Избранная демоном
Шрифт:
Я хотела понежиться в круглом бассейне, но мне не позволили, объяснив тем, что господин будет недоволен, если я опоздаю.
– В другой раз, принцесса, - причитала Аша, растирая меня мягким полотенцем.
– Сидите в этом бассейне с утра до вечера.
– Хотя с другой стороны дворца течет река Ятана, - сообщила Ома.
– В это время года вода в ней теплая, как парное молоко. Мы с удовольствием плаваем там, и уверены, вы тоже захотите.
– Но сначала приглашение господина Ягата, - напомнила Аша.
– Приглашение?
– вырвалось у меня скептичное.
– Странно вы здесь называете приказы.
–
– Если это приглашение, - сказала я и прищурилась.
– Я могу не принять его?
Девушки покачали головами, зацокав.
– Никак нет, принцесса!
– Что вы!
– Вы не можете не принять приглашения господина.
– Это очень его огорчит, госпожа…
Я только хмыкнула и ничего не ответила.
Когда вернулись обратно в комнату, мне помогли обуть сандалии на плоской подошве, украшенные камнями и кристаллами, с мягкими ремешками белой кожи, которые обвязываются вокруг щиколоток.
Сверху набросили что-то нежное и скользящее по телу, продели руки в рукава, и взглянув на себя в зеркало, я ахнула.
Платье из нежно-розового атласа, с расклешенными рукавами, доходило до середины бедра спереди, открывая ноги, но ниспадало шлейфом сзади. Низкий вырез, расклешенные рукава и подол отделаны золотой вышивкой, мелким жемчугом и кусочками коралла, а также прозрачными бусинами.
Усадив меня на стул, девушки занялись волосами.
Насухо вытерев их, расчесали гребнем, а после того, как умастили ароматным маслом, разделили на шесть прядей, которые уложили в пышную косу до пояса, украсив прозрачными бусами и розовым жемчугом.
– Ну вот вы и готовы, принцесса!
– возвестила Аша.
– Извольте проследовать за нами, мы проводим вас в обеденный зал!
Я вспыхнула.
– Что значит, готова?
– спросила я, чувствуя, как краснею.
– А где белье? Шальвары?
Три девушки отвернулись, изучая узоры на стенах, две принялись рассматривать носки собственных туфель. Аша, которая по всей видимости, главная среди служанок, робко произнесла:
– Насчет белья распоряжений не поступало, принцесса, - потупившись, она добавила: - Насчет шальвар тоже…
Я вскочила со стула и закружилась перед зеркалом.
– Как это не поступало?
– вспылила я, топнув.
– Вы видели, насколько это платье неприличное?! Мало того, что из выреза, того и гляди, выпрыгнет грудь, так оно еще и голые ноги выставляет на обозрение! Еще и белья не дали!
Девушки ниже склонили головы.
Аша пробормотала:
– Не поступало, принцесса. Никаких распоряжений.
– Значит, не поступало!
– кипела я и девушки кивали, не поднимая на меня глаз.
– Кажется, вы говорили, что это мой дворец!
– продолжала возмущаться я.
Но в ответ получала лишь односложные заверения, да испуганные взгляды широко распахнутых глаз, которые девушки бросали на меня, и ими же обменивались между собой.
– Ваш, госпожа!
– в голос вторили девушки, что распаляло еще больше.
– Дворец, значит, мой, а белья у меня нет!
Девушки всплескивали руками и качали головами из стороны в сторону.
– Нет, госпожа!
– в голос отвечали они.
– Во всем дворце нет для меня ни белья, ни шальвар!
– Точно так, госпожа…
– Сейчас же принесите
то, что носите сами, в таком случае!– приказала я.
– Или я отсюда не выйду!
Девушки склонились в поклонах еще ниже и даже как будто задрожали.
– Мы не можем, госпожа, - дрожащим голосом за всех ответила Аша.
– Это еще почему?!
– грозно спросила я.
– Мы не можем нарушить приказ господина, принцесса. Или будем наказаны…
– Вот как!
– воскликнула я.
– Приказ господина! Что и требовалось доказать! Ничего моего здесь нет! Я сама принадлежу этому тирану, и он распоряжается даже, как одевать меня! Нечего было говорить о том, что этот дворец мой и все в нем мое!
– Но это так, госпожа, - чуть не плакала Аша.
– Сейчас же отведите меня к господину!
– приказала я.
– Он, должно быть, ожидает увидеть ту самую перепуганную пери, что дрожала от горестей и несправедливости в Белом лесу! Но странствия по нижней земле многому научили меня!
Служанки тревожно переглянулись.
– Вы готовы следовать за нами, госпожа?
– осторожно спросила Аша.
– Готова, - буркнула я и поправила вырез не груди.
***
Спустя несколько коридоров и анфилад, следуя по которым, я думала, что обязательно заблудилась бы здесь без сопровождения, мы спустились по лестнице. Снова свернули, проследовали еще по одному коридору, и, когда ноздри защекотал запах съестного, я поняла, что мы у цели.
Обеденный зал дворца оказался вытянутым и обширным, с таким высоким потолком, что запросто поместился бы трехэтажный дом смертных. Посреди, на невысоком помосте, длинный низкий стол, обложенный вокруг подушками и валиками с кистями.
Я не успела как следует осмотреть зал и разглядеть кушанья, потому что моим вниманием сразу завладел тот, кто восседал во главе стола.
Стоило мне пройти под высоким сводом арки, Ягат поднялся с места и теперь возвышался огромной мускулистой горой.
Находясь последнее время среди смертных я отвыкла от размеров тэнов. Вспомнилось, что Ягат и среди своих был настоящим великаном. В отличие от смертных, тэнгерии с возрастом только крепнут и набираются сил. Мы тоже смертны, в том смысле, что нас можно убить в бою, хоть это и очень трудно, но не подвержены старости и тому, что у людей называется, естественной смертью.
Выживших в Тысячелетней войне и Смутных веках после нее немного, но те, кому это удалось, сильнейшие из нас.
И тсар Ягат Свирепый - один из таких, и он завладел мной по праву сильнейшего и клятвой, данной отцом в Тысячелетнюю войну.
Я помню, как увидела Ягата впервые, в тронном зале дворца в Бхукти-Джар, как хотелось завопить в голос при его приближении и бежать, не чуя под собой ног. За время, что провела в нижних землях, черты демона немного сгладились в памяти и сейчас я рассматривала Ягата снова.
Казалось, он сплошь состоит из силы, твердости и могущества. Огромный, мускулистый. С широченным разворотом мощных плеч, весь в буграх от мускулов. Темная кожа покрыта огненными письменами, которые слабо поблескивают в дневном свете. Черная грива волос с золотыми прядями собрана в множество кос, которые собраны вместе сзади. Витые золотые рога демона чуть сияют, как и огненные глаза.