтобы он угомонился? Пытками? Не факт, что он в нынешнем своём состоянии способен чувствовать боль. Хм, а если…»

— Ну, например, могу послать тебя домой, — по губам, скользнула улыбка, — с приказом убить всех, кто тебе дорог. Как тебе, дружок? Думаю, вышло бы весьма забавно, — с видом, полным расслабленности и превосходства, парирую я. — Или, может, приказать тебе их съесть? — всплывший в памяти анекдот про людоеда и пельмени «Моя семья» заставил весело хихикнуть.

«Тц, кажется, угроза только придала ему сил. Если эта скотина и дальше продолжит вырываться, придётся его отозвать», — ускорившийся отток духовной силы, начал причинять дискомфорт.

— Ты не посмеешь! — сдавленно прохрипел мертвяк.

«Да чтоб тебя!» — последний рывок отдался внутри вспышкой боли и заставил почувствовать вибрирующую струну связи между тейгу и стремящимся освободиться немёртвым.

— И что же мне помешает? — на лицо наползла нарочито издевательская усмешка. В это же время я судорожно пытался стабилизировать нить связи. Полученный от Яцуфусы пакет данных говорил: в случае обрыва духовной нити душа подчинённого существа вырвется, оставив пустой кусок мяса. Ещё не хватало объяснять, откуда в моём номере появился труп!

— Знаешь, своими трепыханиями ты мне успел надоесть, — в голос прорвались нотки раздражения. — И если кое-кто сейчас не успокоится, он отправится устраивать своим близким вечеринку каннибалов. Я… понятно… выражаюсь?

— Маленькое чудовище… Будь проклята Империя, что превращает детей в монстров! — в бессильной ненависти проговорил лысый мятежник, прекращая все попытки сопротивления и позволив мне мысленно вздохнуть с облегчением. Уже готовая было оборваться духовная нить, стоило мужчине сдаться, тут же восстановилась и даже стала сильней. Траты духовной энергии тоже резко упали.

— Я так понимаю, ты согласен на сотрудничество?

— Согласен… Я отвечу на все твои вопросы, только не трогай жену и дочь, — надломленно произнёс мужчина.

«И кто здесь злодей? — проскочила самоуничижительная мысль. — Оба», — сам же дал на неё ответ. Выбранная маска не предполагала возможности вести себя мягче. Да и почувствуй лысый мою неуверенность в возможности воплощения угрозы, наверняка бы так быстро не сдался.

— Поменьше трагизма в голосе, ты сам — далеко не ангел. Мне плевать на твоих подельников, пусть ими занимаются те, кому за это платят. У нас, хм, несколько другой профиль деятельности, — поправляю лежащую на коленях катану.

— Бесчувственные каратели и убийцы… демоны с лицами детей… А я раньше не верил, считал байками…

— Я всё ещё здесь, — прервал мой голос его бормотание. — Но за лестную оценку спасибо. И как-то ты слишком эмоционален для мёртвого бандита.

— Я не бандит, — огрызнулся немёртвый революционер, — и не мертвец.

— А кто? По закону вы все преступники. Ты был убит, и теперь в этом мире тебя держит лишь моя воля и сила тейгу. Правда, я не ожидала, что ты и после смерти будешь столь, хм, активен. Но, видимо, истинный революционер, даже погибнув, продолжает бороться за свободу, хих.

— Что тебе нужно, убийца? — одарив меня злым взглядом, наконец, перешёл к конструктивному разговору мой визави.

— Конкретно от тебя? Практически ничего. Разве что дашь потом несколько уроков фехтования, — лысый воин весьма ловко орудовал своей саблей и кулачным щитом, умудрившись, несмотря на приличное отставание в скорости, немного меня задержать, пока его подельники храбро удирали. — В основном будешь помогать в исследовании возможностей тейгу, плюс выполнять некоторые поручения.

— Какие поручения? — подозрительно осведомился обладатель гладко выбритой головы. — «Или он воспользовался алхимическим средством для вечной депиляции?» — шевельнулось неуместное любопытство.

— Ты так спрашиваешь, будто я сейчас пошлю тебя насиловать девственниц и потрошить младенцев. Или наоборот, — усмехаюсь я, забавляясь реакцией мятежника. Судя по взгляду, каким, должно быть, люди смотрели бы на бешеного пса в зоне досягаемости, чего-то подобного он и ожидал.

«Похоже, сыграть отмороженную маньячку у меня получилось даже слишком хорошо. Забавно, но надо бы как-то это исправить, — в голове ускоренно закрутились шестеренки. — В конце концов, нам теперь какое-то время вместе работать».

Пусть солгать или нарушить прямой приказ у моего, хм, миньона вряд ли бы получилось, но я верю в мощь человеческого разума, особенно если он мотивирован и направлен на создание пакостей.

— И нечего на меня так смотреть! Я, может, тоже не в восторге от своей работы! — вполне искренне, но несколько преувеличенно возмущаюсь я, собираясь сыграть на своей почти детской внешности.

Не самый красивый ход. Да и далеко не на каждого он бы подействовал. Но, так или иначе, мне нужно начинать тренироваться в лицедействе, а лысый, судя по его поведению и тому, как он погиб, человек не плохой. Значит, и попытка давить на жалость может сработать.

— По тебе не скажешь, убийца, — прозвучал хмурый ответ. — Или хочешь сказать, что угрозы были шуткой? Ты поэтому так веселилась?

— Меня зовут Куроме.

Нахмурившись, передёргиваю плечами, буркнув себе под нос:

— А что мне остаётся? Или хочешь сказать, что вы лучше? Думаешь, я не знаю, как у вас, «благородных борцов за свободу», принято обращаться с пленниками и пленницами? Или толпой затрахать «имперскую сучку», а потом вспороть ей живот — в вашей среде считается благодеянием?