Избранная 147/2

Он застыл, продолжая сжимать меч в левой руке и переводя взгляд с меня на Врага и обратно. Хотелось верить, что он засомневался. Что позволил произойти паузе нарочно, чтобы окончательно расставить все по местам. Ведь на самом деле, Клод не ненавидел меня. Он был глубоко ранен предательством, произошедшим много лет назад. Глубоко внутри он надеялся, что совершает ошибку. Он хотел мне верить, я знала! Но Враг не тот человек, что позволяет существовать таким глупым чувствам, как вера и надежда. И он не совершает ошибок. Он разрушает все, к чему прикасается.

— Спасибо, что отвлекала его достаточно долго, Дробь, — по-приятельски улыбнулся мне Враг, вырывая из рук мой меч. — И принесла то, что мне нужно.

— 16 —

Я возмущенно вскрикнула. Встрепенулась и потянулась отобрать обратно свое имущество (то есть, Клода, но кто считает?).

— Не вставай, — предупредил Враг, преграждая мне путь мечом. — То, что произойдет дальше, тебе не по силам.

Лезвие сверкнуло, описывая дугу, и замирая передо мной. Я очень хотела, чтобы это смотрелось угрожающе, но с того ракурса, где стоял Клод, можно было решить, что жест Тинхе имел защитнический характер.

— Как давно? — спросил Клод. Под металлической оболочкой растекалось пламя гнева.

— Тебе не обязательно отвечать, — меч рассек воздух прямо перед моим носом и плавно лег в петлю перевязи. — Это мне пригодится для Ле'ахеш'иарс'ту.

Враг намеренно выстраивал действия и слова в той последовательности, чтобы происходящее имело возможность для двойственной трактовки. Похоже, делал он это из желания позлить железного бога, а не из страха, что мы с Клодом объединимся против него.

Мужчина в черном вытащил из ножен свой собственный меч, но прежде, чем направиться к противнику, обернулся ко мне.

— Не болтайся под ногами, — предупредил он, пригвождая взглядом к полу. Что-то мутное и липкое поползло по сознанию. Что-то напоминающее чувство в нашу первую встречу в Лэйтарии, когда он убеждал меня верить ему. Разновидность магии, что мутила разум.

Трехцветные единорожки, я же отбилась как-то в прошлый раз!

Враг неспешной походкой направился к Клоду. А я так и осталась сидеть на корточках рядом с золотистыми переплетениями, магическими росчерками оплетающие Атроса.

— Мы не закончили, верно? — в баритон Врага добавилось несколько новых ноток. — Еще с того раза.

Он явно отсылал не к встрече в Центре. О чем-то, что было гораздо раньше.

Клод поудобней перехватил меч, мимолетно прожигая меня взглядом.

— Маленький перерыв, чтобы остановить подосланную тобой крысу.

Я промолчала, боясь выкриками о своей невиновности усугубить ситуацию. Выводы Клода были понятны. Если бы я была на стороне Центра, разве слушалась бы Врага? Вскочила бы на ноги и бросилась Тинхе на спину, обезоружила его и пронзила его черное сердце отобранным мечом. Ну да, как же. Даже если бы слова Странника не держали меня в оцепенении, я бы не рискнула нападать. Не так. Враг — здоровенный мужик с магическим шмотьем и физической силой уровня богатыря. Он отшвырнет меня как котенка и никакие целебные свойства Центра не помогут.

«Пожалуйста, Клод, — взмолилась я. — Посмотри же, меня окутывает разноцветная пыльца. Она не моя собственная. Это последствия использования на мне чужеродной магии!»

Я заставила себя сомкнуть губы.

Клоду нужно сосредоточиться, чтобы победить. И одна эта мысль сводила мышцы в животе в спазмы. Грозное божество в одеяниях храмовника тренировало ни одну сотню Избранных. Разве это не показатель высокого мастерства и огромного опыта? Так почему же страх сжимал до судорог, при одной мысли, что Клоду придется выступать в честном бою против Врага?

Может оттого, что бой не такой уж и честный?

Мужчины скрестили оружие. Я отвела взгляд. Если победит Враг — то он разрушит весь Центр, но возможно пощадит меня, раз не считает серьезной угрозой. А если выиграет Клод, то мне не жить. Щадить Тинхе он не станет. Нанесет смертельный удар при первой возможности и тут же займется мной. Я не успею и слова сказать в свою защиту.

Как же спасти Центр и не угробить себя?

Если я не могу помочь так, должен быть другой способ. Думай же Дробь. Соображай. Если время разговоров прошло и в бой идет грубая сила, то все сводится не только к драке. Остается магия. Например, я могла бы бросить во Врага заклятьем. Да, мне совсем не стыдно за подлый приемчик. Только вот… магия… Почему с ней не так просто, как всегда, кажется в фильмах и книгах?

— Я давно ждал возможность реванша, — зло выдохнул Тинхе, сопровождая слова молниеносным ударом меча.

Клод отбил его. Но далось это не так легко, как он пытался показать.

— Столько усилий ради того, чтобы вновь проиграть?

Лязг серии ударов звоном отозвался в ушах.

Клод умел оскорблять одной только интонацией.

Я посмотрела на свои руки, будто измазанные в золотой саже, потом на яму. Зачем Враг производил манипуляции над Атросом? Запечатывал его? Я потянулась к мерцающей сетке, растянувшейся на всю площадь проема. Нити сияли в темноте, создавая неповторимые переливы. Теплые, но неосязаемые. Они сдерживали божественную силу правителя Центра.

Если бы я могла убрать золотую паутину! Атрос всегда на моей стороне. Он бы убедил Клода дать мне шанс!

Магия Золотой оси заражала миры, людей и другую магию. Она меняла то, что предначертано судьбой. Богами. Она делала это в пользу своих носителей. Если отойти от абстрактных размышлений и попробовать дать более правильное обозначение, наверное, ее можно было назвать магией удачи. Фортуны.

А Фортуна дама переменчивая.

«Малыш, — позвала я. — Малыш, ты мне нужен».

Комочек внутри меня сжался. Его пугало давление и агрессия происходящего.

«Все хорошо», — пообещала я и, представляя, что нити настоящие, послала это видение Малышу.

Вообразив, что мои руки покрыты той же самой субстанцией, я ухватилась за нити. В этот раз рука не прошла сквозь них. Шероховатая материя магии скользила по коже нежным бархатом. Я могла ее трогать. Я могла с ней взаимодействовать.

Ухватив разросшуюся паутину золота, потянул на себя, как невод из воды. Магия тревожно застонала. Намертво вцепившись в Атроса, она не желала сдвигаться ни на дюйм.

Малыш вздрогнул, и цепочка рассыпалась, вновь превращаясь в бестелесный свет.

Черт.

«Успокойся, — сказала я себе. — Сбавь обороты. Злостью дело не решишь. Нельзя на филигранную работу идти с отбойным молотком. Будь мягче и нежнее».

Я ухватила одну из нитей и вновь визуализировала свое намерение. Чтобы разрушить плетение, достаточно потянуть за одну ниточку. Это как с колготками. Одна зацепка портит весь ансамбль.

Вязать я не умею. Уроки труда в седьмом классе третьей четверти, где нас учили этой хитрой науке, я проболела (или прогуляла, впрочем неважно, вы все равно ничего не докажите). Но у меня был кот. И пряжа. Высшего образования для сматывания ниток в клубки никто от меня не требовал. А именно этим я сейчас и занималась: скатывала золотые нити в клубочки.