Избранная демоном

Порыв ветра приподнял край платья, и, прижимая ткань к бедрам, я подумала, что о моем комфорте позаботились все-таки с оглядкой на собственный.

Струя сладкого цветочного аромата ударила в лицо, я замерла, принюхавшись, и поспешила туда, откуда дул ветер. Вскоре я оказалась на круглой поляне, сплошь усеянной крупными головками пионов. Круглые, розовые, с нежными лепестками, цветы излучали манящий аромат, трепетали на ветру листьями, чуть кренили к земле тяжелые головки. Посреди поляны беседка из бесценного голубого мрамора, к которой идут несколько дорожек, как лучи, также выложенные мрамором.

В беседке, в которой обнаружилось блюдо с фруктами и графин со щербетом, я, несмотря на окружающую красоту и блаженство уединения, сидела недолго.

Но какая-то сила не давала сидеть на месте, стоило замереть посреди великолепия сада, как мысли принимались роиться, словно перепуганные пчелы, подступала тревога и паника.

Не знаю, сколько я бродила по аллеям парка, покинув беседку из голубого мрамора. Я разглядывала цветы, пышные шапки кустов и деревья. Заметив, что ветки одного из деревьев густо унизаны оранжевыми плодами, привстала на цыпочки, чтобы сорвать один из них.

Дотянуться никак не получалось, но отступать почему-то не хотелось. Я запрыгала на месте, силясь наклонить ветку к себе. Когда уже отчаялась и стала рассуждать, как все-таки сподручней добраться до плодов, которые срезанные лежат в голубой беседке, чья-то могучая рука нагнула ветку.

– Пожалуйте, принцесса, - сказал огромный воин с огненным знаком на лице. Я узнала в нем одного из тех, что заходил в мои покои, когда приходила тсари Аштаг.

Воин терпеливо держал ветку, пока я не сорвала плод и не поблагодарила, заверив, что с меня достаточно. Также неслышно как появился, воин скрылся в зарослях сада.

Вспомнив рассказ служанок, что Ягат бывает здесь, когда устает от шумной Вершины мира, я подумала, что его воины приучены к тому, что тсар любит побыть один.

Губы невольно растянулись в улыбке, когда поняла, что в этом мы с Ягатом похожи.

Улыбка тут же исчезла, когда поняла, как должно быть, Ягат одинок.

– Должно быть, он сильно любил ее, если решил забыться войной, - вырвалось у меня.
– А если война нужна ему до сих пор, значит, до сих пор не может забыть о ней.

Глаза защипало, но я неумолимо продолжила.

– Она красивая. Очень красивая… Просто невозможно… красивая.

Между деревьями засверкали просветы, и когда я прошла сад насквозь, поняла, что стою на вершине пологого холма, покрытого деревьями.

Зеленый ковер укрывает землю чуть не до самого горизонта. Солнце, что уверенно катится вниз, освещает макушки розово-золотым.

Внизу над деревьями заструился дымок. Я вспомнила слова служанок, что здесь за тысячу миль нет человеческого жилья, а еще где-то неподалеку дом, в котором бывает тсар Ягат.

– А вот теперь мы поговорим!
– сказа я и уверенно двинулась к тропинке, что, петляя, ведет вниз.

Также бесшумно, как в прошлый раз, из-за деревьев показался воин, тот самый, что помог сорвать сладкий сочный фрукт и загородил мне дорогу. С другой стороны появился еще один, точь-в-точь похожий на первого.

Почтительно склонив голову, один из них сказал:

– Вас не велено выпускать за пределы сада, госпожа.

Ничего не ответив, я развернулась и удалилась обратно в сад.

– Ну и ладно, - пробурчала я себе под нос, таская один за другим, фрукты с золотого блюда.

Когда я вернулась в беседку из голубого мрамора, на столике словно по волшебству помимо фруктов, появились булочки с джемом, конфеты из сухофруктов, орехов и меда, нарезка из нескольких сортов сыра и горячий, только что снятый с огня кофе, сваренный на молоке, который так понравился мне за обедом. В двух хрустальных графинах - лимонад и щербет.

Сидела я долго, пока блюда не опустели.

Солнце успело скользнуть за макушки деревьев, воздух посвежел.

Несколько раз приходили девушки, спрашивали, не нужно ли мне чего, в последний раз принесли легкое, пушистое покрывало, в которое я с удовольствием закуталась.

На вопросы о самочувствии и когда вернусь во дворец я отвечала только, что не до конца додумала, и меня оставляли в покое.

Когда стемнело и вокруг запорхали осветительные мотыльки, служанки принесли круглый шар, полный магически созданных светлячков.

Аша робко намекнула, что ужин готов, и что вернулся тсар Ягат, и что он ждет меня за ужином.

Я никак не отреагировала на слова служанки, потому что чувствовала, что если увижу Ягата, снова не выдержу, снова тело возьмет верх над разумом, на этот раз не устою перед ним, сама попрошу себя взять… А потом он уйдет.

И я снова останусь в одиночестве, не зная, что за участь меня ждет.

И тсари Аштаг сможет прийти в любой момент, чтобы унизить меня. Кроме того, перекусывая то тем, то этим я ощущала себя достаточно сытой, чтобы еще и ужинать.

Я ждала, что мне передадут приказ господина явиться к нему, что напомнят, что я всего лишь наложница, вещь, собственность могучего тсара Ягата, ждала, что разозлю тэна и он сам придет ко мне, чтобы сказать правду в лицо.

Но ничего не происходило.

Вместо этого принесли еще одно покрывало, еще один светильник и еду.

– Я не голодна, - растерянно бросила я вслед удаляющимся девушкам, а потом принялась приподнимать крышки на блюдах.

Когда с нежным филе куропатки в кляре и вырезкой из лосося было покончено, так же как с салатом из зеленых листьев с крупными креветками и белым соусом, когда от трех пирожных с нежнейшим фруктовым кремом и свежими ягодами ничего не осталось, я решила, что подумала на сегодня достаточно и решила вернуться в покои.

Пройдя мимо служанок, которые стоят у входа, но внутрь не заходят, я вошла в покои и увидела причину, по которой девушки не заходили внутрь.

На ложе неприличных размеров ждал Ягат.

Воин приподнялся, как я вошла, рассматривая так, словно видит впервые. Под взглядом Ягата колени привычно подогнулись, а к низу живота стал стекаться огненный шар.

– Ты не пришла ужинать, - сказал Ягат.

Звук донесся до меня словно издалека. Пришлось поморгать, чтобы прийти в себя, проклиная про себя свою реакцию на воина. Если после слияния реакция усилится и начнутся болезненные ощущения, о которых говорили пери, мне придется плохо.